Девушки не проявляли никаких враждебных намерений, только пели и ластились, но рука Ралернан потянулась к оголовью висящего на поясе меча. Не зря же крест церковника запылал огнем!
– Не надо. Мы не причиним вам вреда. – На его руку легли прохладные пальцы.
Эльф вздрогнул – он не заметил, как одна из девушек приблизилась к нему вплотную. Кожа у нее была настолько тонкой, что голубые жилки местами просвечивали сквозь нее. От нее сладко пахло цветами. На краткий миг ему безумно захотелось прижать эту красоту к себе, но спустя удар сердца наваждение схлынуло.
Губы девушки искривила насмешливая улыбка:
– Почему ты боишься?
– Вы околдовали всех! – Он нервно облизал пересохшие губы, стараясь не опускать взгляд ниже уровня ее лица. – Что вам нужно?
– Плату за проход. Вы на нашей территории, и вы вошли сюда добровольно, без принуждения. Мы сегодня настроены мирно, но вы все равно должны заплатить. – Голос ее обволакивал своей мягкостью.
– Заплатить? Чем?
– Своей плотью и кровью. – Она нежно улыбнулась.
Ралернан дернул меч из ножен. Тот подался тяжело, с трудом, словно что-то его сдерживало. Девушка вскинула вверх ладони:
– Ты не понял меня!
– Вы начнете убивать только через мой труп!
– Мы не собираемся никого убивать. Не надо так волноваться. Даю тебе слово – вы все уйдете отсюда живыми.
– Не собираетесь? – Он недоуменно нахмурился. – Но ты же только что сказала…
Она рассмеялась. Смех ее вплелся в пение других девушек, как заранее продуманная мелодия.
– Нам не нужны ваши жизни. Мы возьмем плату вашими детьми.
– Я не собираюсь отдавать тебе своего сына, ведьма! – Ралернан ткнул острием меча в ее шею, прямо над ямкой ключицы. Из маленького пореза на лезвие скатилось несколько капелек крови. Девушка не сделала даже попытки отстраниться.
– Ты слишком порывист и не даешь себе труда подумать. Мы не тронем ребенка, который едет с вами. Они спят, он и его мать. Спят и видят хорошие сны. Я имела в виду тех детей что появятся у моих подруг после сегодняшней встречи. И мне не кажется, что эта плата будет утомительна.
– Вы околдовали всех этих людей!
– Да. Но им сейчас хорошо. И они ничего не вспомнят, когда мы уйдем. Если, конечно, ты не расскажешь. Так, только смутные воспоминания. Как сладкий сон. Ты все еще хочешь убить меня? Убить, хотя я не причинила никому вреда?
Ралернан медленно опустил меч.
– Твое поведение противоречит всем известным мне нормам морали. Но я не вправе забрать твою жизнь.
Она улыбнулась и провела тонкими пальцами по его щеке, взъерошила коротко остриженные серебристые волосы.
– Ты какой смешной. И такой красивый.
Эльф перехватил се руку:
– Пожалуйста, перестань.
Девушка прижалась к нему всем телом. Он попытался сделать шаг назад, но уперся в борт повозки.
– Но твоему телу приятны мои прикосновения, я это чувствую. Почему же ты сопротивляешься?
Он сглотнул появившийся в горле комок, стараясь не думать о волнительных изгибах.
– Это неправильно. Я женат, и я люблю свою жену.
Она чуть отстранилась, капризно надув губки:
– Ах, любовь. Великая сила – эта истинная любовь. Жаль, что она мешает тебе слушать мою песню. Но ведь твоя жена никогда ничего не узнает. Маленькая тайна, которая останется исключительно между нами.
– У меня несколько другое представление о верности. – Он заставил себя говорить спокойно.
Девушка чуть нахмурилась, но уже через мгновение лоб ее разгладился, и она широко улыбнулась, блеснув ровными белыми зубками.
– А знаешь, ты мне нравишься. Мой народ не вправе отнимать любовь силой, и я не буду принуждать тебя. Но я хочу тебе предложить небольшой обмен. Меня зовут Аллиойя. Если ты вдруг передумаешь – подумай обо мне, и я приду. А в ответ я спою свою песню для того, на кого ты укажешь. Мало кто может похвастаться столь сильными чувствами, как ты. Моя песня – неплохое оружие. Подумай. – Девушка подмигнула ему и скользнула в сторону, подстраивая свои движения в такт звучащему пению. Волосы она подняла кверху, предоставив эльфу любоваться совершенством ее фигуры.
Ралернан закрыл глаза и вцепился пальцами в борт повозки. Скорей бы они ушли! Время тянулось безумно медленно. Эти часы показались эльфу годами.