Он мягко высвободил свою руку. Девушка тут же вздохнула и обхватила себя за плечи. Возможно, она и хотела прикрыть грудь, но эффект получился прямо противоположный – смотреть куда-то еще стало очень сложно.
– Простите, – снова извинилась она. – Я никак не привыкну, что все на меня так реагируют, словно я прокаженная.
– Что? – Эльф помотал головой, пытаясь поймать нить диалога. Ну почему она не сдвинет руки чуть выше?
– Вы думаете, я этого хотела, да? Все так думают! Никто не верит, что он меня заставил! Он сказал, что будет убивать каждый день кого-нибудь из моих родственников, если я не соглашусь стать его любовницей! Вы думаете, я могла отказаться? Смотреть, как он уничтожает мою семью? – Она закрыла лицо руками, плечи ее затряслись.
– Пожалуйста, успокойся. Не надо плакать. Я ничего такого не думаю! – Он совершенно растерялся.
– Нет, думаете! Вы тоже думаете, что я теперь проклята! Вы так отдернули руку, как будто моя кожа – это яд!
Ралернан нервно отер рукой лоб, не замечая, как размазывает кровь.
– Я вовсе не думал ни о каких проклятиях!
– Вы лжете. – Она покачала головой. – Вам было неприятно.
– Мне не было неприятно!
– Тогда почему вы отдернулись? – Ореховые глаза были сама невинность. Ралернан почувствовал, что окончательно перестает понимать, что происходит.
– Ты раздета… Это неприлично, в конце концов.
Она поймала его за руку, переплетая пальцы.
– Меня никогда не касались живые руки, только мертвые. Иногда мне так хочется узнать, как это – когда тебя касаются теплые руки, теплые губы. Ты можешь меня поцеловать?
– Послушай, я женат и …
– Только поцеловать, – перебила она. – Всего один раз. Прошу тебя.
Ратиниара почти физически ощущала, как он колеблется. Его дыхание стало частым и неровным, пульс под се пальцами на его руке бился в сумасшедшем темпе. Но его все-таки что-то останавливало. Она не знала, что это, но боялась продолжать эту игру, боялась, что ее таланта притворства может не хватить.
Эльфийка потянулась к его губам. Неожиданно для нее самой поцелуй получился слишком долгий и страстный.
Ралернан никак не мог восстановить дыхание. Губы у нее были теплые и мягкие. И никаких клыков у нее не было. Не было этого трижды проклятого металлического вкуса крови на губах, от которого его уже начинало тошнить.
– Прости, – выдавил он. – Я увлекся…
Она не ответила, притягивая его к себе снова. Ее руки скользнули ему под куртку, вызывая сладкую дрожь своими прикосновениями.
И он сдался, отдаваясь теплу этих рук.
Ратиниара думала, что ей придется притворяться. Она ошиблась. Разбойник оказался слишком хорошим любовником, и совсем скоро она потеряла контроль над своим телом, захлестываемая волнами наслаждения.
Волки под руководством Калиса заканчивали очищать дорогу. Трупы разбойников были аккуратно убраны под сень деревьев и уложены на плащи. Позже тела сожгут на едином погребальном костре, а ушедшие души очищенными вознесутся в небо.
Остатки нежити небрежно сбрасывали по другую сторону дороги, в овраг. Что с ними будет дальше, никого не волновало.
Калис нервно косился на чуть покачивающуюся из стороны в сторону карету. Что Белый Волк там делает? Дубасит нежить об стены? Почему они дерутся внутри? Пространство же слишком маленькое!
Он помнил, что главарь требовал не вмешиваться, но все это слишком уж затянулось. Он подошел поближе к карете. Дверцы были глухие, без стекол, сплошь затянутые черной тканью. Увидеть что-либо через них было невозможно. Та дверь, через которую Белый Волк вошел, так и осталась незапертой, но чтобы заглянуть через образовавшуюся щель, нужно было подойти почти вплотную. Что, собственно, Калис и собирался сделать. Он приближался медленно, остро сожалея об отсутствии на своей шее креста: молодой разбойник пренебрежительно относился к вере в Наисвятейшего, на крайний случай предпочитая серебряные ножи. Но шут его знает, что там внутри, если та нежить, что снаружи, устроила ад.
Калис не дошел до кареты нескольких шагов, когда расслышал доносящиеся оттуда звуки – и замер, остолбенев. Слух у него был очень хороший, и то, что он слышал, ну никак не было звуками драки. Разбойник хмыкнул. Значит, «личные счеты»? Ну-ну. Вроде раньше Белый Волк не западал на пойманных женщин. Впрочем, Калису не было до этого особенного дела, и он присоединился к прочим Волкам, заканчивающим освобождать проезд.
И Калис совершенно не удивился, когда Белый Волк чуть ли не выпал наружу, до безумия взъерошенный, и потребовал, чтобы карету немедленно пропустили и в сопровождении двух разбойников проводили аж до границ Инсидорского леса.
Правда, Калис удивился, когда Ралернан потребовал и далее
ГЛАВА 3
