предупреждать адмирала о захвате в прицел, Тригит будет уходить в сторону, чтобы его охранник по- прежнему оставался на линии огня.
Мин улыбнулся бы, но губы онемели и не хотели слушаться. Он переключил систему наведения на протонные торпеды и прицелился в пустующее пока пространство впереди «жмуриков». Для захвата в прицел далековато… ну и ладно, зато в пределах досягаемости. Если выстрелить под правильным углом, торпеде будет все равно, она сама наведется на источник тепла — дюзы «жмуриков» вполне подойдут.
Мин ждал и раскачивался на сиденье, подгоняя машину. Фалинн, ты же смотришь? Правда, смотришь?
Четверть щелчка. Креспин отвалил в сторону первым, но вдоль его прежнего курса прошли две полоски света. «Жмурик» нарвался на выстрел и вспыхнул, словно сухой ком травы, жертва двух кумулятивных ракет и плохо выбранной тактики. Креспин остановил вращение машины и вновь перенаправил пушки.
Как и ожидалось, Тригит и его телохранитель мгновенно ушли с линии огня. Мин нажал на гашетку.
Первая — за Фалинн, вторая — за «Когтей»…
Поворотные лазерные пушки Креспина отыскали дюзы второго «жмурика», перехватчик исчез в ослепительном пламени.
Вновь щелкнул динамик комлинка. Голос Тригита: — Креспин, я бы хотел пересмотре…
Первая торпеда прошла сквозь прорезь скошенной солнечной батареи и ударила в шов между передним иллюминатором и обшивкой. «Жмурик» взорвался. Вторая, ненужная уже, торпеда влетела в огненный шар и с другой стороны не вышла.
А затем ничего не осталось, кроме сипения помех в динамике, одинокого синего огонька на радаре и пустоты.
«Ашка» начала неторопливый ленивый разворот к Эссиону.
— А ты — снайпер, сынок.
— Знаю.
Мин тоже заложил вираж; он чувствовал себя смертельно усталым.
В груди было так пусто и холодно, что вакуум за бортом казался курортом. Но за Когтей Мин отплатил. И, наверное, теперь одиннадцать хороших пилотов, один всегда готовый помочь астродроид и женщина с Татуина, которая так и не успела поверить, насколько она хороша, сумеют уснуть спокойно.
31
Красиво, думал Келл Тайнер. Почти как на Сторинале, а может, даже красивее. Ее так… не так продуманно. Не искусственно. Планета называлась Борлейас. Когда-то здесь располагались биомедицинские исследовательские лаборатории, некогда принадлежавшие Империи, позднее на них наложила лапу Новая Республика Сейчас тут находилась тренировочная база летчиковистребителей.
Транспортник, спасенный ими на Фолоре, носил имя этой планеты. Келл решил считать это добрым предзнаменованием. Он вроде бы как имел право находиться здесь.
И Келлу было здесь хорошо. Он валялся на пляже и грелся на солнце. Ему даже удалось отыскать надувной матрас нужного размера — чтобы вместить и свою собственную крупную тушку и чтобы осталось место для Тирии. Униформой на сегодняшний день считались плавки и купальники. Чем меньше одежды, объявил Ведж Антиллес, тем лучше. Рядом на полотенце медленно нагревались недопитые бутылки, но в небольшом рефрижераторе еще хватало напитков.
Призраки и экипаж «Ночного гостя» бродили по пляжу, плескались на мелководье, безмятежно дрыхли в тенечке, гонялись наперегонки на гравициклах или распивали ломин-эль. Мин Дойнос сторонился остальных, но далеко не уходил, лежал на матрасе, погруженный в собственные мысли.
Фанана все еще не выпустили из госпиталя, где ему залечивали селезенку, пробитую мелкими обломками во время катапультирования. Когда Келл пришел его навестить, Тон объяснил: — Я чуть не изошел желчью, вот и пришлось сделать несколько дырок для вентиляции.
Келл ждал, что Фанан заговорит еще на одну тему, но киборг не проронил ни слова. Остальные Призраки тоже молчали. Командир вообще делал вид, что ничего не произошло, хотя всем им было известно о… ну, о небольшом происшествии возле Эссиона. А еще эскадрилья знала, что теперь с Келлом все в порядке.
Даже на разборе полетов Ведж не стал упоминать о временном отдыхе Тайнера от реальности. Сказал только, что из-за того, что все сигналы глушились, а «Ночной гость» поднял кучу пыли, никаких записей об этом событии не осталось. А значит, не о чем и говорить. Вот они и не говорили. Ничего не было.
И никогда больше не будет. Как же Келл раньше не догадался, что для выздоровления нужна малость?
Келл поглядел на Тирию, собравшись поддразнить ее, но девушка спала, положив голову ему на плечо, как на подушку.
Чья-то тень заслонила солнце.
Над Тайнером стоял адмирал Акбар.
Правая рука автоматически потянулась к виску.
— Сэр…
— Не вставайте.
Мои каламари сел на соседний матрас, повернулся к воде и долго с завистью и желанием смотрел на нее.
— Жаль, что я так и не сумел поговорить с вами на Таласеа.
— Я… я избегал вас, сэр.
Акбар посмотрел на него одним глазом.
— Почему?
— Мне было стыдно.
Несколько недель назад он был не способен на такое признание. Сейчас слова были трудными, но не такими уж невозможными.
— За то, что не сумели спасти Йесмин?
— Так точно, сэр.
— Я пришел поблагодарить вас. Ваш командир написал мне, как вы пытались сделать что-нибудь для моей племянницы. Очень жестоко узнать, что тот, кого любишь, ушел из жизни вдалеке от грота своего клана. Но по крайней мере я знаю, что Йесмин была среди друзей. Очень близких друзей, которые пытались спасти ее.
— Да, сэр.
Акбар бросил последний тоскливый взгляд на море, затем поднялся.
— Наслаждайтесь увольнительной, лейтенант. Возвращайтесь полным сил и энергии. Военачальник Зсинж по-прежнему где-то там.
— Я приготовлю для него особый сюрприз, сэр. Акбар издал горловой странный звук, похожий на хмыканье, и зашагал прочь от моря.
* * * На вершине холма адмирала ждал скиммер. Мои каламари неуклюже забрался внутрь и посмотрел на водителя.
— Странно… Вы полностью одеты, коммандер. Разве вам не следует натянуть плавки и наслаждаться водой и солнцем, как все остальные?
— Я плохо плаваю, адмирал.
— Неужели?
Ведж завел двигатель, вырулил в сторону летного поля, на котором своих пилотов терпеливо ждали «крестокрылы».
— Мы с ребятами не так уж близки, сэр. Не так, как с Пронырами. Кажется, в моем присутствии они
