не страшны, да и нет у них таких сил, чтобы в чужом городе так уж сильно наглеть.
— А где гарантии, что вы не хотите меня примитивно хлопнуть?
— А гарантии в том, что вас конкуренты до сих пор еще не хлопнули только благодаря нам…
— Ну-у… Эт вы загибаете! Оба раза я только себе и обязан, что меня не утопили, и не хлопнули…
— Ну, мы ж не сразу поняли, что конкурентам вы живым не нужны… А потом мы вас так обставили, что и хвосты за вами срезали молниеносно… А гарантии простые, передаю трубку…
После короткой паузы послышался жалобный голосок Валерии:
— Паша, Пашенька! Сделай, что они просят! Пожалуйста…
Тут же послышался прежний вежливый голос:
— Мы хорошо изучили вас, Павел Яковлевич, и ваши досье из милиции, и ваш, так сказать, психологический портрет; вы ни за что не бросите на произвол судьбы женщину, заметим, совершенно случайно попавшую под паровоз…
— Послушай, папаша!.. — голос Павла захрипел от бешенства, — если с ней хоть что-нибудь случится… — он задохнулся, борясь с бешеным желанием, уже раз накатывавшим на него; рвать, ломать, крушить, вырвать сердце, своротить шею…
— Вот и прекрасно, — как ни в чем не бывало, произнес неведомый абонент, — через час, в бассейне… — в трубке послышались короткие гудки.
Дав отбой, Павел тут же набрал номер Димыча. Он не меньше минуты держал трубку возле уха, слушал длинные гудки, но Димыч так и не взял трубку. Ну что ж, придется идти без подстраховки… Повесив сумочку с наганом и ножом на плечо, он вышел из дому. Хоть авторитет его и уверял, что дом плотно обставлен, Павел ни на йоту не изменил своей всегдашней осторожности. Он осторожно проверился. Впрочем, две пары крепких парней в разных концах улицы и не собирались прятаться. Так и шли; впереди парочка, в пятидесяти метрах за ней — Павел, и в пятидесяти метрах позади — вторая парочка.
Войдя в слесарку, Павел сел за стол, достал наган, положил на стол перед собой, посидел несколько минут, привыкая к полумраку, потом подумал, что, возможно, свет включили. Протянул руку, пощелкал выключателем; какое там!.. Авторитет не заставил себя ждать, светлый проем двери на мгновение заслонила тень, и послышался вежливый голос:
— Павел Яковлеви-ич?..
— Я здесь, — откликнулся Павел, и осторожно взял в руку наган.
Из-за шкафа выдвинулся ничем не примечательный невысокий человек, плотный, лысоватый. Подслеповато щурясь в полумраке с яркого света, сказал насмешливо:
— Спрячьте наган-то… Мы ж разговаривать собрались, а не стреляться на дуэли…
Павел сунул наган в сумочку, подвинул второй стул, сказал вежливо:
— Садитесь. Как хоть к вам обращаться?
— А называйте Александр Степанович, — авторитет помолчал, с любопытством осматриваясь, сказал: — Куда только ни заносило меня, а вот в слесарке плавательного бассейна впервые… Включите хоть свет, Павел Яковлевич, уверяю вас, нам никто не помешает.
— Не могу я включить свет, Александр Степаныч; отключили электроэнергию за неуплату…
— Вот козлы! — с чувством сказал Александр Степанович. — В какой стране живем…
— Дак ведь в основном благодаря вам и живем так паскудно…
— Ну, что вы, Павел Яковлевич! Мы появились исключительно потому, что Советская власть низвела до положения мелких холуев все нижнее звено управления страной. Вы не думали, почему в Советской армии процветает дедовщина?
— Думал. Но ни до чего толкового не додумался…
— А все очень просто: в Советской армии сержантский состав низведен до уровня рядового, не имеет никаких привилегий, и никаких прав. Вот эту нишу и заняли 'деды'. То есть рядовые и те же сержанты старшего призыва. Так же и мы, заняли пустовавшую нишу в советской системе.
— Ну, ладно, после займемся философией преступного мира, — проворчал Павел. — Смею вас разочаровать, но я не владею никакими роковыми тайнами, представления не имею, где спрятан хотя бы один клад, и ни один умирающий не шептал мне на ухо тайный банковский счет…
Александр Степанович весело, искренне рассмеялся. Павел смотрел на него с какой-то внутренней брезгливостью. Этакий простецкий мужичок… А ведь не задумываясь, прикажет распять Павла, да и Валерию тоже, на вот этих самых трубах теплового узла, и жечь паяльной лампой до смерти, или с помощью трансформатора выяснять, где у человека самые чувствительные места.
— Павел Яковлевич! Неужто забыли ту историю с алмазами? Ну, где вы трех беглых зэков мочканули?..
— Ах, вот оно что-о… — протянул Павел. — Уважаемый Александр Степанович! Ни один из тех зэков так и не шепнул мне координатов алмазной трубы. Да я признаться, и не спрашивал; некогда было…
— Да знаю я, что никто из них не мог вам шепнуть координатов. Я даже сомневаюсь, знал ли их сам Крыня?.. Скорее всего, Ломанный ему перед смертью туфту толкнул. Я давно знаю эту историю, только подтверждения не было, потому и не особенно верил. Еще лет десять назад ко мне приходил один кент; не авторитет, но и не шестерка, предлагал дельце… Но, сами понимаете, как было в то время организовать тайный алмазный прииск?..
— А теперь что, легче стало? — Павел хохотнул. — Это ж миллионы долларов первоначальных вложений. Надо тащить в тайгу тяжелую технику… Или, вы считаете, что достаточно загнать в тайгу сотню бичей с лопатами, и они вам нароют алмазов на всю оставшуюся светлую жизнь?
— Ну-у, Павел Яковлевич, это уже не ваша забота, как мне алмазной трубой распорядиться…
— Смею вас разочаровать, не знаю я, где та алмазная труба находиться. Так что, не обессудьте… — Павел встал, и раскланялся.
— Экий вы, Павел Яковлевич, нетерпеливый… — осуждающе покачал лобастой головой воровской авторитет. — В том-то и дело, что знаете вы, где координаты той алмазной трубы обозначены.
Павел рассмеялся, вполне искренне:
— Вы знаете, за всю жизнь цифры, которыми координаты обозначают, только в приключенческих книжках видел…
— Значит, ту скульптуру, что на стене барака была прибита, вы не рассматривали?
— Да нет, не было в ней ничего особенного… Только, шибко уж эмоциональное изображение, но цифр на ней никаких не было, это точно…
— Так вот, Павел Яковлевич, — торжественно выговорил Александр Степанович, — на ней как раз и вырезаны точные координаты алмазной трубы.
— Прекрасно! А мне-то вы зачем это говорите? Пошлите своих людей, пусть спишут, и флаг вам в руки, копайте алмазы…
Видите ли, Павел Яковлевич, в моем окружении нет людей, которые хорошо бы знали тайгу, а местоположение того лагеря давно позабыто. Так что, мне пришлось бы нанять парочку самолетов и целенаправленно производить поиски на огромных пространствах. А это может занять не одно лето, и наверняка привлечет внимание нежелательных лиц. А вы преспокойно можете пройти своим прежним маршрутом, тихонечко изъять координаты, и все будет шито-крыто…
— Именно поэтому вы и похитили Валерию, чтобы я был посговорчивее?
— Какой вы проницательный, сил нет!..
— А если я откажусь?
— Ой, да не откажетесь вы! — Александр Степанович поморщился. — Я ж не в безвыходном положении; всегда могу вернуться к варианту с парочкой самолетов, благо средства позволяют… А вы просчитайте последствия вашего отказа: мы сейчас же поедем на ту уютную дачку, в очень тихом и живописном местечке, и вашу Валерию я отдам на развлечение своим бойцам. А потом, пользуясь вашей же рекомендацией, один кирпич на шею — и в великую сибирскую реку… А вас я отпущу, чтоб вам до конца жизни Валерия снилась… Вот только не надо никаких резких движений! — поспешно произнес Александр Степанович.
Видимо на лице Павла явственно отразилось то, что он бы с ним сделал, будь Валерия в безопасном месте.
— Хорошо, я согласен… — медленно выговорил он.
