транспорт, если он хочет ворваться на территорию базы или вырваться с нее на недружественный манер.
Машина протаранила ворота, распахнув створки, а одну и вовсе вырвав из петель, и попылила над дорогой.
Когда база скрылась за холмом, который Ведж с Йансоном не так давно использовали для разведки, Шалла остановила скиммер. Пассажиры высыпали наружу. Шалла ввела в бортовой компьютер программу, машина вновь всплыла над землей, развернулась и удалилась в ночь к далеким городским огням.
— Куда это он? — полюбопытствовал Мордашка. Шалла тряхнула головой.
— Понятия не имею, я там столько наворотила, пока ломала комлинк, что страшно вспомнить: Сумела запрограммировать на курс к городу… примерно. И то ладно.
— Наверное, достаточно, — предположил Гарик. — Пошли играть в прятки.
Когда мимо промчалась погоня, Призраки по самые уши сидели в кювете. Разумеется, если бы солдаты обращали внимание на окружающее пространство, то обязательно заметили бы макушки не полностью укрытых беглецов. Но они не обращали.
А еще через несколько минут диверсанты уже разместились в гражданском грузовике, который доставил их сюда. Капитан Ванатте, увязанный в тугой тюк, по-прежнему крепко спал.
Освободившись от доспехов, Призраки остались в неприметной штатской одежке, влажной от пота, но вполне пригодной для Хальмада, Сослужившие свою службу белые скорлупки были быстро сложены в пластиковый ящик на заднем сиденье. Затем все расселись по местам.
— Обратно в космопорт, — распорядился Мордашка. — Медленно. Неторопливо. Сонно. Мы — простые туристы, которые весь вечер кутили, выпивали, закусывали и слишком устали, чтобы дергаться.
Шалла утомленно опустила тяжелые веки.
— Довольно точное описание, — пробормотала она.
Гнездо космических Нетопырок располагалось на крупном и даже почти сферическом планетоиде в астероидном поясе Хальмад. Много лет назад здесь распоряжалась горнодобывающая корпорация «Тонхельд» и выкачивала руду из астероидов, которые когда-то были внешней планетой системы. Обломки состояли почти целиком из металлов, прикрытых тонкой каменной оболочкой. «Тонхельд» выскоблила почти все, оставив только те руды, что залегали слишком близко к поверхности, а затем свернула разработки, вывезла оборудование и бросила горняцкий поселок стыть в пустоте на сорок стандартных лет.
Если смотреть в иллюминатор, астероид и сейчас выглядел брошенным, а нетронутая рудокопами скальная оболочка надежно защищала от сенсорного сканирования.
Посторонний наблюдатель не заметил бы ни жизненных форм, занятых разнообразной активной деятельностью, ни работающей аппаратуры, ни прогретых двигателей.
Если спуститься по центральном стволу шахты, то на полпути натыкаешься на пересекающий его штрек, который идет параллельно поверхности вдоль одной из жил. Сейчас он был надежно запечатан с двух сторон бронированными воротами, такими тяжелыми, что вручную не открыть.
За воротами коридор расширялся, превращаясь в пещеру, приспособленную новыми обитателями астероида под ангар. Здесь отдыхали от перелета два «колесника» пять «жмуриков» и грузовик класса «ксийтиар».
Среди самых уродливых транспортников Галактики «ксийтиар» прочно удерживает первое место. Неповоротливый, с широким задом и раздутым, словно живот беременной банты, трюмом, «Солнечник» не улучшал репутацию своих собратьев. Тем более что каждый квадратный сантиметр когда-то отполированной, сверкающей брони покрывали царапины, ссадины, ожоги, пятна краски и ржавчины, отметины от ионных двигателей, какие получаются, когда другой корабль пролетает слишком близко.
Но сама броня была прочной, а двигатели перебраны и отремонтированы.
Когда-то «Солнечник» принадлежал имперской транспортной компании. Он стоял в сухом доке и ждал ремонта, когда в результате налета республиканцев от верфи ничего не осталось. Листы обшивки в носовой части разошлись, корпус похоронило под обломками дока, и дознаватели постановили, что корабль восстановлению не подлежит. Не прошло и двух стандартных лет, как неутомимые представители Альянса раскопали старичка, подлатали, изменили название, сфабриковали историю и идентификационный код и вручили Призрачной эскадрилье в качестве корабля поддержки.
Ведж Антиллес, который находился на данный момент на мостике «Солнечника», был готов биться головой о переборку, потому что только что пришел к выводу, что эту дряхлую развалину можно считать символом Новой Республики. Подбери огрызок, который не дожевала Империя, смахни пыль и грязь и сделай вид, что на костях еще полно мяса. Республика с таким самозабвением старалась стереть с лица Галактики любое воспоминание об Империи, что сметала на своем пути даже тех, кого можно было бы оставить в покое. Ведж никак не мог поверить, что когда-нибудь наступит будущее, где все будет новое, чистое и свободное.
Кореллианин оглянулся на человека, сидящего за пультом управления. Капитан Вальтон идеально подходил для командования старой калошей, он тоже был потрепан, изношен, надежен и готов к еще многим годам безупречной службы. Загорелое худое лицо капитана в памяти не задерживалось, запоминался лишь проницательный умный взгляд. Ведж подумал, что, если натянуть на Вальтона униформу уборщика, капитан с легкостью затеряется среди персонала любой космической станции, имперской ли, республиканской ли, все равно. Интересно. Ведж задумчиво покрутил в пальцах старинную монетку. Нельзя ли воспользоваться этой способностью во благо общества?
А еще его очень радовало, что Вальтон отличался такой редкостной неразговорчивостью, как будто капитан ненавидел сам звук своего голоса. Он заметил косой взгляд Антиллеса, повернул голову на тот случай, если Ведж привлекал к себе внимание, собравшись заговорить, понял, что ошибся, и вновь уткнул нос в деку, на которой высчитывал расход топлива. И все это без единого слова.
Сквозь центральный иллюминатор можно было полюбоваться на Призраков, которые в поте лица перекрашивали угнанные перехватчики. Тирия и Келл украшали один из них узором в виде густой паутины почему-то ярко-красного цвета. Фанан и Мордашка не особенно утруждали фантазию, они просто намалевали на фюзеляже бесчисленные силуэты якобы сбитых машин. Там были даже «крестокрылы» — столько, что позавидовал бы сам барон Фел. Шалла и Мин Дойнос разрисовывали вверенный им перехватчик фальшивыми лазерными ожогами, а одному из двигателей ухитрились придать такой вид, будто его перекосило от попадания и вообще он вот-вот взорвется. В деятельность художников-любителей Ведж решил не вмешиваться, но идею одобрил. Эксперимент так эксперимент. Противник может вообразить, будто уже подбитую машину легко прикончить, и какой-нибудь оптимист обязательно кинется в погоню.
Ожил его личный комлинк.
— Коммандер…
— Слушаю тебя, Кроха.
— «Нарра» возвращается. Подлетное время пятнадцать минут.
— Спасибо. Пожалуйста, подготовь модуль, где можно было бы собрать ребят. Конец связи.
Ведж спустился по трапу в ангар, где едко пахло свежей краской и смеялся народ. Пилотам нужно было отдохнуть от войны, и хотелось бы, чтобы подобные передышки стали нормой, а не приятным исключением.
Он увидел, как Тирия отложила кисть, обняла Тайнера за шею и крепко поцеловала.
Ведж споткнулся. Он открыл рот, чтобы устроить небольшую выволочку, напомнив любезничающей парочке, что негоже публично… а потом закрыл рот, отвернулся и зашагал прочь.
В любом другом подразделении пилотов одернули бы без промедления, но не здесь. Никто никогда не запрещал пилотам завязывать тесные отношения, даже офицеры, не равные по званию, бывало, с намеками поглядывали друг на друга, а потом поспешно удалялись в тихий уголок. И в уставе не говорилось, что нельзя целовать любимого, если вы оба не находитесь на службе, а упражняетесь в лакокрасочных работах, да еще по собственному почину. Ни Тирия, ни Тайнер не совершили ничего дурного.
Тогда почему он так зол? И почему был готов вкатить каждому из этой пары по два наряда на кухню вне очереди, пикни они хоть слово в свою защиту?
Ведж прошел третьи двери и очутился в коридоре, вырубленном в толще скал. Призрачная эскадрилья окрестила обычный туннель (квадрат в сечении), достаточно прямой и примечательный разве что
