— Вот и славно, — он встал. — Просто хотел, чтобы ты был в курсе происходящего. Хотя болтать об этом не стоит, да?
— Конечно.
Хэн уже открыл дверь, когда Ведж окликнул его.
— Знаешь что? Ты здорово умеешь притворяться, но все равно, Хэн, ты — хороший командир.
Ухмылка вновь сползла с физиономии бывшего контрабандиста.
— Никогда… слышишь меня, никогда не повторяй этих слов вслух. Услышит кто-нибудь важный, и мне до конца дней своих не отмазаться.
А затем он ушел.
У стола военачальника, больше всего напоминая голограмму, неожиданно обретшую плоть, появился человек с невероятно невыразительным лицом.
— У меня для вас есть подарок, — сообщил он.
Зсинжу потребовалось больших усилий не подскочить на месте. Его помощник гордился умением входить и выходить совершенно беззвучно, а также нервозностью, которую эта привычка вызывала у подчиненных и начальства. Поэтому Зсинж специально потратил много времени, чтобы приучить себя не вздрагивать, обнаруживая рядом с собой бледную тень генерала. Но сегодня Мелвару все-таки удалось подловить его, и чтобы скрыть промашку, Зсинж принялся крутить ус.
— Как мило, — брюзгливо сказал военачальник. — Может, объявим новый праздник, соответствующий вашему презенту?
Он ленивым жестом обвел каюту.
— И куда же мы поместим ваш подарок?
— Уверен, вы отыщете ему подходящее место, — по губам Мелвара скользнула улыбка безупречного офицера, выхолостившего любые эмоции.
Генерал щелкнул пальцами. Обычный фокус, чтобы отвлечь внимание; Зсинжу было известно, что второй рукой помощник нажимает кнопку комлинка.
Дверь открылась, охрана ввела двоих людей — мужчину средних лет, тощего, седеющего, очень сильно нервничающего, и женщину лет двадцати пяти, с темными волосами и глазами, само самообладание и решимость. Оба человека были одеты в гражданское платье.
Мелвар, преображаясь в балаганного шута, отвесил театральный поклон.
— Разрешите представить вам доктора Новина Бресса и доктора Эдду Гаст, наших специалистов из лаборатории на Саффалоре. После небольшого скромного расследования я решил, что им необходимо встретиться с вами лично.
Зсинж сложил руки на груди; локти уютно улеглись на объемистый животик, распирающий китель в талии. Военачальник удовлетворенно отметил безупречную чистоту своего мундира. Очень неприятно получается, когда обреченные люди предстают перед неряшливо одетым начальством.
— Господа, рад свести знакомство.
В глазах мужчины мелькнул проблеск надежды. Зсинж улыбнулся. С этим экземпляром будет приятно играть.
— Спросите их, — подсказал генерал Мелвар, — о пропавших объектах.
Военачальник посмотрел на него как на пустое место и потешно наморщил лоб, будто силился вспомнить какую-то незначительную мелочь.
— Ах да! — он просиял. — Поведайте мне, господа, откуда у эвока и гаморреанца взялся уровень развития и склад характера, необходимые для освоения летного искусства?
Доктор Бресс скосил глаза на коллегу, доктор Гаст не обратила на него ни малейшего внимания, она не отрывала взгляда от военачальника.
— Э-э… — отважился издать звук доктор Бресс — Возможно, они сбежали из нашей лаборатории…
— Вот как? — удивился Зсинж.
Он взял персональную деку и просмотрел список дел на сегодняшний день. Через час его ждал массажист, а спустя еще час — легкий стимулирующий обед.
— Здесь говорится, что некоторое время назад я посылал запрос о возможно сбежавшем из лаборатории объекте. А конкретно — эвоке. Вы ответили отрицательно. Так?
Доктор Бресс съежился.
— Да, разумеется, но…
Зсинж с такой силой швырнул деку на стол, что та раскололась пополам, Бресс дернулся. Примечательно, что доктор Гаст даже бровью не повела. Зсинж издал гневный рык и даже позволил себя раскраснеться.
— Могу я узнать, почему вы не рассказали о побеге? Почему я слышу о нем только сейчас?
— Мы не были уверены— — пролепетал доктор Бресс — Мы и сейчас лишь предполагаем, но не знаем наверняка Минуты две военачальник жег его гневным взглядом, потом посмотрел на женщину.
— А вот я не уверен, что понимаю этого человека. Может, вам удастся растолковать доходчивее?
— Полагаю, что сумею, — хладнокровно согласилась доктор Гаст. — Но могу ли я воспользоваться креслом? От Саффалора до вашего кабинета путь неблизкий.
Зсинжу удалось скрыть изумление. Женщине следовало думать о том, как спасти собственную шкуру, а не диктовать условия. Военачальник решил, что с этой особой ему следует быть внимательнее. Внешне — ничего особенного. Взрослая особь женского пола, принадлежащая к роду человеческому, ее даже красивой не назовешь, хотя черты лица правильные. Смущал лишь взгляд спокойных темных глаз.
Зсинж улыбнулся.
— Разумеется. Генерал Мелвар, где же ваши хваленые манеры? Предложите даме кресло.
Бресс переступил с ноги на ногу, кашлянул.
— А я?.. Э-э, можно?
— А вы помолчите, — Зсинж подождал, пока Мелвар придвинет кресло для женщины, потом дал время Эдде Гаст устроиться поудобнее. — Так о чем мы говорили?
— Мой дядя Тузин Гаст тоже участвовал в проекте, — заговорила женщина. — Первооткрыватель и настоящий энтузиаст своего дела в практике когнитивной стимуляции. Но эмоциональная нестабильность делала его непригодным для нашей работы. Он проникся сочувствием к объектам экспериментов. Не слишком здравая мысль, учитывая, каким образом их собирались использовать.
Военачальник понимающе кивнул и жестом предложил доктору Гаст продолжать.
— Пару стандартных лет назад в одной из наших лабораторий произошел взрыв. Погиб мой дядя и несколько подопытных. Некоторые тела опознать не удалось, а кое-кого буквально кремировало при взрыве.
— Я помню, — поддакнул Зсинж. — Мы даже собирались закрыть эксперимент, пока доктор Бресс не сообщил мне, что ассистентка и по странному стечению обстоятельств племянница доктора Гаста ни в чем не уступает покойному и способна продолжить его дело. Вижу, он был прав в своем суждении.
Женщина приняла комплимент без улыбки.
— Мы составили отчет о потерях и продолжили опыты. Хотя впоследствии обнаружились интересные подробности.
— Какие?
Доктор Гаст принялась по-детски загибать пальцы.
— Во-первых, это было самоубийство. Дядя поместил в стерилизационный бокс некоторые химикаты и запустил процесс Чувство вины сводило его с ума. Во-вторых, большинство погибших при взрыве объектов выказывали наиболее агрессивную реакцию на раздражители. Иными словами, именно эти объекты подверглись наибольшим изменениям в психике. Самые агрессивные…
— Самые многообещающие, — пробормотал себе под нос военачальник.
— Да. Наиболее многообещающие. Дядя тщательно отобрал, кому умереть вместе с ним.
— Мне послышалось слово «большинство».
— Было одно исключение. Гаморреанец. Он проходил по другой программе, где ставка делалась на интеллект, а не агрессию.
— Его имя?
— Мы друг другу не представлены. Официально по документам он проходил как объект Г9104.
