Не по-доброму.
Сплошные подонки и отморозки, что с них взять-то, окромя пудовых кулачищ да парочки высших образований…
Жека просто тупо на сиськи под тоненькой тканью блузки уставился, Серега тут же в пинту уткнулся, смех сдерживая, а Гашек, модник хренов, прическу себе – и без того безукоризненную – поправил, сережку в ухе рокерскую продемонстрировал и пачку сигарет под стол уронил, чтобы, нагнувшись, ножки как следует разглядеть.
Даже Мосфильмовский глазками под очечками модными заблестел, а если уж старая гвардия зашевелилась, – пиши пропало.
Ну все, думаю.
Надо спасать девку.
Иначе она такого про нас понапишет…
– Ша, движуху тут устроили. Креста на вас нет…
И повернулся снова к Алексу:
– Ну и в чем же конкретном должна выражаться наша помощь?
– А возьмите, – торопится, – ее с собой в Питер, на выезд. Ну, чтобы она посмотрела, поговорила…
Парни тут же враз поскучнели.
Им, собственно говоря, реклама ни к чему.
Хотя…
Этот выезд вроде как без особого экстрима должен обойтись.
По крайней мере, основа ничего мутить не собирается.
Вот только, как водится, – человек предполагает…
– Хорошо, посидите минут десять где-нибудь, кофейку попейте. Мы подумаем…
Он кивнул, и они отошли за другой столик.
– Ну что, парни? Вы тут главные, вам и решать…
– Да хрен его знает, – честно говорит Серега. – Вот если бы она правду написала… А то такую хрень ее коллеги про нас гонят, что у меня аж уши в трубочки заворачиваются. Мамаши детей после этого готовы в любой гадюшник отпустить, только не на футбол. Да чего там мамаши! Половина парней в институты на таком шифре ходят, как будто, блин, у нас «коза ностра» какая, а не обычное, пускай и чутка неформальное, сообщество. У любого пидора или чечена с автоматом прав в общественном мнении больше, чем у нормального белого гетеросексуального парня, который просто любит футбол и свою команду…
– Ты думаешь, – хмыкает Гарри, – от того, что она напишет, что-то изменится? Да и попробуй еще пойми, что она напишет-то…
– А вот вы с Димычем, – кивает в мою сторону Серега, – этим и займитесь. Чтоб написала как надо. У вас бабла до хера и рожи интеллигентные. Не то что моя или вон Жекина. Получится, значит, получится, не получится – да ну и хер с ним. Одним ведром говна на наши головы больше, одним меньше…
И поворачивается к столику, за которым Вишневый Сок с корреспонденткой сидят. Кивает им, чтобы подходили.
– Присаживайся, – говорит, – с нами, Алеся. Не обидим…
…Договорились встретиться у Ленинградского вокзала. Подъезжаем – уже стоит. Хорошо хоть, что шпильки не надела. Светлая блузка, светлые джинсики, темные очки. Розу скарферскую повязала зачем- то.
– Ты что, – спрашиваю, – совсем идиотка? Сними немедленно!
– А почему? – удивляется. – Я тут много ребят в красно-белых шарфах видела…
Тут уже и Гарри не выдерживает:
– Слушай, Алесь. А если все эти «ребята в красно-белых шарфах» на твоих глазах слаженно под поезд сиганут, то ты что, тоже за ними прыгнешь?
Хлопает глазищами, потом смеется:
– Ну, если редакционное задание этого потребует…
Ржем в ответ.
Оценили.
Зубастенькая.
Может быть – тьфу-тьфу-тьфу, – и вообще нашим человеком окажется.
– Смотри, – говорю, – Алесь, ты на ком-нибудь из нас цвета клубные видишь? Правильно, не видишь. Потому как задача тупо нажраться, наблевать в тамбуре, попонтоваться и провести ночь в ближайшем отделении милиции – перед нами и сейчас не стоит, и никогда раньше не стояла. Мы просто стараемся не выделяться, а спокойно приехать, спокойно сделать свое дело, поддержать команду и так же спокойно вернуться обратно. Желательно – без потерь. Андастэнд?
– Андастэнд. – кивает. – Мне так даже больше нравится.
– Ну и умница. Пошли на платформу, скоро уже состав подавать будут…
Подхватываю ее сумку, и мы идем к поездам.
Она семенит рядом:
– А в Питере где жить будем?
– Кто где, – жму плечами. – Мы с Гарри и Русланычем в «Рэдиссоне» на Невском, тебе номер – там же забронировали. Потянет твоя редакция?
– Потянет, – кивает, – вполне. А остальные ребята?
– В зависимости, – хмыкаю, – от личного достатка и текущего положения мировой экономики…
– Поня-я-ятно, а вы, значит, что-то, типа, финансовой элиты…
Резко останавливаюсь:
– Стоп, урок первый. На выездах нет никаких элит, даже «хулсы» тут – не элита. Даже «фёстлайн». Просто каждый занимается своим делом. А по жизни – все равны. Именно здесь, именно сейчас, именно в данный конкретный отрезок времени. Больше таких ошибок не допускай, ок?
– Ок, – кивает и смотрит на меня с интересом. – А в нормальной жизни, можно узнать, чем занимаешься? А то что-то лицо у тебя знакомое…
– Можно, – смеюсь, – только чуть попозже. Сейчас – некогда…
Находим нужный вагон, грузимся в купе. Все – трезвые, нормально одетые, выглядят прилично, но – проводница ощутимо напрягается. Они отличные психологи, все эти проводники, стюардессы, халдеи. Особенности естественного отбора, осложненные борьбой за выживание.
Алеся – в моем купе, естественно.
Сам билеты покупал, через свое транспортное агентство. Кроме нее – Гарри и Русланыч.
Пока она переодевается, деликатно выходим постоять в узком вагонном коридоре.
Поезд неторопливо трогается.
Из соседнего купе доносится звон стаканов, потом бешеный рев хриплых мужских глоток.
Типа – песня.
Наши развлекаются.
Вот ведь послал господь идиотов на мою голову…
Не могли хотя бы до МКАДа потерпеть…
У вылетевшей в коридорчик несчастной проводницы глаза от ужаса уже даже не по восемь, а по все восемнадцать копеек.
Как бы ментов не вызвала.
Надо срочно урегулировать ситуацию.
Беру барышню под локоток и аккуратно завожу ее обратно в служебное купе. Она почти не сопротивляется.
– Извините, девушка, что не представились сразу. Большинство этих милых, обаятельных господ, которые избрали своим средством передвижения ваш поезд и ваш вагон – «мясное», пардон, спартаковское хулиганье. Да-да, те самые злобные фашистские ублюдки, беспредельщики, о которых так любит писать наша доблестная демократическая пресса.
