она не в своем уме.
— Это ТЫ решила покинуть племя Ночных Сестер, — сказала Тенениэл.
— Да, — прошептала Барукка и задрожала, будто вспомнив вдруг что-то важное.
— Ты поможешь нам? — с надеждой спросила девушка. — Нам нужно попасть в тюрьму, найти останки звездных кораблей. Ты можешь сказать, где искать их?
Барукка долго стояла неподвижно, сосредоточенно нахмурившись, затем, прошептала:
— Нет, не могу.
— Почему? — спросил Люк. — Этому противится Гетцерион?
— Да! — закричала Барукка. — Разве ты не слышишь, она зовет меня! Она преследует меня! Даже сейчас она меня стережет!
— Она зовет тебя? — спросил Люк. — Ты слышишь внутри себя ее голос?
— Да.
— И что она тебе говорит?
— Она проклинает меня! Я слышу зов Гетцерион, точно она стоит за моей спиной!
— Наверное, они были близки, — тихо предположил Хэн.
— Гетцерион — ее родная сестра, — сказала Тенениэл.
— Барукка, — промолвил Люк. — Она была твоей сестрой, но та часть, которую ты в ней любила, или вовсе исчезла, или укрыта злом.
Барукка посмотрела на пол, словно всматриваясь в глубины земли.
— Кто ты? Ты больше, чем кажешься — Это Рыцарь Джедай со звезд. — сказала Тенениэл.
— Пришедший положить конец нашему миру! — прошипела Барукка с неожиданной свирепостью. — Да! Да! Тюрьма! Я была там!
Она пришла в движение, начала шипеть и плеваться, вертеть клюкой и стучать ею об пол пещеры. У Леи от страха заколотилось сердце: она вдруг поняла, что издаваемые Баруккой звуки — это слова заклинания.
Земля у ее ног вдруг вспучилась, поднялась миниатюрной горной грядой. Закружилась пыль, и у ног Барукки среди крохотных гор возникло длинное шестиугольное здание с большим двором посередине. Его окружали блоки, в них виднелись крошечные окошки и двери. На сторожевых вышках за микроскопическими бластерами сидели дройды-охранники. В одном конце виднелись сделанные из пыли фигурки имперских шагоходов, некоторые невероятным образом двигались по земле. Рядом выросли окрестные дома. И наконец, из земли поднялась большая башня с навесным переходом, ведущим к верхним этажам тюрьмы. В дальнем конце тюремной зоны пыль пошла волнами, как маленькое озеро. Чубакка в страхе зарычал, указывая рукой: крохотные фигурки из пыли — одни в форме гвардейцев, другие в ведьмовских плащах с капюшонами — двигались! Тяжело дыша, Барукка встала над своим творением, по кровоподтекам струился пот. Только великое напряжение сил позволило ведьме управлять пылью. Это было невероятно, это многократно превосходило способности Люка! Если одна Барукка может такое, какой же силой обладают все Ночные Сестры?
— Входы в тюрьму, — сказала Барукка, тыча клюкой в двери на востоке и западе главного здания. — Стража. — Клюкой она раздавила охранников, смяла имперские шагоходы, разбила внешний пост на краю пустыни. — Здесь, под башней, находится то, к чему вы стремитесь. — Она ударила клюкой по основанию здания.
Хэн и Люк приблизились к живой карте.
— Башня слишком хорошо охраняется, чтобы можно было открыто подойти к ней, — сказал Хэн. — С нее отлично просматривается вся долина.
Они взглянули на озеро к западу от холмов.
— Значит, надо подкрасться к тюрьме сзади, — проговорил Люк. — Когда мы проникнем внутрь двора, нетрудно будет пройти через тюремные блоки и подняться по переходу наверх.
— Смотри, — Хэн указал на стоящие у фасада тюрьмы ряды скоростных мотоботов. — Если найдем части, нужно их погрузить туда и смыться.
На вершине башни появилась крохотная фигурка и взглянула вверх — прямо в лица Хэна и Люка.
— Гетцерион? — закричала Барукка, с размаху ударив фигурку клюкой.
Игрушечный город тут же рассыпался в прах. Барукка, зарыдав, рухнула на колени. Люк склонился над ней и осторожно коснулся ее спины.
— Все будет хорошо, — сказал он. — Ты выбрала верный путь.
Барукка с надеждой взглянула на Джедая.
— А это? — воскликнула она. — Когда пройдут эти раны и ссадины?
Люк тронул ладонью отметины зла.
— Те, кто использует во вред другим Темную Сторону Силы, неизбежно вредят и себе, — проговорил он негромко.
Джедай пробежал пальцами по синякам, и часть из них мгновенно исчезла.
— Посиди со мной ночь, — сказал он, — и мы вместе начнем твое излечение.
Лея лежала, вытянувшись на одеяле. Хор «О, Соло! Хэн Соло!» отчетливо звучал у нее в голове. Жалко, под рукой нет пневмокувалды… Интересно, знал Трипио о подобном эффекте? Знал, что дурацкая песня
