— Это система Цедра… Она находится всего в трех световых годах от Датомира. Вокруг звезды нет жизни, потому что она слишком молодая и горячая. Выбери другую — желтую или оранжевую.
— А вон та, тусклая, слева от Цедры… Что ты можешь сказать о ней? Изольдер посмотрел.
— На самом деле это две звезды, двойная система Фер или Фери. Тысячи лет назад люди создали там великую культуру. Они строили лучшие в галактике корабли — маленькие роскошные крейсера. Мой дядя коллекционировал древние звездолеты, и у него был отреставрированный ферский корабль.
— А теперь они не строят корабли?
— Нет, там разразилась война. Феряне спасались в других мирах, где можно было укрыться. Вдобавок кто-то занес на Фер чуму, началась эпидемия, и планета вымерла… Но если иметь достаточно мощный телескоп, можно увидеть ферян. Они были очень высокие, с гладкой белой-белой кожей и шестью пальцами на руках.
— Как же их можно увидеть, если они давно умерли? — недоверчиво спросила Тенениэл.
— Дело в том, что через телескоп был бы виден свет, отраженный от Фер когда-то. Раз он до нас только что дошел, мы бы увидели далекое прошлое.
— Да? И у вас есть такие телескопы?
— Нет, — рассмеялся Изольдер. — Мы пока еще не так искусны.
— А что за большая звезда прямо над нами? — спросила Тенениэл.
— О, это — Релон! — ответил Изольдер. — Оттуда видно мое родное созвездие — Хэйпанское. В нем всего шестьдесят три звезды. Ими правит моя мать.
— Твоя мать правит таким огромным созвездием? — сказала Тенениэл дрогнувшим голосом.
— Да.
— И у нее есть войска? Боевые корабли?
— Миллиарды солдат, тысячи боевых кораблей, — уточнил Изольдер.
Девушка затаила дыхание. Такой ответ напугал ее.
— Почему ты не говорил мне об этом? Я не знала, что поймала сына такой могущественной женщины.
— Я сказал, что моя мать — королева.
— Но… Я думала, что она королева в своей деревне, — выдохнула Тенениэл.
Она легла на траву и схватилась руками за виски, точно у нее закружилась голова.
— Значит, когда ты улетишь с Датомира, то, посмотрев на звезды, я узнаю, где ты? — наконец сказала она.
— Да.
— И в своем мире ты будешь смотреть на наше солнце и вспоминать обо мне? Девушка выглядела несчастной.
— С Хэйпа ваше солнце не видно. Оно слишком тусклое. Вокруг Хэйпа семь лун — они затмевают многие звезды, — сказал Изольдер, удивившись ее печальному голосу.
Он взглянул в лицо девушки, освещенное лунным светом. Как и большинство хэйпанцев, он плохо видел в темноте: свет семи лун и яркое солнце сделали для хэйпанцев такую способность ненужной, и за тысячелетия народ постепенно разучился видеть в сумерках. И все же Изольдер различал силуэт девушки, твердые линии лица, очертания груди.
— Я тебя не понял, — проговорил он. — Ты думаешь, кто я тебе? Ты говоришь, что я твой раб. Говоришь, что у твоего народа принято красть мужчин в мужья, и твое обладание мной дает мне некоторое положение в вашем племени, если я правильно понял.
— Я ни к чему тебя не принуждаю против твоей воли, — сказала Тенениэл.Я… Я бы просто не смогла. Как я говорила, если бы тебя поймала другая женщина, тебе бы, может быть, не так повезло.
Изольдер вспомнил ее загадочную улыбку, когда девушка впервые подошла к нему, робко обошла вокруг, тихо напевая и внимательно его рассматривая, не отводя своих цвета меди глаз. Он тогда улыбнулся ей в ответ, желая быть дружелюбным, и только прикоснулся к разложенной веревке, как та опутала его. Теперь он понял — девушка как бы давала ему возможность отвергнуть ее, убежать, а он дал себя поймать.
Это был брачный обряд, и не такой уж сложный, но участники с обеих сторон должны знать его правила.
— Понятно, — вздохнул Изольдер. — А что, если бы мы, ты и я, не понравились друг другу? Если бы брак не состоялся? Что бы ты сделала?
— Тогда я продала бы тебя. Если бы тебе понравилась другая женщина, то честная хозяйка постаралась бы продать тебя ей, установив цену, соответствующую состоянию и возможностям покупательницы. Или, если бы тебе никто в нашем племени не понравился, мы бы могли устроить, чтобы тебя похитила женщина из другого племени — или чтобы ты сбежал в горы, давая понять, что недоволен, и если бы я решила, что в этом есть смысл, то снова тебя поймала бы. Можно много чего сделать.
Изольдер размышлял. Хотя на первый взгляд все это звучало по-варварски, но брачные традиции у ведьм были не более суровыми, чем в большинстве других систем. В его собственном мире тоже господствовали женщины, а здесь мужчины получали защиту. Он попытался представить себе этот мир, каким он был тысячи лет назад — маленькие группки людей без оружия сражались с ранкорами. Получить такой шанс — жениться на ведьме, попасть под ее защиту даже ценой рабства — это было благо.
И ему Тенениэл дарила свободу. Она дала ему возможность убежать, постаралась устроить его отлет с планеты и взамен хотела только одного — чтобы он вспоминал ее, думал о ней с теплотой.
