голове возник образ, видение огромного множества мужчин и женщин в оранжевых комбинезонах. Люди стояли в освещенном помещении и, не отрываясь, смотрели вверх. Там стояли гвардейцы с бластерными ружьями. Хэн узнал тюрьму.
— Генерал Соло, — раздался в голове голос Гетцерион, — надеюсь, увиденное вас позабавит. Я верю в ваше сострадание и жалость. Я очень на них рассчитываю. Как вы знаете, я испробовала разные методы, чтобы заставить вас прийти ко мне. Думаю, этот вас наконец убедит.
Мелькнула рука, полуприкрытая черным плащом, и Хэн понял, что смотрит глазами ведьмы. По взмаху руки гвардейцы начали стрелять в толпу. Мужчины и женщины кричали, метались, пытаясь спрятаться от бластерного огня, но двери камеры были заперты накрепко
Хэн закрыл лицо руками, чтобы не видеть этого зверства, но видение не исчезало. Он не мог сомкнуть глаза, потому что и при опущенных веках кошмарная картина оставалась перед глазами; не мог отвернуться, потому что видение следовало за ним. Вот женщина с визгом бежит под стеной, и Хэн увидел, словно через лазерный прицел, как бластер в руке у Гетцерион влепил заряд женщине в спину. Жертва завертелась и упала замертво, а Гетцерион выстрелила снова. Мужчина рядом с женщиной поднял сцепленные в мольбе руки, прося пощады, и ведьма выстрелила ему в правое бедро. Заключенный упал на пол, обреченный на медленную смерть от потери крови.
— Итак, первые пятьдесят заключенных мертвы, — сказала Гетцерион. — Они погибли из-за вашего упрямства, генерал. Сейчас я соберу для казни еще пятьсот узников. Но у вас еще есть время, чтобы спасти их, генерал. Я пошлю за вами Ночную Сестру к подножию крепости. Она прибудет в моем мотоботе. Если вас не будет на месте, то вам вновь будет дана возможность полюбоваться зрелищем. Если вы и тогда не сдадитесь, то увидите смерть еще пятисот, и еще. Я надеюсь на ваше сострадание.'
Лея вообразила, что Хэн плачет, когда он вдруг откинулся назад и закрыл лицо руками, но потом он обрел дыхание, и его мышцы напряглись. Он смотрел, точно глядя внутрь себя. Лицо генерала исказило отчаяние.
— Хэн! Хэн! Что с тобой? — воскликнула Лея. Но он не отвечал.
— Это послание, — сказала Огвинн. — С ним говорит Гетцерион.
Лея взглянула на старую ведьму. Огвинн сняла головной убор предводительницы и сидела у огня, как обычная неряшливая старуха.
Хэн убрал ладони с лица. Взгляд его был безумен.
— Мне нужно идти, — сказал он. — Мне нужно идти немедленно!
Он повернулся и, перепрыгивая через лежавших на полу раненых, бросился к выходу из военного зала.
— Хэн, погоди! — позвала Лея.
Она побежала следом, на звук его шагов, эхом раздававшихся по коридорам. Арту свистнул, прося подождать, но Лея не слышала дройда. Хэн выбежал наружу, протолкался через толпу сгрудившихся у дверей деревенских мужиков и пустился во всю прыть.
Лея, стоя на каменной площадке, смотрела, как его поглощает темнота. Изольдер вынес прожектор и направил ему в спину мощный луч.
— Куда это он? — спросил принц.
— На «Сокол», — ответила Лея и бросилась за Хэном.
Они настигли Соло только у «Сокола». Хэн к тому времени был уже под сенсорным рядом, вместе с Чуви устанавливая последний генератор. Увидев Лею и Изольдера, он позвал:
— Изольдер, нужна твоя помощь. Нужно поднять корабль в воздух и убираться отсюда.
Возвращайся в крепость и принеси окно сенсорного ряда.
Изольдер на мгновение застыл, словно ожидая других указаний, и Хэн крикнул:
— Сейчас же, чтоб тебя!
Изольдер с фонарем скрылся в темноте.
— Что с тобой? — спросила Лея. — Что происходит?
— Гетцерион все-таки раскрутила меня. Она убивает ни в чем не повинных заключенных. — Он закончил привинчивать последний генератор и бросил ключ на землю. — Я очень жалею, что завез тебя сюда. Ты была права. Я поступил, как глупый мальчишка. Не стоило затевать все это-Не прилети мы сюда, Цзиндж не натянул бы здесь эту ночную мантию, Гетцерион не стала бы убивать заключенных. Цзиндж, Гетцерион — они меня даже не знают! Они воюют с Хэном Соло — генералом Новой Республики!
— А ты что делаешь? — спросила Лея. — Убегаешь? Это твой ответ? Народ Огвинн в отчаянии. Тебя считают военным гением — оставайся здесь и сражайся! Им нужен твой бластера
Она полезла за ним по трапу. Хэн молчал, но вместо того чтобы пойти в инструментальный отсек, как собирался, он сбежал к пульту управления и включил рацию звездолета.
— Гетцерион? — проговорил он. Незнакомый голос ответил:
— Тюремное управление. Вы хотите оставить сообщение? Представьтесь, пожалуйста — Да, — сказал Хэн; на лбу его выступил пот. — Это генерал Хэн Соло. У меня неотложное сообщение. Скажите ей, что я приду. Я сдаюсь. Вы записываете? Скажите, чтоб не убивала заключенных. Я буду у подножия крепости, как она просила.
— Это Первое управление, мы записали, генерал. Кто с вами будет? Цзиндж спрашивал о ваших товарищах, которых вы можете взять с собой.
— Они погибли, — сказал Хэн. — Они все погибли в сражении час назад.
Он швырнул микрофон на рацию и протиснулся мимо Леи, спеша к двери. Принцесса мгновение смотрела ему в спину, слишком удивленная и ошарашенная, чтобы говорить.
