слушать всю эту кислятину.
Он взглянул на стены огромного каменного храма и попытался представить себе Великую Ситскую Войну, происходившую четыре тысячи лет тому назад. Он задумался о племени массаси, порабощенном Экзаром Каном, которое он затем использовал как рабочую силу для сооружения храмов по чертежам древних и забытых ситских летописей. Кан дал новую жизнь черному учению, присвоив себе титул Черного Лорда Сигов, и эта традиция дошла до Дарта Вейдера, который стал последним Лордом Сигов.
Храмы Экзара Кана сооружались на Явине-4 — месте последнего пристанища очень древней расы сигов — и здесь был оплот его могущества. Кан правил отсюда, с луны джунглей. У него были силы, которые почти победили Старую Республику. Его военный лорд Улик Кел-Дрома, предал его. В последней битве на Явине-4 были разгромлены вое объединенные силы Джедаев, были уничтожены аборигены-массаси, была сровнена с землей большая часть ситских храмов и выжжена большая часть лесов. Но Экзару Кану удалось сохранить здесь свой дух, который ждал четыре тысячи лет, пока сюда придут другие Джедаи и разбудят его.
Кип пошевелился и снова сделал вид, что внимательно слушает. В помещении храма было очень жарко. Голокрон все жужжал и жужжал.
Ученики напряженно следили за голографическими изображениями, и на лице Люка было удовлетворенное выражение. Кип, скучая, разглядывал стены и спрашивал себя, почему он до сих пор здесь торчит.
На джунгли Явина-4 уже давно опустилась ночь, а Люк Скайвокер все сидел в одном из залов Храма. Это помещение было меньших размеров и гораздо уютней, чем главная аудитория: более низкие сводчатые потолки, полированные столы и другая непритязательная мебель, завезенная сюда Повстанцами. В старых светильниках ярко горели лампы.
Люк закончил релаксацию и почувствовал, что проголодался и очень устал. В течение всего дня он наблюдал, как ученики учатся обращению с Силой, осваивают левитацию, переживают в визуальных образах битвы и поединки, вживаются в жизнь дикой природы, изучают историю Джедаев по Голокрону. Люк был доволен их успехами в учебе, хотя смерть Ганториса мучила его, как открытая рана, но он видел, что все-таки ученики уже многого добились, и верил в возрождение Рыцарей-Джедаев.
Одна из его учениц — Тионна — расположилась в углу аудитории и готовилась к игре на струнном музыкальном инструменте. Он состоял из двух полых коробчатых резонаторов, разделенных грифом со множеством струн.
— Это баллада о Номи Санрайдер, — объявила она, — которая была Рыцарем-Джедаем.
Она улыбнулась. Ее длинные серебристые волосы ниспадали с плеч на грудь, как белоснежная река. Маленькие, близко посаженные глаза светились перламутровым блеском. У Тионны был небольшой нос и квадратный подбородок. Люк подумал, что она скорее экзотична, чем красива.
Старинные Джедайские легенды, баллады и предания были ее страстью. Еще до того, как Люк нашел ее, она посвящала все свое время восстановлению древних преданий, поискам их в архивах и их популяризации. Люк проверил способности Тионны, и хотя ее потенциальные возможности, может быть, и уступали возможностям других учеников, она компенсировала это беззаветной преданностью и энтузиазмом.
Некоторые из учеников расположились на стульях, скамейках и просто на полу, чтобы послушать пение Тионны. Она положила инструмент на колени и обеими руками перебирала струны, создавая полную лиризма эхообразную музыку.
Прикрыв глаза, Люк слушал балладу о молодой Номи Санрайдер. После убийства ее любимого мужа, который хотел стать Джедаем, она сама стала на путь великого учения. Несгибаемая Номи приняла участие в кровавой войне с Ситами, на которой один за другим складывали свои головы рыцари Ордена.
Люк улыбался, слушая музыку и выразительный страстный голос Тионны. Почувствовав движение в дальнем углу комнаты, он обернулся и увидел Кипа Даррона, лицо которого выражало явное неудовольствие. Молодой человек вздыхал, что-то ворчал и наконец поднялся со своего места.
— Когда же кончится вся эта тягомотина, — обратился он к Тионне. — Номи Санрайдер была слепой жертвой. Она участвовала в Ситской войне, но при этом не ведала, за что воюет. Она слушалась своих Джедай-Мастеров и перла на рожон, а они в это время не знали, куда деваться от страха, потому что знали, что Экзар Кан открыл новый путь к Силе и практически неуязвим.
Тионна положила музыкальный инструмент на каменные плиты, съежилась и зябко обхватила свои колени. Ее лицо было взволнованно, а маленькие глазки светились смущением.
— Как же так? — Ее голос звучал обиженно. — Я потратила многие недели, чтобы восстановить эту легенду. Все здесь знают, чего мне это стоило. Если у тебя была другая информация, Кип, почему ты сразу не поделился ею со мной?
— Откуда ты все это знаешь, Кип? — спросил, вставая, Люк, пытаясь взглядом утихомирить юношу. Кип становился все более издерганным по мере того, как он усваивал учение знания Джедая. «Спокойствие, только спокойствие», — говорил Йода, но Люк не знал, как успокоить Кипа.
Кип окинул учеников быстрым взглядом, те, в свою очередь, изумленно вытаращились на него.
— Если бы война Ситов закончилась иначе, — сказал он, — может быть, Рыцари-Джедаи и научились бы защищать себя. В таком случае они бы не погибли все, когда Дарт Вейдер начал свою облаву. Джедаи не пришли бы в упадок, и мы не сидели бы здесь, и нас не учил бы тот, кто знает не больше нашего.
Люк оставался невозмутим:
— Кип, скажи мне, где ты всего этого набрался?
Кип сжал губы и сощурился. Дыхание его было прерывистым, и Люк чувствовал сумятицу, воцарившуюся в его душе. Видимо, мозг Кипа судорожно работал, подыскивая как можно более правдоподобный ответ.
— Я тоже умею пользоваться Голокроном, — заявил Кип. — Как постоянно говорит нам Мастер Скайвокер, мы должны учиться всему, всегда и у всего.
Люк не совсем поверил словам юноши, но прежде, чем он успел задать следующий вопрос, в помещение вкатился Арту, что-то возбужденно стрекоча. Люк, расшифровав кое-как эту страстную электронную тираду, спросил у запыхавшегося дройда:
— Не знаешь, кто бы это мог быть?
Арту издал звук, означавший отрицание.
— У нас гость, — сообщил Люк, — начал приземление корабль. Может быть, мы пойдем и встретим пилота? — Он повернулся и хотел тронуть Кипа за плечо, но юноша уклонился. — Потом еще потолкуем, Кип.
Люк шел впереди, радуясь тому, что удалось разрядить напряжение. Другие ученики последовали за ним вниз по каменным ступенькам и через ангарный пролет к очищенной посадочной площадке.
Небольшой личный истребитель «Головорез» 2-95, часто используемый контрабандистами, сужал круги, опускаясь все ниже. Ученики оставались у края площадки, а Люк шагнул вперед.
Дверцы кабины распахнулись, как крылья насекомого, и появился пилот. Люк увидел гладкий серебристый костюм, облегавший тело молодой женщины. Она спустилась вниз, сняла шлем и тряхнула темно-каштановыми волосами. Ее выразительное, четко очерченное лицо, по всей видимости, секунду назад имело выражение суровой решительности, но сейчас оно казалось смягченным, глаза были широко раскрыты, а полные губы не могли совладать с широкой улыбкой.
— Мара Шейд! — узнал женщину Люк. Она сунула шлем под мышку:
— Привет, Люк!
В ее взгляде чувствовалась безусловная и непреодолимая симпатия. Мара вскинула брови:
— Может быть, мне следует называть тебя теперь Мастер Скайвокер?
Люк пожал плечами и протянул ей руку:
— Это уж смотря за чем ты сюда прилетела. Оставив позади себя открытый корабль, она прошла по площадке и поздоровалась с Люком. Развернувшись по-военному, она взглянула на учеников.
— Ты говорил мне, что у меня есть кое-какие задатки, — сказала она. — Я прилетела сюда, чтобы поднабраться этой твоей Силы. Я думаю, мне как контрабандистке это будет хорошим подспорьем.
Она расстегнула эластичный карман на боку и вытащила небольшой сверток. Она не торопясь
