— Мы должны рассказать, Джесин. Может, это действительно очень важно. Мы можем ей доверять. Можем.
Отвернувшись от двери, Джесин снова сел на кресло-валун.
— По-моему, ты совершаешь ошибку, — произнес он.
— Ну что ж. Если это ошибка, то я за нее и отвечу, — заявила Джайна. Повернувшись к Марче, она продолжала: — Ночью накануне нападения на «Корона-хаус» у наших родителей состоялась встреча с генерал-губернатором Микамберлекто и одной дамой по имени Мара Шейд. Она…
— О крупном коммерсанте Маре Шейд мне известно все, — намеренно нейтральным тоном сказала тетушка Марча. — Продолжай.
— Видите ли, она доставила им послание от какого-то человека. Голос его был очень похож на папин… — И Джайна рассказала о встрече, невольными свидетелями которой они стали, о тексте послания, который был спроецирован на стену, и об устном послании, автор которого угрожал взорвать целую серию звезд, включая Кореллу. Тетушка Марча внимательно выслушала девочку, время от времени задавая ей вопросы. Джайна рассказала все, но под самый конец ее охватили сомнения. Да нет же, нельзя ничего утаивать.
— И вот еще что, — добавила она. — Не знаю, что это за связь, в чем она состоит, только мне кажется, что существует какая-то связь между тем, что мы узнали из послания, и камерой, которую нашел Анакин. По-моему, и остальные так же думают.
— Не понимаю, как это может быть, — заметила тетушка Марча. — Но если мои подозрения относительно того устройства, которое обнаружил твой брат, оправданны — тогда другое дело. А я почти убеждена, что они оправданны.
— Если это тебя утешит, Джайна, — вмешался Эбрихим, — то никакого секрета ты не выдала. Мы с Чубаккой слушали похожее послание, которое на другой же день передавалось всем обитателям планеты Кореллиана. Мы не хотели рассказывать вам о нем, чтобы не напугать вас. А вы, оказывается, узнали о нем раньше, чем мы.
— Но в послании указывалось, что оно должно остаться строжайшей тайной! — удивилась Джайна. — Зачем же было передавать его содержание день спустя?
— Очень хороший вопрос, — проронил Эбрихим.
— У меня тоже есть вопросы, и не один, — сказала тетушка Марча. — В основном они касаются перечня, в котором указываются даты и координаты предполагаемых взрывов. Где находятся эти звезды? В какие дни намечены взрывы? Если бы нам это было известно, мы смогли бы сделать надлежащие выводы.
— Я их знаю! — заявил Анакин. — Могу написать, если нужно.
Марча улыбнулась малышу.
— Я уверена, что можешь, Анакин. Нам нужны фактические данные, а не мнимые…
— Он может написать и фактические, — небрежно заметил Джесин. — У вас найдется бумага и какой-нибудь карандаш или что-нибудь вроде него?
— Что? — удивилась Марча. — Как же сможет он это сделать?..
— С твоего разрешения, тетушка, — произнес Эбрихим, поднимаясь с места. Подойдя к шкафу, встроенному в стену, он достал оттуда большой лист бумаги, ручку и протянул их Анакину. Мальчуган положил бумагу на пол, лег на живот и начал выводить аккуратные столбцы цифр. — У ребенка прямо-таки феноменальная память.
— Все, что он видит, он сразу же запоминает, — согласилась Джайна. — Конечно, он не понимает, что это такое, но просто фотографирует, если можно так выразиться.
— То есть как не понимает? — удивилась Марча.
— Он и читать-то как следует еще не научился, — сказал Джесин, — но буквы и цифры знает хорошо.
Спустя полтора часа, которые им показались долгими, как сутки, Эбрихим и Марча отпустили детей. Они решили, что узнали от них все, что можно было узнать. А узнали они очень много, в этом нет никакого сомнения. Анакин, которому немножко подсказывали, смог воспроизвести буквально весь разговор, свидетелями которого были младшие Соло, слово в слово. Марча с помощью своего оборудования все это записала и перевела в текст. Прослушали публичное обращение Сал-Соло, записанное с помощью аппаратуры на борту «Сокола». Составили графическое изображение с точными координатами, записанными Анакином.
И все же никаких выводов сделать не смогли.
— Племяш, — проговорила тетушка Марча. — Мы имеем дело с загадкой. И мы должны разгадать эту загадку. Но с чего начать, я себе даже не представляю. То самое послание, которое слышали дети, является доказательством или во всяком случае важным свидетельством того, что его авторы смогли взорвать звезду. В послании призывают к сохранению секретности, ничего не сообщают о его авторах и в то же время приводят много деталей касательно времени и места планируемых диверсий. Послание требует выполнения указаний, но никаких указаний не приводится.
Второе послание — то самое, которое ты слышал, — прозвучало всего лишь сутки спустя. В нем все население планеты оповещается о том, что авторы заявления утверждают, будто могут взрывать звезды, выдвигают совершенно невыполнимые требования и вслед за тем генерируют помехи и гравитационное поле, тем самым не давая никому возможности даже попытаться выполнить их требования. И вот еще что. Второе заявление обитателям других планет не передавалось. Однако, если учесть «человеколюбивый» характер второго заявления, направленного против дроллов и селониан, я могу понять, почему его авторы не захотели довести его до сведения обитателей тех планет, которые смогли бы выместить свой гнев и возмущение на проживающих там представителях человеческой расы. Не вижу тут никакой логики.
— Совершенно верно, — согласился Эбрихим. — Если предположить, что оба заявления принадлежат одним и тем же людям.
— Конечно, тем же. Как же иначе?
— А в первом послании содержатся факты, которые заставляют сильно в этом сомневаться.
— Объясни, что ты имеешь в виду.
Эбрихим взял в руки распечатку, выданную транскрибирующим устройством.
— Для этого требуется порассуждать и сделать ряд логических умозаключений, — начал он. — Исходя из того факта, что определенная информация здесь отсутствует, можно прийти к некоторым выводам. «Это будет наше единственное предупреждение перед началом событий», — процитировал Эбрихим текст, который он держал в руках. «Никому не сообщайте об этом послании и ждите дальнейших указаний, чтобы исключить необходимость принятия нами дальнейших мер. Мы будем прослушивать все каналы связи. Не пытайтесь обращаться к кому-либо за помощью. Любое нарушение инструкций ускорит дальнейшие события». Это все, что сообщил в своем устном послании его автор. Вспомни, что первое послание состояло из двух частей — из списка дат и координат, никак не соотносящихся с анонимным голосом, который был записан, и записанным устным посланием, в котором не содержится никакого упоминания о перечне дат и координат.
Поскольку голос автора показался детям похожим на голос их отца, я нахожу весьма вероятным, что он принадлежал Тракену Сал-Соло. Допустим, что так оно и есть. Допустим, что ему вручили текст и не сообщили, о чем в нем идет речь. Может быть, авторам текста было нужно, чтобы у диктора было произношение жителя Кореллианы. Может быть, им было нужно, чтобы Тракена узнали по голосу, И тогда они стали бы связаны с ним. Может быть, он просто подвернулся этим людям под руку в тот момент, когда им понадобилось сделать упомянутое заявление.
В любом случае послание было записано на носитель информации. Если Мара Шейд не имеет никакого отношения к заговору, то запись не могла быть сделана позднее, чем три недели назад, когда послание оказалось в руках у Мары. Но, разумеется, если она участница заговора, то оно могло быть записано в любой другой момент перед тем, как Лея Органа Соло вскрыла контейнер с посланием. Но предположим, что Мара тут ни при чем. В таком случае послание могло быть составлено несколько месяцев, даже лет тому назад.
— Ну и что из этого следует? — спросила Марча.
— Тогда все встает на свои места. Если не возражаешь, я расскажу тебе такую вот историю. Мне
