В коридоре он повернулся и пошел обратно. Доктор Кинг уже сидел над своими бумагами.
— Простите, доктор… это был молодой котик?
— Какое там! Старый, только маленький. Такая порода.
Грегори чувствовал, что ничего нового не узнает, но продолжал спрашивать, держась за дверную ручку:
— Стало быть… другие причины смерти вы исключаете? Я имею в виду… какие-то необычные?..
— Что это значит? Какие, по вашему мнению, существуют необычные причины?
— Ну, может, какая-то редкая болезнь… ах нет, собственно, вы уже мне об этом сказали, я болтаю глупости. Простите, — отрывисто бросил он, ибо в прищуренных глазах Кинга уловил явную иронию.
Грегори прикрыл двери с истинным облегчением. С минуту постоял возле них, пока не услышал легкое насвистывание Кинга. «Это я привел его в такое хорошее настроение, — подумал он. — С меня достаточно».
Грегори сбежал вниз по лестнице.
В здании зажгли электрическое освещение, на улице был ранний вечер. Сильный южный ветер подсушивал тротуары. Грегори шел и насвистывал, ловя себя на том, что повторяет мелодию, которую исполнял Кинг. Он сжал губы. Перед ним на расстоянии нескольких шагов шла женщина. На спине у нее виднелось какое-то пятнышко, похожее на приставшую пушинку или клочок ваты. Обгоняя ее, он поднес руку к шляпе и уже почти открыл рот, чтобы сообщить ей об этом, однако промолчал, снова сунул руку в карман и прибавил шагу. Только минуту спустя он понял, почему ничего ей не сказал. У нее был острый, некрасивый нос. «Какой ерундой я забиваю себе голову», — с раздражением подумал Грегори.
Он спустился в метро и первым поездом отправился на север. Стоя у стены, просматривал газету и поверх нее машинально отмечал названия станций, проносившихся за окнами. Он сошел на Вудел Хиллз. Поезд укатил, наполнив грохотом туннель. Грегори вошел в приоткрытую кабину телефона-автомата и открыл телефонный справочник. Внимательно стал водить пальцем вдоль колонки фамилий, пока не нашел: «Сисс Харви, доктор философии, магистр гуманитарных наук, Бриджуотер, 876951». Он осторожно снял трубку, набрал номер, затем притворил дверь и стал ждать. С минуту слышны были лишь ровные гудки, потом — короткий щелчок и женский голос.
— Слушаю?
— Доктор Сисс дома?
— Его нет. Кто говорит?
— Грегори из Скотленд-Ярда.
Наступила краткая пауза, женщина, похоже, колебалась. Он слышал ее дыхание.
— Доктор будет через четверть часа.
— Через четверть часа? — оживленно повторил он.
— Вероятно. Передать, что вы звонили?
— Нет, благодарю. Я, возможно…
Не закончив фразы, он повесил трубку и стал рассматривать собственную руку, лежавшую на телефонном справочнике.
Сквозь стекло мигнули огни, к платформе подходил поезд. Он вышел, бросил рассеянный взгляд на светящиеся под бетонным сводом названия станций этого направления и сел в последний вагон.
Дорога в Бриджуотер заняла около двадцати минут. Все это время Грегори раздумывал над тем, кто эта женщина, чей голос он услышал по телефону. Сисс не женат. Мать? Голос слишком молодой. Прислуга? Он пытался вспомнить звук голоса, глухой и вместе с тем звучный, словно от этого невесть что зависело. Только бы не думать о беседе с Сиссом. Он не жаждал ее, он просто боялся, что и эта, наверняка уже последняя, нить оборвется в его руках. Станция метро выходила на широкую улицу со множеством больших магазинов, сверху тянулся железнодорожный виадук, слышался грохот проносящихся электричек. Сисс жил неподалеку. На этой улочке было почти темно, никакого движения; одинокая реклама фотопластинок вспыхивала зеленым огнем над одним из домов. Тот, в который вошел Грегори, выделялся — в полумраке, казалось, бесформенной — массой выступавших над тротуаром карнизов и балконов. Грязно-землистый отблеск рекламы, отраженный в окнах напротив, проникал в вестибюль; лестница была погружена во тьму. Он нажал кнопку осветительного автомата и двинулся наверх. Сисс наверняка обескуражит его своими сухими дедукциями. Он уйдет от него не только с ощущением краха, но еще и убежденный в собственной глупости. Ученый никогда не упускал случая доказать окружающим свое превосходство. Грегори уже собирался позвонить, когда заметил щель в дверях, впрочем, совершенно темную. Дверь была не заперта. «Я должен позвонить», — подумал он и осторожно толкнул ее. Дверь неслышно подалась. Он вошел. Втянул ноздрями хорошо прогретый сухой воздух с едва уловимым ароматом пыльной, нагретой кожи, к которому примешивался легкий прелый запах подвала. Этот запах был столь неожидан, что удивленный, ослепленный темнотой Грегори долго изучающе вдыхал воздух, пока не заметил впереди горизонтальную полоску света и ощупью двинулся в ее направлении.
Он наткнулся на чуть приоткрытую дверь комнаты. Там, заслоненная краем шкафа, горела стоявшая на полу настольная лампа. Громадная тень мерно двигалась по потолку то в одну, то в другую сторону, словно какая-то уродливая птица попеременно распрямляла то левое, то правое крыло.
Это была большая квадратная комната с эркером — трехстворчатым окном, закрытым черной, чуть раздвинутой шторой. Все стены занимали книги.
За спиной Грегори, со стороны передней, слышалось переходящее в свист шипение газовой горелки, перемежаемое стуком ударяющих по жести капель. Казалось, только эти звуки нарушали абсолютную тишину, но нет — Грегори уловил тяжелое человеческое дыхание.
Он двинулся вперед и увидел Сисса, который, сидя на полу возле стола, при свете лампы укладывал в стопки толстые папки с бумагами. Здесь было еще теплее, чем в прихожей, воздух сохранял характерную сухость, свойственную помещениям с центральным отоплением, но неприятный подвальный запах отчетливо давал себя знать.
Грегори долго стоял около дверей, не зная, как поступить. Странная ситуация затянулась сверх всякой меры. Сисс сидел спиной к нему и планомерно работал, складывая папки, извлекаемые из выдвинутых ящиков письменного стола. Одни он отряхивал, с других сдувал пыль, отгоняя ее от себя рукой и недовольно фыркая. За спиной Грегори, вероятно, в кухне, продолжал шуметь газ. Он подумал, что там должна находиться женщина, чей голос он слышал в телефонной трубке. Он сделал еще один шаг, пол скрипнул, но Сисс не обратил на это внимания. Поддавшись внезапному порыву, Грегори энергично постучал в распахнутую дверь шкафа.
— Кто там? — произнес Сисс, и его треугольная голова с растрепанными волосами повернулась к детективу.
— Добрый вечер и… простите меня, — чуть громче, чем нужно, сказал Грегори. — Не знаю, помните ли вы меня, я — Грегори из Скотленд-Ярда. Мы виделись в главном управлении, у инспектора Шеппарда… Входная дверь была открыта, и я…
— Да. Помню. Что вам угодно?
Сисс поднялся с некоторым усилием, оттолкнул ногой ближайшую стопку папок и присел на стол, вытирая пальцы носовым платком.
— Я веду расследование по делу этой… серии, — с некоторым затруднением произнес Грегори. — Инспектор Шеппард ознакомил меня с вашим последним письмом. Вы не предвидите в нем возможности дальнейших… дальнейших случаев. В связи с этим я и пришел…
— Ну да. Но я упомянул, что смогу представить разъяснения только через некоторое время. Я работаю один и не знаю, смогу ли…
Он оборвал разговор. Это было не в его манере. Сунув руки в карманы, он твердым длинным шагом прошел мимо детектива, приблизился к окну, повернулся на каблуках, неожиданно присел на батарею, охватил руками колено и уставился на стоящую на полу лампу. Какое-то время длилось молчание.
— Впрочем, может, это и не важно, — неожиданно сказал Сисс. — У меня изменились планы… весьма существенно изменились.
Грегори стоял в плаще и слушал, сознавая в то же время, что Сисс обращается не к нему, а говорит в пространство.
— Я был у врача. Я уже давно плохо себя чувствую. Моя продуктивность значительно снизилась. На
