Салкулд посмотрела на Хэна, вылезавшего из нижнего люка. Одарив его улыбкой и показав Хэну целый арсенал зубов, Салкулд снова переключила все свое внимание на работу. Судя по всему, поза ее вполне устраивала. В задней части кабины взад и вперед с озабоченным видом расхаживала Дракмус.
Тоже двуногие, селониане были выше, но худее людей. Руки и ноги короче, зато туловище длиннее. На своих четырех они передвигаются так же свободно, как и на двух ногах. Втягивающиеся когти как на передних, так и на задних конечностях позволяют им быстро копать землю и лазать по деревьям. Хвост длиной всего полметра, но может использоваться как грозное орудие, в чем Хэн успел убедиться.
У них длинные, заостренные лица, все тело покрыто гладкой короткой шерстью. У Дракмус она темно-коричневая; у Салкулд черная, лишь на животе светло-коричневая. У обеих щетинистые бакенбарды — не менее выразительные, чем брови у человека. Надо только попривыкнуть, и сможешь определять их выражение. Во рту полно острых зубов. Это видно и невооруженным глазом. Одним словом, селониане — элегантные и внушающие к себе почтение существа.
— Как идут дела? — спросил Хэн пилотессу на своем ломаном селонианском языке, поскольку Салкулд интерлингву не понимала.
— Все в порядке, уважаемый Соло, — отозвалась молодая селонианка. — По крайней мере до тех пор, пока не сломается очередная подсистема.
«Великолепная реакция», — буркнул про себя Хэн, а вслух произнес:
— Настроение поднимается, уважаемая Дракмус? — Вопрос был задан по-селониански.
— Поднимается, пока сами не упадем и копыта не отбросим, — ответила Дракмус.
«Рад, что у нас с вами полный консенсус по этому вопросу», — подумал Хэн Соло.
— Очень уж утешают ваши настроения, — вмешалась Салкулд. — Я собиралась совершить посадку согласно инструкции. Но теперь знаю, что ничего у меня не выйдет, и от нас останется одно мокрое место. Очень радужная перспектива.
— Хватит, пилот Дракмус, — рявкнула на Салкулд ее старшая подруга. — Сосредоточьте все ваше внимание на своих обязанностях..
— Слушаюсь, уважаемая Дракмус, — извиняющимся тоном ответила молодая селонианка.
Салкулд была довольно опытным пилотом и изучила свой аппарат достаточно хорошо, хотя и не в такой степени, как хотелось бы этого Хэну. Что же касается Дракмус, то она была подготовлена для общения с людьми, но подготовлена недостаточно. Ну, а если говорить об управлении кораблем, то тут она ни в зуб ногой. Однако, руководствуясь известным партийным правилом: «понимать не понимаю, но объяснить могу!», кораблем командовала она. Она не просто указывала, каким курсом следует двигаться, но и вникала в малейшие подробности каждого маневра. Салкулд не могла или не хотела спорить со своей начальницей. Дракмус занимала более высокое положение на общественной лестнице в селонианском обществе по сравнению с Салкулд. Похоже, ни одну, ни другую не заботило, что Дракмус почти ни бельмеса не смыслила в космических операциях, а во время полета к Селонии неоднократно отдавала такие приказания пилотессе, какие невозможно было выполнить, и неоднократно ставила их всех на край могилы.
Хотя Салкулд и была скора на ответ и не слишком-то расшаркивалась перед Дракмус, она выполняла все распоряжения своей начальницы — какими бы бессмысленными они ни были — с ужасающей покорностью. Ко всему этому привыкнуть было не так-то просто.
Хэн сел в кресло второго пилота рядом с Салкулд. Как он ни старался подогнать сиденье с его сбруей по своей фигуре, сидеть в нем было не очень-то удобно. Откинувшись назад, Хэн посмотрел наверх.
Взору его предстало впечатляющее зрелище. Огромный яркий шар Селонии повис в небе, занимая среднюю треть поля зрения. Океаны на Селонии были меньше, чем на Кореллиане, а суша расчленена на тысячи островов средних размеров, приблизительно равномерно расположенных по всей поверхности планеты.
Вместо того чтобы иметь два или три больших океана и четыре или пять континентов, Селония представляла собой лабиринт участков воды и суши. Острова отделялись друг от друга сотнями морей, заливов, узкостей, проливов, мелководных участков моря. Хэн где-то читал, что на Селонии нет ни одной точки на суше, которая была бы удалена от моря больше чем на полтораста километров, и не найдешь ни одной точки на воде, которая бы находилась более чем в двухстах километрах от побережья.
Но Хэну было чем полюбоваться кроме великолепного зрелища планеты. Километрах в двух от их корабля в космическом пространстве висел корабль Мары Шейд «Нефритовый огонь», нос которого закрывал небольшую часть экваториального района Селонии. Это было длршное, приземистое, с обтекаемыми сводами судно, окрашенное в огненные цвета — красный и золотой. Корабль выглядел стремительным, мощным, маневренным. Хэну было известно, что в данном случае внешность вполне соответствует внутреннему содержанию. Уже в который раз он пожалел, что не находится на его борту. И не только потому, что «Нефритовый огонь» — корабль более высокого класса. На нем Лея вместе с Марой Шейд.
После того как Дракмус умудрилась вывести из строя чуть ли не все судовые системы на своем космическом конусе, «Нефритовый огонь» выручил их и снабдил Хэна нужными запчастями, для того чтобы он смог осуществить нужный ремонт. Теперь же «Огонь» намеревается проследить за безопасной посадкой летающего конуса.
Хэну было не по душе, что жена его находится на одном корабле, а сам он — на другом, однако он не мог не согласиться с тем, что расклад получился вполне удачным. Маре, которая еще не вполне оправилась от травмы ноги, все еще необходим присмотр, нужен ей и второй пилот — по крайней мере до того времени, пока она не поправится. А уж о том, что селонианки — Дракмус и Салкулд — никак не могут обойтись без посторонней помощи, и говорить нечего. Кроме того, Лея говорит по-селониански — причем гораздо лучше мужа. Между тем последние события показали, что вполне уместно иметь на каждом из кораблей по крайней мере по одному лицу, знающему селонианский язык. Мало ли какие могут возникнуть сложности при общении с диспетчером. Предполагалось, что оба корабля полетят к Селонии в одном строю и приземлятся бок о бок.
Хотя и казалось вполне разумным и безопасным то обстоятельство, что Лея летела на корабле Мары, а сам он — на летающем конусе, Хэну все это было не по душе. Мало ли что может произойти. Ведь не раз случались самые непредвиденные осложнения. В носовой части «Нефритового огня» стал вспыхивать яркий огонь. Лея использовала посадочные огни для передачи сигналов по азбуке Мон- Каламари — представлявших собой сочетания тире и точек, то есть долгих и коротких вспышек, — с помощью которой образовывались буквы по интерлингве. Процедура была медленной и неуклюжей, но нормальные каналы связи были забиты помехами, а подлетать к незнакомой планете молчком — не дело.
— «ГОТОВЫ НАЧАТЬ ВХОД В АТМОСФЕРУ, — читал Хэн. — ПРОСЕМАФОРЬТЕ, КОГДА ВЫ БУДЕТЕ ГОТОВЫ». Они говорят, что готовы. А как мы, готовы? — повернулся он к Салкулд.
— Так точно, — отозвалась пилотесса.
— Вот и ладушки, — заметил Хэн. — Уважаемая Дракмус, — произнес он на интерлингве, с тем чтобы не могла понять Салкулд. — Теперь вы сделаете то, что я скажу. Перестаньте мотаться взад-вперед, сядьте на свое место и прикажите Салкулд повиноваться моим командам. Затем, будьте любезны закрыть свое поддувало до тех пор, пока мы не окажемся на посадочной площадке. Я хочу, чтобы вы больше не отдавали никаких распоряжений и помалкивали в тряпочку. Сидите спокойно, только и всего. Иначе я сообщу командиру «Нефритового огня», что эскортировать нас равносильно самоубийству. Я попрошу ее бросить нас сию же минуту.
Конечно, Хэн блефовал, но Дракмус настолько перепугана, что вряд ли об этом догадается.
— Однако, — запротестовала она.
— Никаких «однако». Я знаю световую азбуку, а вы — нет. Я могу вести переговоры с «Нефритовым огнем», а вы — нет. Своими распоряжениями по управлению конусом вы чуть нас не отправили на тот свет. Подобного я больше не допущу.
— Я протестую! Это же грабеж среди бела дня!
— Не грабеж, а скорее пиратство, — осклабился Хэн Соло. — Или, если угодно, вежливая разновидность угона летающего средства. Могу добавить, что если вы не можете отличить грабеж от
