они требуют жатвы.
— Да, — ответил Кариб.
Жатвы… крови, смерти и разрушения. И почти наверняка их заставят сорвать зрелый плод, что висит у них над головами — Большой Пакрик. А сейчас там идет ежегодное сборище.
Долгожданный удар по изменникам-республиканцам…
— Да я не о том, — сказал он брату. — Я о том, что если Траун на самом деле вернулся к управлению, тогда что бы нам ни приказали, это будет не жалкая попытка насолить напоследок перед самоубийством. Если Траун вернулся, Империя может и победить.
Сабмин тихо присвистнул.
— Ты прав. Я об этом как-то не подумал, — прошептал он.
— Так подумай. Начинай прямо сейчас, — посоветовал брату Кариб. — Хорошо бы, чтобы остальные тоже не забывали. Не знаешь, когда проводилась последняя проверка ДИшек?
— С месяц назад. Кажется, ей занимался Доброу. Хочешь потолковать с ним сегодня?
— Я сегодня хочу со всеми потолковать, — Кариб бережно, чтобы не помять ненароком, раздвинул стебли високосника и стал неспешно пробираться сквозь заросли обратно к дому. — У меня, через два часа.
— Я попробую, — сказал Сабмин, неосознанно переходя на военно-полевой шаг у брата за спиной. — Табрик и Ховарб, наверно, не смогут — у них трое горнтов сегодня рожают.
— Горнты и сами разродятся, — резко оборвал брата Кариб. — Это дело важнее.
Сабмин адресовал мрачный взгляд спине близнеца, но результата, естественно, не воспоследовало.
— Слушай, Кариб, ты малость палку не перегибаешь? Это же просто приказ о переходе в боевую готовность, а не план нападения…
— Если командует Траун, план мы скоро получим, — проворчал Кариб. — Что бы с ним ни случилось, у него график расписан по секундам.
Остаток пути до колымаги Сабмина они прошли молча.
— Хорошо, я скажу им, — выговорил Сабмин, усаживаясь. — Они будут здесь.
Кариб вздохнул.
— Давай лучше у тебя. От их амбара до твоего дома всего несколько минут. Если что случится с горнтами, они успеют.
Сабмин натянуто улыбнулся.
— Спасибо, брат. Увидимся.
21
Это Ландо, — сказала Лейя, показывая куда-то через колпак кабины их «инкома Т-81». Хэн только что аккуратно припарковался на третьем уровне башни Оровуд. — Вон там, у входа, за красным каром.
— Вижу-вижу, — без энтузиазма проворчал Хэн, отключая репульсорную тягу. — И все равно не нравится мне эта идея.
— Да знаю я, — отмахнулась Лейя, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за пределами ярко освещенной посадочной площадки — там начинались живые изгороди и темные аллеи. Вроде никого — по крайней мере так ей говорили и глаза, и чувства. — И даже где-то в чем-то я с тобой согласна. Но он настаивал, чтобы мы пришли.
— Ты лучше молись, чтобы Дкс'оно не приставил к нему «хвоста», — по-прежнему неприветливо проворчал Хэн, хлопнув по фонарю кабины, чтобы тот открылся. — Кое-кто только и ждет, чтобы поднять хай по поводу «тайных встреч», а тут такой случай!
Лейя вышла из машины и огляделась по сторонам.
— Я знаю, — терпеливо повторила она.
В небе вокруг мелькали габаритные огни гравилетов. В отведенных для полетов коридорах габариты сливались в потоки света, расчерчивающие небо. Но к ним вроде бы никто не нацелился.
Но нельзя было сбрасывать со счетов затемненные окна одной из закусочных на четвертом этаже башни, не говоря уж об окнах всех жилищ, из которых сейчас открывался такой прекрасный вид на их место встречи. Если хотя бы за одним из них сидит некто с макробиноклем…
Хэн, естественно, подумал о том же.
— Нам лучше бы побыстрее оказаться внутри, — прошептал он, взяв ее за руку. — Золотарь, пошевеливайся.
— Да, сэр, — поспешно откликнулся золотистый дроид. Он неуклюже выкарабкался с заднего сиденья и поспешил следом.
Лейя вдруг сообразила, что это были первые слова, сказанные Ц-ЗПО с тех пор, как они покинули Императорский дворец. Может, он почувствовал настроение Хэна и пытался не высовываться, чтобы не попасть под горячую руку? Или погрузился в раздумья о последней заявке Трауна на власть?
Когда они вошли в холл, Ландо появился из какой-то укромной ниши.
— Хэн, Лейя, — его обычная приветственная улыбка заметно поблекла. — Где Коготь?
— Он уже там, — пояснила Лейя, пока Хэн возился с замком. — Его впустили ногри.
— Хорошо.
Ландо ссутулился, словно стараясь стать ниже ростом, последний раз подозрительно огляделся и прошел внутрь вслед за Лейей.
Первоначально тридцативосьмиэтажная башня Оровуд предназначалась для колонии уроженцев Алдераана, которых уничтожение родного мира первой Звездой Смерти застало за пределами планеты. Но хотя архитекторы старательно, во всех деталях воспроизвели алдераанский стиль, большинству беженцев пришелся не по вкусу запруженный толпами и почти полностью застроенный Корускант.
Но несмотря на то что проект в целом провалился, на Корусканте понадеялись, что те из алдераанцев, что все же решили остаться в столице, предпочтут жить именно в башне Оровуд, особенно учитывая потрясающий вид на горы Манараи, так что башня пустовать не будет. Эта надежда рухнула во время последней недолгой, но страшной осады Корусканта войсками Гранд адмирала Трауна. После того как осада была снята, оставшиеся уроженцы Алдераана почти в полном составе покинули Корускант. Многие отправились на Новый Алдераан, другие рассеялись по всей Галактике. Как объяснил Лейе один из них, однажды чудом избежав гибели на родной планете, они больше не хотят искушать судьбу, поселившись на еще более привлекательной военной цели.
Прошли годы. Рана, которую оставила эта горькая ирония в сердце Лейи, почти зажила. Почти.
Бесшумный и эффективный турболифт алдераанской конструкции высадил их в саду, разбитом прямо в холле тридцатого этажа. Среди пышной растительности, экзотических листьев, изящных искусственных ручейков и миниатюрных водопадов никого не наблюдалось. Собственно, и не должно было наблюдаться.
— Баркхимкх? — тихо окликнула Лейя.
— Я здесь, дочь господина нашего Дарта Вейдера, — мурлыкнул голос Баркхимкха где-то на противоположенном краю холла-сада.
Ветви зашевелились, и в поле зрения появился воин-ногри — рядом с аркой, где начинался коридор, ведущих к их жилью.
— Все спокойно.
— Спасибо, — сказала Лейя.
— Продолжай в том же духе, — добавил Хэн, когда они проходили под арку. Баркхимкх поклонился.
— Слушаюсь, Хэн из рода Соло.
Когда Хэн отпер входную дверь, Каррде сидел, развалясь в изящном плетеном кресле, с декой в одной руке и стаканом жидкости янтарного цвета в другой.
— А, вот и вы, — произнес он. К тому моменту, когда все столпились внутри, он уже выбрался из
