голорепортажи с моей родной планеты.
Приглушенный ропот, частично одобряющий, прокатился по залу, вынудив Кумаса вновь обратиться с призывом сохранять порядок. Удовлетворенный тем возбуждением, которое ему удалось поднять в зале, бел-дар-Нолек согнул свои крепкие руки в локтях и сложил их на своем обширном животе.
Ярусы из расположенных вразнобой галерей, лож и балконов тянулись во все стороны, поднимаясь ввысь к куполообразному потолку, и всевозможные референты, протокольные дроиды и переводчики активно перемещались по соединяющим их лесенкам, мосткам и пандусам. В то время как расположение лож отнюдь не отображало статус их владельцев, многие из сидящих на верхних ярусах сенаторов представляли миры, только недавно принятые в Новую Республику, и воспринимались большей частью делегатов с нижних уровней как обычная публика с галерки, нежели как участники собрания. Чтобы умиротворить их, как поговаривали, планировалось оснастить наиболее удаленные ложи отделяемыми ховер — платформами, как это было принято в дни заката Старой Республики, но пока это оставалось всего лишь слухами.
С одной из таких галерей донесся голос Тува Шинева, представителя ста семидесяти пяти населенных миров сильно удаленной от центра гегемонии Тион. Практически одновременно с этим живая голокартинка с изображением сенатора спроецировалась в центре зала между кафедрой оратора и трибуной консультативного совета с ее тесно составленными разнородными рядами кресел. Любой, кому лицо сенатора показалось бы незнакомым, мог с легкостью получить всю необходимую информацию при помощи дисплеев, встроенных в подлокотники каждого из кресел.
— Считаю необходимым напомнить высочайшему собранию, что оборонительным силам Оброа-Скай было придано оперативное соединение, — утверждал Шинев, — и что все в пределах разумного было сделано для того, чтобы обезопасить этот мир.
Бел-дар-Нолек повернулся к голограмме Шинева:
— Две переоборудованные оборонительные платформы «голан» и пару древних военных кораблей с трудом можно назвать оперативным соединением, сенатор.
— Это было все, что мы могли себе позволить, директор, — прорычал из своего кресла на трибуне Глава Новой Республики ботан по имени Борек Фей'лиа. Его фиолетовые глаза сверкнули. — Более того, я нахожу подобные обвинения достойными порицания в свете непредсказуемости перемещений противника и его стратегии, не поддающейся законам логики.
Бел-дар-Нолек в примирительном жесте развел руками.
— Президент Фей'лиа, я лишь пытаюсь предотвратить подобные оплошности в будущем. Одно дело — не обращать внимания на просьбы о помощи от каких-нибудь миров Внешних территорий, и совсем другое — позволить попасть в руки врага такой значимой планете, как Оброа-Скай…
— Я протестую против столь вульгарных шовинистских настроений! — вмешался сенатор с Агамара. — По какому праву Оброа-Скай рисует себя пупом вселенной?
Бел-дар-Нолек бросил сердитый взгляд на агамарца и продолжил свою тираду уже в гораздо более резком тоне:
— Верность Оброа-Скай делу сохранения культурного многообразия Галактики ставит ее на несколько ступеней выше других миров. Я требую, чтобы хоть что-то было предпринято для спасения сохранившихся исторических документов, пока не стало слишком поздно.
— Секретарь Кумас, — низкий, сладкозвучный женский голос прозвенел над залом. — Я прошу слова.
Кумас расправил крылья.
— Слово предоставляется сенатору Вики Шеш с Куата.
Шеш, стройная и привлекательная женщина неопределенного возраста, поднялась со своего кресла на балконе, рассыпав по плечам свои черные локоны. Будучи относительным новичком в политике, она достаточно быстро успела заработать себе имя в качестве умелою дельца, способного проворачивать сделки таким образом, чтобы все стороны оставались довольными. Пресса мгновенно стала проявлять к ней интерес, сделав ее героем бесконечного числа сюжетов, а ее лицо стало почти таким же узнаваемым, как и физиономия главы государства Фей'лиа.
— По вопросу сохранения информации, директор, я так поняла, что грузы с наиболее ценными историческими документами были перенаправлены в филиал Института на Корусканте еще в преддверии вторжения на Оброа-Скай. Или меня ввели в заблуждение?
— Только малая толика того, что мы надеялись спасти, — нелицеприятно отозвался бел-дар- Нолек.
Шеш сдвинула свои аккуратные брови и кивнула, умудрившись сочетать в своем жесте одновременно уравновешенность и кичливость.
— Простите мне мои слова, но прошлое меня заботит гораздо меньше, чем будущее. Хотя потеря Оброа-Скай — это действительно серьезный удар по стабильности Новой Республики, наши вооруженные силы сейчас находятся не в том положении, чтобы разбрасываться кораблями ради отвоевывания одной планеты, в то время как наши войска и так слишком рассредоточены на обороне множества других. Юужань-вонги расширяют свою хватку в ключевых секторах Среднего и Внешнего колец, и если их продвижение не будет остановлено, они могут достигнуть Колоний и Центральных миров в течение стандартного года, сделав даже Корускант уязвимым для вторжения.
Бел-дар-Нолек изучал ее с каменным лицом.
— Я вижу, сенатор, Оброа-Скай пожертвовали, потому что в ней нет стратегической ценности. Когда юужань-вонги окажутся на подступах к Куату, Чандриле или Ботавуи, я глубоко сомневаюсь, что флотилии Новой Республики поведут себя аналогичным образом. Даже Итор обороняли значительные военные силы. Включая корабли остатков Империи.
— И Итор был разрушен, несмотря на все наши усилия, — напомнила Шеш. — Я глубоко сочувствую вам, директор, но я не вижу, каким еще образом мы можем вам посодействовать.
Бел-дар-Нолек хлопнул своим кулаком по раскрытой ладони второй руки.
— Тогда нам придется обратиться к юужань-вонгам с просьбой предоставить ученым доступ к кладовым Оброа-Скай.
Череда неодобрительных возгласов прокатилась по всему залу. Пока Кумас всеми силами пытался восстановить порядок, Борек Фей'лиа поднялся на ноги, его кремово-белая шкура ощетинилась.
— Это не в полномочиях сената — идти на сделку с агрессором, — заявил он, не оставив своим высказыванием практически никакого пространства для ответных доводов.
Но Бел-дар-Нолек был неколебим.
— Тогда, боюсь, вы не оставляете Оброанскому институту другого выбора, кроме как в одиночку продвигать инициативу о заключении сепаратного мира с юужань-вонгами.
— Я настоятельно советую вам передумать, — произнесла Шеш. — Последняя попытка воззвать к миролюбию юужань-вонгов закончилась катастрофой — жестоким убийством одного из наших коллег, сенатора Элегоса А'Кла.
— А я решительно настаиваю на том, что Люк Скайвокер и джедаи в ответе за смерть сенатора А'Кла, — с отвращением выговорил бел-дар-Нолек, — как и за все прочие напасти, которые выпали на нашу долю. Где они были, когда пала ОброаСкай? Кажется, было бы в порядке вещей, если бы они первыми встали на защиту кладовых со знаниями.
— Даже джедаи не могут быть во всех местах одновременно, — парировал Фей'лиа.
— Тем не менее, я возлагаю вину именно на них. На джедаев, а также на ботанского адмирала Траэста Кре'фея, который превратился в опасного преступника.
— Я требую опровержения столь наглой клеветы, — вскипел Фей'лиа, — Подобные заявления вопиюще провокационны и недопустимы на заседаниях сената.
— А какими сведениями мы располагаем об истоках этой войны? — провозгласил директор, играя на публику. — У нас есть только слово джедаев, что юужань-вонги уничтожили исследовательскую станцию ВнеГал на Белкадане и вторглись на Дубриллион и Сернпидаль. Но откуда мы знаем, что юужань-вонги не были спровоцированы самими джедаями? Что они не были встречены враждебно и просто вынуждены были ответить аналогичным образом? Возможно, текущий конфликт — всего лишь следствие первоначального недоразумения, подогретый последующими действиями джедаев на Дантуине и Иторе, джедаев, которые
