довольно смелым для правительственного приема в мусульманской стране. Так что я сама виновата – напросилась. Но пока я еще не стала звездой и чтобы не лишать Поля блестящей перспективы поглощения икры ложками, я решила улыбнуться. И правильно сделала, так как Депардье тотчас же увлек меня на ближайший диван и в порыве энтузиазма не только дал мне номер своего мобильного телефона, но и самовыразился на клочке бумаги: Елена + Жерар = ... в этом месте нарисовал огромное корявое сердце, которое мои внуки смогут в случае материальных затруднений продать на интернет-аукционе.
Пока мы ворковали, одна из женщин особенно нервничала. Дело в том, что как и все микросообщества, французский киномир спит под одним одеялом. И сегодняшняя жена и мать двойняшек великого актера Винсента Переза, темнокожая Карин Сипла, пятнадцать лет назад, будучи известной моделью, родила Жерару Депардье дочку, которая прилетела с нами на самолете. При виде моего успеха у Депардье температура у этой любительницы французского кино поднялась на полградуса, она не выдержала, подошла и под каким-то бытовым предлогом переключила его внимание на себя. Воспользовавшись случаем, я тихонечко перешла к освободившемуся красавцу Винсенту Перезу, от которого любительница отклеивалась только по особой нужде – настолько опасно было оставлять его одного – по причине повышенной популярности у девушек. Познакомившись с необычайно милым и обаятельным Винсентом и чтобы уж совсем насолить любительнице, я взяла его номер телефона и краем глаза увидела, что та бросила Жерара и ринулась спасать свое, то есть своего. Тогда я снова вернулась на диван к Депардье, и так мы с любительницей совершили несколько замен на поле, переходя от Винсента к Жерару и обратно, пока всех не позвали к столу.
За столом я потеряла счет алжирским министрам и до сих пор путаю министра культуры с министром экономики. Кормили прекрасно, со свойственным арабам размахом и щедростью, чего не оценил только сидевший на диете Жерар, который ел умеренно и почти совсем не выпивал. Подсуетившийся Поль договорился с министром телевидения, что именно я от делегации выйду в прямой эфир аналога нашей программы «Время» в 20 часов по первому алжирскому каналу. И хоть я была далеко не самым известным представителем делегации, зато я была единственной блондинкой, а это для Алжира еще большая редкость, чем какие-то там французские кинозвезды. Кстати, алжирский первый канал, как оказалось, широко транслируется во Франции, так что арабская официантка из моего любимого чайного салона в Париже после моего возвращения во Францию еще долго относилась ко мне с подобострастием. Справедливости ради следует сказать, что не успела она позабыть об этом, как я пару лет спустя уже и сама зазвездила во Франции, так что ее авансом выданная восторженность с лихвой окупилась впоследствии. Но не будем забегать вперед.
Глава третья
Великий кинорежиссер был интересен мне не только как потенциальный герой моей программы «Парижские откровения», но еще и потому, что почти все девушки мира в возрасте от семи до семидесяти семи лет мечтают стать актрисами. Видимо, мой подростковый период серьезно затянулся, так как я мечтаю об этом до сих пор.
Ассистент великого кинорежиссера, имеющий простую до оригинальности фамилию Con (по-французски «Дурак»), долго томил меня в приемной. Ожидание затянулось настолько, что мой не успевший не только позавтракать, но и пообедать желудок решил, что поскольку он, видимо, мне никогда больше не понадобится, то имеет право свернуться в комочек и посмотреть, как я на это отреагирую. Я попыталась обмануть его, глотая слюну, но вкус слюны мне совсем не понравился, и это заставило желудок съежиться еще сильнее.
Наконец двери в кабинет отворились, и я увидела создателя фильма «Мужчина и женщина» и других не менее замечательных произведений. Интерьер помещения состоял из коллекции антикварных кинокамер и рыжих кожаных диванов. Невольно вспомнилось, что один известный деятель российского шоу-бизнеса называет кушетки в продюсерских кабинетах диванами для прослушивания. Но оказалось, что на них еще и сидят. Что мы с Лелушем и сделали. Клод по-отечески пожурил меня за размытость моего имиджа во французских журналах того момента – гламурная обложка журнала «Гала», изображающая благочестивую мать с сыном и одновременно, по контрасту, вульгарно-сексуальная бомба на обложке мужского журнала «Антревю». Лелуш посоветовал мне определиться, какой мне быть на самом деле. В тот момент я думала, что можно совмещать. Но время показало, что мудрец был прав – совмещать хлопотно. Я уговорила великого режиссера дать интервью моей программе у него дома под тем предлогом, что недопустимо, что народ, представителем которого я являюсь, не был проинформирован обо всех деталях его частной жизни. И раскланялась. После ужина мои отношения с желудком наладились, и мы с ним решили помириться.
Интервью происходило на одной из парижских квартир гения в присутствии оператора, осветителя и камеры со специальным прибамбасом, на профессиональном языке диковинно называемом «Стадикамом», позволяющем оператору не скучать во время съемок, а плавно без рывков елозить камерой по общающимся. Мы с Лелушем профессионально поменяли пять точек съемки, прежде чем расположились на кухне, где я великодушно предложила ему выпить его же чаю. Лелуш с его философским отношением к миру и добродушием в отношении блондинок согласился, а заодно рассказал мне о своих семи детях, пяти женах и миллионе фильмов. Но на провокации посудачить о звездах он не поддался и даже высказался несколько богохульно, в смысле – я могу решить судьбу актера, поэтому не могу себе позволить испортить ему карьеру. Зато похвалил игру одной из героинь книги, которую Вы (молодец!) держите сейчас в своих руках, – певицы Патрисии Каас, актрисы Клаудии Кардинале и любителя красивых женщин Джереми Айронса, сыгравших в его фильме «And now... ladies end gentelmen». Мне довелось его посмотреть, да и Патрисию придется скоро интервьюировать, поэтому с его обсуждения я и начала наш прикамерный и прифотоаппартный разговор.
– Господин Лелуш, как появилась мысль снять этот фильм? – Мне захотелось познать таинство рождения шедевров, для наилучшего в них собственного проникновения.
– Идея этого фильма родилась на основе двух реально происшедших историй. – Лелуш удобно расположился на мягком диване гостиной. – Одна из них – история главного героя, которого сыграл Джереми Айронс. Лет пять-шесть лет назад ко мне в офис пришел человек, чтобы вернуть мне деньги, которые он украл из моего кабинета несколько лет назад. И тогда я спросил его, почему он возвращает мне деньги, так как я никогда не видел вора, который возвращает украденное. Он мне объяснил, что он суеверен и что два года назад у него обнаружили болезнь мозга и он должен был быть срочно прооперирован. Хирург сказал ему, что у него только один шанс из двадцати или пятидесяти, чтобы выжить. И этот человек дал себе слово, что если он выживет, то вернет все то, что украл за свою жизнь. В тот день он пришел ко мне вернуть то, что украл у меня. Еще я знаю, что он с этой же целью зашел в «Ван Клиф энд Арпелс» и к другим ювелирам, он объехал весь мир с целью вернуть украденное. Он сказал, что можно плутовать со всеми, кроме Бога. Таким образом он выполнил условия своего договора с Всевышним.
И я решил, что это замечательный сюжет для фильма, потому что у нас у всех есть долги, которые должны вернуть, мы все совершали в своей жизни более или менее неблаговидные поступки, и это прекрасная метафора для комедии. Это то, что касается главного героя. Теперь о героине Патрисии Каас. Несколько лет назад я снимал фильм с Жан-Полем Бельмондо в Зимбабве, и в отеле, где мы жили, в пиано-баре играла и пела пианистка. Это ужасно – девушки, играющие в пиано-барах, потому что их никто не слушает.
– Как певцы в ресторанах, когда вокруг все жуют! – встряла я, вспомнив, как однажды Александр Розенбаум на концерте в ресторане неожиданно прервал выступление и возмутился: «Я тут жилы рву перед вами, а вы – жрете! Имейте уважение к артистам!»
– Точно, – кивнул Лелуш. – Так вот, я увидел девушку, которая играла в баре на пианино. И никто ее не слушал. Она очень хорошо пела. Я спросил: «Что Вы делаете здесь, такая красивая, с таким прекрасным голосом?» Она рассказала мне историю своей жизни. Это была прекрасная история, и я решил когда-нибудь сделать из нее фильм. Итак, героиня похожа на ту девушку, которую я встретил в Зимбабве, а герой
