В этот момент Кристоф приподнял ладонь. И дальше произошло невероятное. Девушка, несколько мгновений назад лежавшая в темном закутке в неестественной позе с вывернутой шеей, приподнялась на полу, вскочила, сделала несколько шагов... И вот она уже стояла рядом с представителями власти. Живая. Более того – на ее горле и лице не оказалось ни капли крови.
– В чем дело? – резко спросила она у ошеломленного офицера полиции. – В чем дело, я вас спрашиваю?!
– Извините, барышня, – начал тот долгое и неприятное объяснение. – Нам сообщили, что вы...
– Да она была мертвая! – закричал парнишка, чувствуя, что из важного свидетеля он превращается во всеобщее посмешище. – Говорю вам, она была вся в крови и не дышала!
– Вы что, с ума посходили?! – завопила ожившая девица. (Не знаю, как при жизни, но после смерти характер у нее оказался скандальный.) – Это что, шутка такая дурацкая?! Теперь здесь принято выставлять посетителей идиотами?! Я мертвая?! – Она ухватила за руку довольно ехидно улыбающегося врача. – Потрогайте, ну что, я труп?!!
Арчи, внимательно наблюдавший за всеми присутствующими, хихикнул и с восхищением посмотрел на главного режиссера разворачивающегося скандала. Кристоф искоса взглянул на него, едва заметно подмигнул и снова устремил свое внимание на «сцену». Девица продолжала буянить. Она требовала, чтобы врач пощупал ее пульс, тот слабо отбивался.
– Успокойтесь, мадмуазель, – уговаривал «пострадавшую» непробиваемый офицер. – Случилось недоразумение, молодому человеку показалось.
– А я что – псих?! – завелся мальчишка. – Я видел, как она лежала со сломанной шеей. Вот там! Вот так! – Он попытался изобразить, как именно лежала убитая, но его схватили за шкирку и поставили на ноги.
– Я тебе сейчас сама шею сломаю, наркоман несчастный! – взъярилась мертвая красотка, наступая на него.
Офицер побагровел, медик, равнодушно отвернувшись, искал что-то в своем портфеле, толпа росла, охрана тщетно пыталась вытеснить любопытных, среди которых белело перекошенное лицо замдиректора, уже почувствовавшего, что весь скандал ему придется вывозить на своих плечах. И в этот самый миг Кристоф, едва заметно улыбаясь, разжал ладонь. Пульсирующее «пламя» вспыхнуло последний раз и рассеялось.
Посреди фразы «Не позволю над собой так...» девица вдруг побледнела, схватилась за сердце, мучительно повела по сторонам мутнеющим взглядом и рухнула на пол.
Толпа замерла. В полной тишине послышался резкий женский всхлип, и на меня понеслась волна многократно усиленных человеческих эмоций. Врач вмиг перестал ухмыляться и бросился к девушке. Расталкивая толпу, к ней же поспешил его помощник. Они засуетились, быстро проверили пульс, начали проводить непрямой массаж сердца и делать искусственное дыхание, но неподвижное тело не реагировало.
– Бесполезно, – сказал Кристоф, вытирая ладонь белоснежным платком. – Она мертва.
– Она мертва, – эхом отозвался запыхавшийся врач. – Остановка сердца. Он с досадой посмотрел на парнишку, затеявшего весь этот переполох. – Похоже, ты ясновидящий. Она действительно умерла.
– Они решат, что у нее было слабое сердце, – сказал Кристоф. – Идемте, нам здесь больше нечего делать.
Мы с Арчи послушно направились вслед за ним к выходу. Нас никто не остановил. Полиция была довольна тем, что все закончилось банальным несчастным случаем, дирекция счастлива, что клуб не закроют, толпа переваривала новые впечатления. Конечно, первое время никто не сунется в «Лабиринт», но постепенно трагическое происшествие забудется, и все станет как прежде.
– Спасибо, Кристоф, – неожиданно серьезно и спокойно сказал Арчи. – Ты спас меня. Просто спас. Я твой должник. Если я смогу чем-то помочь тебе...
Кадаверциан насмешливо взглянул на него, и молодой даханавар растерянно замолчал.
– Вряд ли мне когда-нибудь понадобится твоя помощь, мальчик. Это было примитивное колдовство. Оно ничего мне не стоило. Иди и в следующий раз будь аккуратнее.
Арчи кивнул, украдкой пожал мою руку и быстро, почти бегом, скрылся в одном из темных переулков.
– Хорошая ночь сегодня, – сказал Кристоф, глядя на небо, чуть прикрытое легкими облаками.
– Значит, примитивное колдовство?!
Я посмотрел на его запястье. Рана еще не успела затянуться, и края ее слегка кровоточили.
– Самое примитивное, Дар. – Мой друг равнодушно проводил взглядом полицейские машины, неторопливо отъезжающие от клуба.
– Но ты... ты что, вернул ее душу обратно в тело?!
Кадаверциан весело и удивленно посмотрел на меня:
– Что ты! Нет, конечно! Я же не Господь Бог, чтобы вдохнуть душу в мертвое тело. Это была просто ходячая и говорящая кукла. Я запустил ее механизм на несколько минут, а потом снова остановил его.
– А ты мог бы сделать так, чтобы она жила дольше?
– Да. Я умею делать зомби. Они будут жить, сколько понадобится, но это грязная работа. Примитивная. Я не получаю от нее удовольствия.
Я решил, что не испытываю желания спросить, от какой работы кадаверциан получает удовольствие.
ГЛАВА 2
СОВЕТ
Давать советы всегда глупо, но давать полезные советы по меньшей мере вредно.
Констанс уже все знала. Мгновенная мысленная связь учителя с «птенцом» действовала безотказно. Разъяренная фурия с ярко-рыжими волосами набросилась на бедного Арчи:
– Кретин! Безмозглый тупица! Бездарный осел!
Я сел в кресло и вытянул ноги, ожидая продолжения. Низкий, чуть хрипловатый голос ирландки с едва заметным акцентом было приятно слушать, а сама она – в черном кожаном костюме с короткой узкой юбкой и гривой огненных волос – смотрелась весьма экзотично. При этом она удивительно вписывалась в интерьер особняка Фелиции. Белые колонны, статуи, мраморные стены и полы, краснофигурные[4] вазы, и посреди этого античного великолепия мечется ярко-рыжая темпераментная дир-дале[5].
– Чему я тебя учила?! Ты что, не можешь запомнить элементарные правила, идиот?!
– Но, Констанс, – всхлипнул юный неудачник, навытяжку стоящий перед ней. – Это получилось случайно. Я не хотел!
– Посмотрите на него! Он не хотел! Из-за таких неуклюжих тупиц, как ты, мы скоро будем питаться крысами! Да ты и крысу поймать не сумеешь[6]!
Представив Арчи в роли крысолова, я невольно улыбнулся, и Констанс немедленно набросилась на меня:
– А ты куда смотрел?!
– Спокойно! Я бы попросил сбавить обороты! Меня эта история с «Хамелеоном» вообще не касается!
– Она касается тебя, она касается меня, убийство смертного касается всех. Сегодня мы собираемся предъявить обвинение асиманам в неоправданно жестоком обращении с людьми, а мой собственный «птенец» в то же самое время убивает человека!
– Успокойся. – Я потянул страдающего Арчи за рукав, усаживая на стул. – Инцидент исчерпан. Кристоф великолепно...
– Ты что, не понимаешь?! – Констанс нависла надо мной, заслоняя свет своим великолепным телом. – Сколько раз можно повторять?! Нельзя вмешивать посторонних в личные дела Клана!
Я стремительно вскочил, заставив ее отшатнуться.
– Определись, дорогая! Что для тебя важнее – репутация или невмешательство «посторонних»?
