на груди Мигеля. Через минуту заткнул ее лоскутком какой-то дурно пахнущей тряпицы. Откуда слуга ее взял, Рийна не знала, а вот Фернан понял, что эта тряпка — не что иное, как кусок, оторванный от савана еретички.
Опять порошок. Слуга насыпал его Мигелю в рот, а оставшуюся на ладони порцию поднес к лицу мертвеца и резко дунул. Коричневое зелье легким облаком взвилось в воздух и спустя мгновение тонким слоем покрыло глаза, лоб и щеки покойного. Твари шевельнулись, и на их мордах загорелось несколько десятков огоньков синего цвета.
«Глаза?.. Словно пауки…» — промелькнуло в голове у Рийны.
Маленькие глазки, в которых не было никакого намека на зрачки, неотрывно следили за распростертым на полу телом. Рийне вновь стало жутко. Она сомкнула веки, досчитала до двадцати, собралась с силами и продолжила наблюдать за ритуалом.
Абоми нараспев произнес несколько слов, и дальняя стена залы в буквальном смысле растаяла в воздухе, а вместо нее появилось радужное сияние[73]. У Рийны уже не было сил удивляться, и она с каким-то отстраненным интересом наблюдала за тем, как слуга положил раскрытую пятерню на лицо мертвеца, призывая своих богов. Раздалось мерзкое шипение, из-под пальцев Абоми пошел пар, словно его ладонь была из раскаленного металла. Покойник неожиданно выгнулся дугой, и де Армунг едва не рухнул со стола. Мигель, словно он и не умирал, махал руками, бил ногами, пытался вырваться, но Абоми держал крепко. Он, выкрикивая слова, всей своей массой навалился на мертвеца. Придавил к полу и не убирал от лица трупа руку, из-под которой вырывался пар. Шипело так, что насмерть перепуганная Рийна подумала о том, что лицо виконта уже должно было обуглиться до костей.
Все кончилось так же внезапно, как и началось. Исчезли конвульсии де Турсеко, исчез пар из-под руки слуги, геде растаяли в тенях, погасла радуга, и на ее месте вновь оказалась обычная стена. Абоми с видимым облегчением отошел от виконта.
— Очень сильный лоа! — Страшная маска на лице чернокожего улыбнулась. — Но я справился.
— «Справился»?! Да я чуть в штаны не наложил! — не выдержал шут. — Простите, Рийна, но подобного представления мне еще не приходилось видеть! Проклятье! Ну почему вино имело глупость закончиться тогда, когда оно больше всего нужно?!
Сезар Сильва, сейчас совершенно трезвый, с сожалением посмотрел на пустую бутылку, затем спрыгнул на пол и заглянул под стол, явно ожидая увидеть там притаившегося Искусителя.
— Не бойтесь оскорбить мой слух, маркиз. Я и сама не ожидала такого. Это все, Абоми?
Рийна почувствовала разочарование. Она перепугалась до дрожи в коленях, а что в итоге? Глупые фокусы дикарей окончились полной неудачей.
— Не совсем, талели. — Слуга вновь улыбнулся и щелкнул пальцами.
Мертвец неожиданно резко сел. Шут, который в этот момент склонился над виконтом, с воплем отшатнулся и, не удержавшись на ногах, шлепнулся на задницу. Тут же вскочил и в два прыжка оказался на безопасном расстоянии от трупа. Быть может, при других обстоятельствах это могло показаться смешным, но не сейчас. Рийна, так и не отпустив руки мужа, тихо охнула и уставилась на ожившего покойника.
— … Мать, чтоб меня демоны… если эта… не воскресла! — В голосе де Армунга проскользнули истерические нотки. Какого… он! Зачем так пугать?! Я мог сдохнуть от разрыва сердца прямо на этом полу!
— Спокойно, дружище. — Фернан с трудом сохранял бесстрастное лицо. — Думаю, нам опасаться нечего.
— Нечего?! — Шут выдал издевательский смешок. — Если де Лерро узнает, он нас за… подвесит! А потом скормит… «гарпиям»!
— Я предлагал тебе уйти к себе. — Фернан смотрел только на Мигеля.
— Знаю. И ругаю себя за собственное упрямство. Проклятье!.. Следует себя держать в руках, да? Ну велика важность. Оживили труп… — Королевский дурак заткнулся и угрюмо уставился на сидящего в окружении свечей сеньора де Турсеко.
Вопреки ожиданиям Рийны, лицо виконта не было обожжено магией и рукой Абоми. Никаких следов. Но это уже был не тот человек, которого они знали при жизни. Его лицо неприятно изменилось. Слишком много острых углов, выступающие скулы, провалившийся нос… а уж слой зелья на коже и вовсе придавал мертвому сходство с каменной маской. Открытые, глубоко запавшие глаза больше всего походили на тусклые стекляшки. Ламия сомневалась, что сеньор де Турсеко хоть кого-то видит. — Его лоа вернулся. — Абоми с большим опозданием сообщил этот всем уже известный факт.
— Он жив?
— Нет. Тело мертво. Лоа пришел по моему приказу. Он не в силах был сопротивляться. Он раб. И будет подчиняться, пока не выйдет срок.
— То есть…
— Он не будет мстить, хвататься за оружие, просить, требовать или угрожать. Лоа только подчиняется. У вас не так много времени, талела. Скоро геде вернутся и заберут его в свой мир. Если хотите что-то спросить, спрашивайте. Я не боккор и не смогу удерживать его вечно.
— Как я узнаю, что он говорит правду? — Фернан облизал разом пересохшие губы.
— Раб не смеет лгать, — неожиданно жестко произнес чернокожий.
Маркиз рассеянно кивнул, немного подумал и задал первый вопрос:
— Мигель, ты слышишь меня?
— Да.
Этот голос был не похож на прежний голос виконта. Нечто чужое. Низкое и грубое.
— Зачем ты отправился в Тулину?
— Мне приказали.
— Кто?
— Командиры.
— Назови имена! — Кажется, Фернан начинал понимать, как следует общаться с вызванным духом.
— Командующий полком Мигель де Туриссано и мой непосредственный командир — Луис Магильяэш де Фонсека.
Это было новостью! Очень неожиданной и очень неприятной. Де Туриссано всегда поддерживали короля, а тут выходило, что граф переметнулся на сторону соперника Его Величества.
— Маршал кавалерии тоже знал о том, что вы уничтожаете деревни?
— Да.
— И именно поэтому его убили?
— У меня нет ответа.
— Ты знаешь, кто его убил?
— Нет.
— Догадываешься?
— Нет. Это было неожиданно. Никто не знал. Никто не понял, почему это случилось.
Вот и первое разочарование.
— Какой приказ отдали тебе командиры?
— Мне и моему отряду следовало пробраться в Тулину. Там встретиться с командующим северным гарнизоном Он должен был снабдить нас экипировкой…
— Формой андрадской кавалерии?
— Да.
— Продолжай.
— В ночное время переодеться во вражескую форму. Уничтожить несколько приграничных деревень так, чтобы это было принято за рейды змееедов. Жителей уничтожать безжалостно, но нескольких следовало отпустить.
— Конечно, им нужны были живые, — процедил Фернан. — Все должны были думать, что это андрадцы. Говори дальше!
— В течение месяца мы выполняли приказ, а затем вернулись в расположение полка.
— И никто не задавал вопросов?
