щенка. Пусть собака привыкает к новому дому, хотя он и временный.
Хеймиш выиграл соревнование по колке дров.
Стоя посреди поленьев, он испытал потрясающее чувство. Такая работа получше занятий в гимнастическом зале!
Повернувшись в сторону, где находилась Сьюзи, он не увидел ее. Подошедший Джейк пожал ему руку и поздравил с победой, а затем сообщил, что Сьюзи уехала домой.
После этого известия Хеймиш вдруг ощутил боль в руках, и победа в соревновании перестала казаться ему чем-то фантастическим.
Хеймиш не приехал домой на ужин, но Сьюзи не придала этому значения. Покормив щенка, она взяла его на руки и уселась в кресло-качалку напротив камина.
— Я назову тебя Конфетой, — сказала она, и щенок взглянул на нее сонными глазами. — Я отлично заживу со щенком и дочкой, у меня будет семья. Хотя… куда я пойду? В доме, где мы жили с Рори, будет пусто, — она положила щенка на подушку у камина. — Это роскошный дом, окна которого выходят на океан. Но я не уверена, что мне хватит Розы и тебя. Я должна вернуться в Штаты.
— Разве разговор с самим собой не есть первый признак сумасшествия? — услышала Сьюзи голос Хеймиша и вскочила на ноги.
— Что ты делаешь? — сердито спросила она.
— Пришел домой, — произнес Хеймиш. — Извини, если напугал.
— Это твоя кухня, — сказала она, защищаясь, но, взяв себя в руки, попыталась говорить спокойнее. — Ты ужинал?
Взъерошенный, уставший и растрепанный, Хеймиш был похож на шотландского лорда, вернувшегося домой после трудной битвы.
— У тебя к щеке прилипла яблочная конфета, — выдавила из себя Сьюзи и затаила дыхание, а Хеймиш, проведя по щеке тыльной стороной ладони, улыбнулся.
— Я очень хорошо провел время. Подобного никогда не было в моей жизни. Меня выбрали почетным судьей кулинарного конкурса, поэтому я перепробовал лепешки, сливовые пироги и бисквиты. Ведь каждый, кто носит килт, должен разбираться в стряпне. Я где-то читал, что, будучи лордом, автоматически становишься членом английского парламента. Вот и подумал, что не важно, касается ли это членство меня или нет, я должен быть осведомленным в некоторых вопросах.
— Как, например, в оценке лепешек, — сказала Сьюзи.
— Может быть.
Они улыбнулись друг другу. Сьюзи вдруг испытала чувство, которое не посещало ее с момента смерти Рори, и у нее перехватило дыхание.
— Ты не возражаешь против приезда Марсии? — спросил он.
— Глупый вопрос, ведь замок принадлежит тебе и в нем полно комнат. Я уже говорила, что могу сразу же уехать. Спасибо за сегодняшний день. Все присутствовавшие на празднике были рады, что у них появился лэрд.
— Я сам получил от этого удовольствие, — признался Хеймиш.
— Спокойный ночи, милорд, — бесхитростно сказала Сьюзи, а он, прикоснувшись к ее руке ладонью, вздрогнул. Она взглянула на его ладони и удивленно вскрикнула, увидев мозоли. — Как ты мог колоть дрова после того, как копал землю в саду?
Сьюзи разглядывала его мозоли и понимала, что Хеймиш рубил дрова, пробовал пирожки и привлекал к себе внимание для того, чтобы горожане отвлеклись от грустных мыслей о смерти Ангуса.
— Пожалуйста, только не плачь, — сказал он с таким испугом, что Сьюзи посмотрела на него с еще большим замешательством.
— Я не плачу, — произнесла она, пытаясь казаться сердитой. — Сядь, я вытащу занозы и продезинфицирую ранки. Посмотрим, какая у тебя мужская выдержка!
Усевшись в кресло-качалку в центре комнаты, он опустил руку в чашу с мыльной водой, стоящую у него на коленях. Сьюзи отмывала его ладонь, пинцетом вынимала занозы и смазывала каждую мозоль йодом.
Хеймиш едва ли чувствовал боль. Наблюдая за Сьюзи, он вдруг подумал, насколько она… проста и бесхитростна. На ней были шорты и выцветшая облегающая футболка, ноги — босые, на лице нет макияжа. От Сьюзи пахло цитрусовым мылом.
Внезапно Хеймиш представил себе, как она купает Розу.
Все же хорошо, что приезжает Марсия, поскольку находиться рядом с этой чудесной девушкой небезопасно.
А почему бы ему и не испытывать чувства к Сьюзи?
От этой мысли Хеймиш едва не выдернул свою ладонь из руки Сьюзи. Она подняла на него свои огромные глаза.
— Я изо всех сил стараюсь не причинять тебе боли, — сказала она и снова вернулась к своему занятию. — Расскажи мне о своей работе. Тебе нравится быть финансистом?
— Полагаю, что нравится, — ответил Хеймиш, хотя уже не был уверен в своих пристрастиях.
— Я пытаюсь понять, почему, — произнесла Сьюзи. — Мне, например, очень по душе выращивать что-нибудь и видеть результат своего труда. А как насчет тебя? Ты продумываешь наперед все возможные события? Во что ты вкладываешь деньги?
— Большую часть времени я занимаюсь фьючерсным посредничеством, а именно — выясняю, куда следует в будущем вкладывать средства.
— Значит, ты покупаешь и продаешь деньги. Мне это кажется странным, однако, если тебя подобное занятие делает счастливым…
А приносило ли это счастье Хеймишу? Он никогда об этом не задумывался.
Он работал в финансовом мире всю свою сознательную жизнь и занимался только расходами и доходами, испытывая азарт при совершении сделок.
Мать Хеймиша, узнав, что он стал полноправным партнером в крупнейшей брокерской компании Манхэттена, расплакалась, а потом сказала, что теперь ей больше не о чем волноваться.
Сейчас Хеймиш мог думать только об аромате волос Сьюзи и ее пальцах, осторожно прикасающихся к его ладони, покрытой болезненными мозолями. Какое странное чувство охватило его!
Стала бы Марсия обрабатывать его натруженные руки? Впрочем, рядом со своей невестой он вряд ли когда-либо натер бы мозоли на руках.
Вдруг он почувствовал, как его ноги в том месте, где кончался килт, коснулся чей-то влажный и холодный нос. Хеймиш взглянул вниз и увидел щенка.
Сьюзи бережно положила руки Хеймиша ему на колени и взяла щенка.
— Ты проснулась, Конфета, значит, отправляйся на улицу немедленно. Хеймиш, ни к чему не прикасайся. Я сейчас вернусь, — Сьюзи направилась со щенком на улицу.
Какое-то время Хеймиш сидел, ни о чем не думая, испытывая почти невероятное ощущение. Когда он в последний раз вот так ни о чем не размышлял?
Ему всегда что-нибудь следовало делать: прочесть отчеты, проверить электронную почту, отдать распоряжения, провести анализ…
Хеймиш подошел к открытой кухонной двери и принялся наблюдать за Сьюзи — та опустила Конфету на газон и принялась объяснять щенку, что от него требуется сделать, как будто он мог это понять.
Взглянув на часы, Хеймиш задался вопросом, каково состояние финансовых индексов на рынке. Он всегда интересовался показателями Доу-Джонса. Хотя сейчас вспоминать о таких вещах показалось ему по меньшей мере глупо.
Сьюзи стояла на коленях на газоне и чесала перевернувшемуся на спину щенку живот. Через минуту она легла на землю, а щенок забрался на нее верхом, норовя лизнуть хозяйку в щеку. Интересно, подумал Хеймиш, каким образом она станет справляться с ребенком и щенком?
Кстати, девочка, возбужденная шумом и красками праздника, что-то слишком долго спит.
Вскоре Хеймиш услышал веселое воркование проснувшейся Розы. Сьюзи не удастся сегодня уложить
