на парня.
Теперь я знал, чем отличаюсь от других людей. Это прежде всего содержанием самого сознания. Оно не фильтровало мир только по известным законам. Ближайшим же было легкое владение «правой» и «левой» системами двухполярных отношений. Если кто-то заболел, то для меня это не было плохим показателем. Слепота людей заставляет цепляться их за стабильность в угоду своему старению. Поэтому они не зрят, что без тренировки микробиологического своего уровня обречены. Отсюда, набрасываются на микробы, как на заклятых врагов. И в то же время, провозглашают физкультуру и спорт. Одни упражнения считают полезными и точно такие же упражнения, но на другом уровне, считают вредными.
Кроме этого окно моего сознания высвечивало и другие отношения и взаимосвязи. Их не было в понятиях людей. Зато ими был заполнен мир действительных взаимодействий и энергообмена.
Я взял лист бумаги и решил уточнить картину осмысленного. Точки отсчета в виде инь и ян подходили тем, что в них не было еще ничего «хорошего», ни «плохого». Инь достаточно отражает уход человека внутрь. Но с позиций внешнего должен быть и там инь. Непогода, вечер, усталость, зима… Да, астрологии будет мало!
Взгляд опять остановился на лице «светящегося» парня.
— «Сознание заменило ему реальное внешнее», — ощутил я несправедливость по отношению к интеллекту. Это чувство пришло вовремя. Раньше протестовало сознание. Оно выталкивало с отрицанием интеллект по причине неумерного и вездесущего отражения в нем мира двухполярными средствами. Оно издевалось над кособокостью мироздания Запада, тут же выдвигая зеркальную мудрость. Теперь экран сознания заполнялся иными отношениями. Он находил в себе формы санкьхьи, буддизма, джаянизма, веданты, упанишад, мимансы, ньяи, иоги…
— «Кто ты? — обращался я к своему сознанию. — Если ты находишь в себе каждое из этих различающихся по сути учений, не насилуя и не ломая их, то в чем твоя собственная суть?»
Уже накопился достаточный опыт общения с сознанием других людей. Чаще всего, оно не открывало само себя в новых дхармах, а ломало поступающую информацию под уже открытую и проявленную в примерах, часть себя. Если спросить на базаре у воинствующего торговца: «Хорошо ли, если все твои конкуренты разорятся?», то он жизнерадостно пожелает им еще и издохнуть. Если спросить у интеллигента, презирающего этого торговца: «Чем завершится отрицание отрицания?», то услышишь, что отрицание зла, рождает чистоту. Математик отошлет в начальную школу на вопрос о взаимодействии «минуса» с «минусом». А ведь речь везде идет об одной и той же разновидности двухполярной дхармы. Здесь изменения нет. Здесь модификации одного и того же.
Я представил себе того чудака, который будет пользоваться теми же самыми дхармами в зеркальном их отображении. Нужно попробовать!
Подруги Веры перешептывались.
— Ну надо же такое сочинить, — сказала лидирующая среди них средствами: курения, употребления кофе, ярким напомаживанием. — Живя с мужем, ты изменяешь ему же. Такое и в голову не придет. А верно, ведь! Тут сама себя не знаешь. А рядом чужой человек. Сегодня он тебе, под настроение, один, а завтра — другой.
Хихикая подружки «напружинились» в мою сторону.
— Ты недавно переболела, — подошел я к «лидеру».
— От курения наверное, — охотно откликнулась она.
— Поздравляю.
— Шутишь, — недоумевающе глянула она в мою сторону, словно изучая.
— Нет. Я всякий раз искренне радуюсь за тех: у кого украли машину; кого выгнали с работы, кто благополучно переболел. Я рад за Веру, которая поругалась с мужем, а точнее с тем объектом, который она принимает за своего мужа.
Девушки повернулись ко мне с печатями понимающих улыбок.
— Чему же тут радоваться?! Хорошо, когда тебя любят, а не ссорятся с тобой, — броским тоном знающего человека ответила «лидер», и конечно же, представляя собою подруг.
— Это с позиций эгоцентризма. С противоположных позиций лучше, когда любишь сам.
— Кто ж против любви?!
— Все, кто создают себе устойчивость и удобства даже из любви. Любовь слепа. Она не знает определений, тем более, «правильных». Это чувство, а точнее, сигнал разрушенной крепости, о полном открытии. Вот ты, например, упрочняешься в лидерстве, — «лидер» вспыхнула, не растерялась. — Однако, ты все дальше отодвигаешь этими упражнениями способность любить.
Я знал, что происходит с людьми при подобных словах, и особенно с теми, кто стремится к лидерству. В иерархическую крепость своих устремлений они кладут все, хоть сколько-нибудь ценное. А тут любовь! Вспыхнуть негодованию на покушение я не дал. Создав телом поля раскрытости я пустил их по ее Радостному яну и «разрядил» пространство для всплеска Яна Трех Богатырей. В такой солнечной и праздничной атмосфере ругаться ей не хотелось. Обиды не состоялось. Обида — это сигнал закрытия. Негодования не состоялось. Негодование — это отрицание с «отталкиванием». Она посмотрела на меня и сказала.
— Откуда ты знаешь? Может быть я люблю.
— Любовь — это состояние. Все функции уровней человека при этом поставлены в открытое отношению к внешнему. А я вижу эти функции в энергоинформационных полях. Глаза людей видят улыбку, а я вижу весь механизм этой улыбки.
— Если опытная женщина, то она все равно обманет мужчину, — невпопад «брякнула» одна из присутствующих.
— Спора нет, — повернулся я к ней. — Тем более, что отношения между мужчинами и женщинами — сплошная игра в прятки. Судя по колечку, ты замужем.
— Да, — изготовилась она.
— Скажи мне, продумываешь ли ты с такой же тщательностью свой домашний вид. Проявляешь ли к этой теме столько внимания и интереса, а к средствам быть привлекательной для мужа, столько усердия?
— Если я и дома буду в «напряге»…
— А разве чувствуешь ты напряжение теперь, или когда оденешь изысканный и нравящийся тебе наряд? Для кого же ты тогда так стараешься, если перед мужем ходишь в бигудях, серости и замызганном халате, а из дома, для других мужиков, выпорхаешь вся разукрашенная и напомаженная?
Эти слова встрепенули сразу всех. Я «отпустил вожжи» и с удовольствием наблюдал волны ян — интереса к теме, и инь — закрытия от моего выпада. Особенность темы обещала еще большую сноровку, а следовательно, устойчивость, но тут же вскрывался обман.
— Попробуй купи хорошее нижнее белье! — вспыхнула одна.
— Это тебе не Париж! — поддержала вторая.
— А по части верхнего? Здесь что, Париж? — разжигал я эту волну приливов и отливов в энергетических переходах. Мне это напоминало ринг. Психологические переливы сочетались в атаке, защите, и в соответствующей внутренней динамике каждого участника. Все было даже ярче. Не было только кулаков.
— Да что там, девчата, — неожиданно сказала «лидер», — прав он! Жаль, что на эти темы никто не говорит. На работе мужчины видят красивых чужих, а дома занюханную свою. В привлекательном виде она будет тоже для других.
— Где же я должна волосы себе завить? — на глазах у маленькой и полненькой блеснули слезы; она ждала поддержку, а тут…
— Это особая тема, — улыбнулся я ей. — И называется она «Обман».
Поскольку оппонентки еще не переключились, то я добавил:
— А зачем обманывать других? Получается так, что сначала, до замужества, вы обманули друг друга подкрашиванием, манерностью, жеманством. Затем увидели друг друга в естественном виде — без прикрас. Погоревали. Посмеялись. Сели и решили, в беседе, как обманывать теперь других. Он одевает Ее, посмеиваясь в душе над другими глупцами, которые «клюнут» на его расфуфыренную подругу. Она…
— Ну, знаешь! — взорвалась «лидер». — Ты выставляешь супругов как б…
