Кэтлетт приподнялся в кресле и облокотился на стол:
– Заставил это случиться.
– Что? Все спланировал? Нет, он лишь отскочил от машины, спасая собственную задницу, больше ничего.
– Ты не понял идею фильма. Что он нам говорит? «Ведите добродетельную жизнь, и все дерьмо исчезнет само собой». Кино именно об этом.
– И ты в это веришь?
– В фильмах – да. Фильмы не имеют ничего общего с реальной жизнью.
Чили хотел было поспорить, но передумал.
– Мне не нравится концовка.
– Хочешь изменить? – Кэтлетт снова откинулся на спинку кресла.
Чили ничего не ответил, лишь посмотрел на обложку сценария, потом открыл ее и взглянул на титульный лист:
В первую очередь следовало изменить название. Даже «Мюррей Саффрин» звучало лучше, чем «Лавджой».
– Тебе не нравится концовка, – произнес Кэтлетт, – а мне – середина. Думаю, мы можем все исправить. Слышь, что я говорю? Добавить жару. Чтобы у зрителей руки потели. Мы можем это, ты и я. В этом дерьме мы разбираемся лучше всех. Типа делишек Рокси, о которых ты упомянул, ну, как он разбирал краденые машины…
– Надо подправить женскую роль, – вдруг осенило Чили. – И тогда мы сможем заполучить Карен Флорс.
– Карен Флорс? – удивленно переспросил Кэтлетт.
– Она не снималась несколько лет, но актриса хорошая.
– Карен Флорс… Где-то я слышал это имя.
– И изменим концовку, – продолжал Чили. – Чтобы Лавджой не стоял просто так, а был виновником событий.
– Мы все это можем, ты и я. Сядем и перепишем сценарий, там, где это надо.
Чили снова открыл сценарий, пролистал его, изучил, как оформлены страницы.
– Ты умеешь писать сценарии?
– И ты меня спрашиваешь, умею ли я писать слова на листе бумаги? – удивился Кэтлетт. – Знаешь, как это делается? Выводишь одно слово за другим, как они приходят в голову. Это тебе не на рояле играть, там надо знать ноты. Тебя же научили в школе писать, верно? Надеюсь, научили. Пришла в голову мысль, пишешь то, что хочешь сказать. После чего нанимаешь человека расставить запятые и подправить там, где положено, если сам не умеешь. Может быть, ошибки в мудреных словах исправить. Есть люди, которые это умеют. Я видел сценарии, где все слова были написаны неправильно, а запятых не было вообще. Так что все это не важно. Дошел до последней страницы, написал в конце: «Затемнение», и все.
– И все?
– Все.
– Тогда зачем ты мне нужен?
Открывая дверь своего номера, он услышал, как на его этаже остановился лифт. Повернулся в ту сторону и увидел идущую к нему по коридору Карен в свободной белой блузке и серых слаксах. Чили распахнул дверь и подождал ее, держа под мышкой два экземпляра сценария.
– Я сидела в баре, когда вы пришли, – объяснила Карен. – Мне даже показалось, что вы меня заметили.
Он покачал головой, сказал, что не заметил, но очень рад видеть, и пригласил войти.
– Я прочла сценарий, – промолвила Карен.
Он проследовал за ней в гостиную, в которой по-прежнему горели лампы в форме пагод, и бросил сценарии на стойку. На телефоне мигала лампочка.
– Хотите проверить сообщения? – спросила она.
– Сделаю это позже. Присаживайтесь, где вам будет удобнее. Мне очень интересно ваше мнение.
Чили снял пиджак, а Карен направилась к пухлому креслу рядом с диваном.
– Вы прочли сценарий…
– Я могла бы сыграть роль сестры, для разнообразия походила бы в удобных туфлях.
Складывая пиджак, Чили подошел к дивану.
– Вряд ли роль сестры вам подходит.
Он положил пиджак на диван и сел рядом.
– А другой роли в этом сценарии для вас нет.
– Я не особенно обеспокоена поиском роли.
– Но может появиться, причем хорошая. У меня есть идея.
