– О фильме, который мы собираемся сделать и в котором хотели бы предложить вам роль. – Чили заметил, как удивленно поползли вверх брови кинозвезды, как предостерегающе поднялась рука в поношенном кожаном рукаве, но останавливаться не стал. – Вы знаете этот фильм, читали сценарий.
Однако Майкл уже не слушал, а говорил:
– Подождите. Беру тайм-аут, о'кей? – Он опустил руку и откинулся на спинку стула. – Не хочу показаться грубым, потому что признателен за ваш интерес, даже польщен, на самом деле, тем, что вы рассматривали мою кандидатуру. Но есть проблемы, мой агент и близко не позволит мне подойти к независимо финансируемому фильму. Прошу меня простить…
– Это не совсем так… – успел сказать Чили, и рука кинозвезды вновь взметнулась вверх.
– Мой менеджер и мой агент, которые занимаются деловой частью моей деятельности, неукоснительно соблюдают это правило. В противном случае, как вы понимаете, независимые продюсеры доставали бы меня своими предложениями днем и ночью. – Майкл беспомощно пожал плечами и повернулся к группе.
– Вы думаете, я говорю о деньгах мафии? Вы не так меня поняли, фильм будет сделан на студии.
Эти слова частично привлекли внимание кинозвезды.
– Я не связан с этими людьми с тех пор, как бросил заниматься ростовщичеством в Майами.
Внимание звезды вернулось полностью, Майкл выпрямился, во взгляде появилась заинтересованность, ему явно хотелось узнать еще что-нибудь из реальной жизни.
– А что случилось? Не вынесли давления?
– Давления? На людей обычно давил я.
– Я это и имел в виду. Как такая деятельность подействовала на вас? Что вам приходилось делать, чтобы собрать долги?
– Типа ломал ли я ноги каким-нибудь придуркам?
– Да. Или применяли другие формы устрашения?
– Применял то, что требовалось. Вы – актер, любите притворяться. Представьте себя ростовщиком. Один тип, который должен вам пятнадцать тысяч, смылся из города.
Плечи звезды стали уже, Майкл наклонился вперед, вытянув перед собой руки, на какое-то мгновение взгляд его стал плутоватым, потом он сдался и покачал головой:
– Я играю Шейлока, а не ростовщика. Ладно, какова моя мотивировка? Владение деньгами. Взимание долга. Причинение боли, если нужно. – Майкл полузакрыл глаза. – Отец часто бил меня без причины… Забирал деньги, которые я зарабатывал, работая разносчиком газет, и которые хранил в коробке из-под сигар…
– Погодите, – прервал его Чили. – Вот я был ростовщиком, ну и как я выгляжу?
– Верно, верно… – Майкл не сводил с Чили глаз, его лицо постепенно становилось непроницаемым, сонным.
– Сейчас вы ростовщик?
– Этот тип должен мне пятнадцать штук, – заявила звезда. – Он смылся, и я иду за ним. А кто же я еще, по-вашему?
– Попробуйте еще раз. Посмотрите на меня.
– Я и так смотрю.
– Нет, я хочу, чтобы вы посмотрели на меня так же, как я смотрю на вас. Скажите взглядом, а не словами: «Ну все, ты – мой, засранец».
– Вот так?
– Вы что, устали? Хотите спать?
– Погодите. А так?
– А сейчас вы коситесь и щуритесь, как будто пытаетесь выглядеть крутым или как будто вам нужны очки. Посмотрите на меня. Я думаю: «Ты – мой, ты – моя собственность, твою мать». Но я ничего не чувствую. Понимаете? Вы для меня не человек, а запись в долговой книге, парень, который должен мне деньги, больше никто.
– Значит, я должен проявлять полное равнодушие, пока меня не начнут обманывать.
– И даже когда начнут. Видите ли, в этом нет ничего личного, чистый бизнес. И парень знает, что произойдет, если он не вернет долг вовремя.
– А если так? – На это раз взгляд кинозвезды приобрел нужную безжизненность.
– Неплохо.
– Вот что я о тебе думаю, говнюк. Ничего.
– Верю.
– Я так посмотрю на него, когда встречусь лицом к лицу.
– Да, но вы же его еще не нашли.
Майкл взглянул на Чили как-то странно, и тот догадался, что звезда просто не понимает, что именно от нее требуется. Чили и сам не понимал, куда это его заведет, но ситуация уже сложилась у него в голове, и он продолжил:
– Парень смылся в Лас-Вегас.
