«Друг» сообщил, что он – слуга, а зовут его Мигуэль, и провел Кэтлетта на кухню, где сидел старый друг Гарри со стаканом в руке. На столе перед ним стояла бутылка «Чивас Регал» и лежали садовые ножницы с десятидюймовыми лезвиями и деревянными рукоятками. Гарри посмотрел на него так, как будто надеялся услышать хорошие новости.
– Что-нибудь слышал?
– Сам хотел тебя спросить. У него была масса времени.
Он повернулся к Мигуэлю, к этому сутулому слуге, который спросил, не хочет ли он что-нибудь выпить, и подумал, что у этой Карен Флорс странный вкус.
– Стаканчик холодного белого вина.
– Думаю, он сбежал, – как то безнадежно и подавленно промолвил Гарри.
– Или, как я говорил, повел себя неосторожно и получил по башке. Или же его арестовали, что весьма вероятно.
– Весьма вероятно то, что он таки забрал деньги. Я звонил в отель, он выписался.
– Мог сделать это заведомо.
– Я разговаривал с ним в десять утра. Он как раз собирался в аэропорт.
– Верно, об этом мне сообщили.
Медведь и сообщил – когда следил за Чили и когда с ним еще можно было связаться.
– А выписался он в два тридцать.
– Гм, – сказал Кэтлетт Гарри, но не Мигуэлю, подавшему бокал вина.
Он заметил сломанные ногти слуги и огромные костяшки пальцев. Тот сообщил, что уходит домой, и вышел в гараж, через черный ход. Кэтлетт в ответ на это известие промолчал.
Потеря денег плохо подействовала на Гарри.
– Я ведь так и думал, даже сказал ему: «Не знаю, увижу ли я тебя когда-нибудь». Но, честно говоря, в душе надеялся, что увижу, – жаловался он.
Кэтлетт сел рядом с Гарри за стол и задумался, почему Чили, если он задумал сбежать, не улетел прямо из аэропорта, зачем вернулся в отель? Медведь мог бы ответить на этот вопрос – но куда он подевался?
– Гарри, как можно доверять человеку с такими дурными связями? Он же пришел с улицы, никто за него не ручался, ты даже не знаешь, кто он такой.
– Он работал на «Месас». Я знаю этих ребят, а они знают его. И используют для взимания долгов.
– А еще они наверняка знакомы с парнем, который у них мусор выносит. Как он так быстро нашел тебя? Даже у меня это не получилось.
– Через Фрэнка Де Филлипса.
– Ну и о чем это тебе говорит?
– Той ночью я был здесь…
– Да, с Карен.
– Мы лежали в постели, услышали шум. Голоса. Послушали немного, потом Карен сказала: «Это телевизор внизу», а я возразил: «Не мог же он сам включиться». – «Верно, кто-то должен был нажать кнопку». Я спустился вниз… °
– У тебя был пистолет?
– Откуда? И у Карен не было. Нет, я спустился вниз, думая, что там кто-то из знакомых Карен. Какой- нибудь приятель нажрался и решил пошутить. Вошел в кабинет, телевизор выключился, там показывали шоу Леттермана, зажегся свет, и я увидел за столом этого Чили.
– Чили Палмера, этого подлеца, да? И ты сразу не разобрался, что он из себя представляет? Взломал дверь, проник в дом…
– Дверь на патио была открыта.
– Да? А надписи «Заходите, пожалуйста» там случаем не было? Гарри, если человек входит в чужой дом, это называется взлом и проникновение, взламывал ты дверь или нет. Чили Пал мер совершил уголовное преступление, а ты взял его в дело, сделал партнером.
– Он мне не партнер. – Гарри сделал глоток из стакана. – Я вообще не знаю, кто он такой.
Пока все идет неплохо. Но Кэтлетту хотелось, чтобы Гарри вопил и пинал ногами мебель, чтобы называл Чили разными нехорошими словами. Пусть обзовет хотя бы лживой сволочью, для начала. Однако Гарри почему-то еще до конца не разуверился в Чили Пал мере. Поэтому Кэтлетт поправил на носу очки в золотой оправе и продолжил:
– Этот мужик тебя ограбил, а ты говоришь, что не знаешь, кто он такой? А если он взял эти сто семьдесят штук и смылся?.. Гарри, ты слушаешь меня?
– Да, взял, ну и что?
– А если он облажался, и они взяли деньги, но почему-то не взяли его… Я просто хочу сказать, что в любом случае это были твои деньги. Дав тебе ключ от ячейки, я передал тебе деньги. Значит, он тебя обокрал, верно?
Гарри нахмурился, выражение лица его вдруг стало не озабоченным, а злобным.
– Намекаешь, что я их тебе должен? Сто семьдесят тысяч, которые я и в глаза не видел?
