растительность пальцами. Вблизи Ла Брава разглядел, что этот тип не так уж и молод, ему хорошо за тридцать, однако он из тех — это подсказывал и его облик, и запах, и выработанное бывшим охранником чутье, — кто вечно толчется в барах, ищет, с кем бы потягаться в армрестлинге. Деревенский тупица, выставляющий напоказ мускулы и демонстрирующий силушку, не выпуская изо рта зубочистки.
— Вечерок как вечерок, — сказал ему Ла Брава. — А у вас как?
— Ну, отдых не задался, но я еще на ногах. — Провинциальный, деревенский акцент делал его речь не совсем разборчивой. — Карточки, что ли, сделать решил?
— Подумываю насчет этого.
— Чего— этого отхожего места? Я бы в таком хлеву коз не держал.
— Вероятно, у них мало денег, их ведь содержит округ, — заступился Ла Брава и сам удивился тому, как резко прозвучал его голос. С этим парнем он, разумеется, ни в чем не сойдется, но и ссориться с ним ни к чему.
— Округ Палм-бич, черт бы их подрал, — да у них денег больше, чем у любого округа в штате Флорида. Нет, только посмотришь на эту засранную хибару, куда они людей сажают— хороших людей, между прочим, — и подумаешь, будто и впрямь денег нет. Небось из Палм-бич сюда ни одного чувака не привозят. Они могут нагадить на патрульную машину, а коп только и скажет: «Садитесь, сэр. Я отвезу вас домой, сэр». Вот дерьмо… Эй, не хочешь меня на карточку снять? Давай-давай, я не возражаю.
— Спасибо, — ответил Ла Брава.
— Из какой ты газеты?
Ла Брава выдержал небольшую паузу.
— Что? — сказал он любезным, слегка удивленным тоном— отнюдь не выдавая тем самым в себе уличного фотографа, но и ни за кого иного себя не выдавая. — А почему вы приняли меня за репортера?
— По мне, все вы, сволочи, с лица одинаковы, — пробурчал здоровяк и отвернулся от него, услышав металлический звон — замок отперли, и дверь распахнулась.
Ла Брава подметил, как у Пэм изменилось выражение лица, какой хрупкой она показалась на фоне гиганта в серебристой куртке.
— Эй, что это вы? — пискнула она, когда гигант, ввалившись в помещение, мимоходом подхватил ее под руку.
— У меня официальное поручение, милка. Как жисть? Ты тут новенькая, да? Что-то я тебя раньше не видал.
Ла Брава проскользнул мимо них с фотоаппаратом в руках, прошел в холл, слыша, как за спиной вновь запираются засовы и как этот здоровенный придурок пускает в ход свое дешевое обаяние:
— Поздоровкаемся, я— Ричард Ноблес, из полиции тут поблизости.
А Пэм переспрашивает:
— Погодите, из какой такой «полиции поблизости»?
Еще он услышал, как оцепенелый «клиент» поинтересовался:
— Вы когда-нибудь видели орла?
И Ричард Ноблес ответил ему:
— Шутишь, папаня? Я сварил и слопал твоего орла!
Морис ждал его у самого входа в палату.
— Заходи, сфотографируй ее. Что тут у тебя, «лейка»? Отлично, давай.
— Она проснулась?
— Я увожу ее отсюда. Снимай сверху. Сколько у тебя выставлено?
— Пока не знаю. — Ла Брава прошел к комнату. В полосе света, проникавшей из холла, он разглядел сандалии на средних каблуках, а в них — босые ноги. Тонкие, изящные ноги, одну она подтянула к себе, легка на боку. Платье какого-то светлого оттенка, обнаженные плечи, вытянутая рука отчасти прикрывает лицо. Морис склонился над спящей и осторожно убрал руку с лица. Ла Брава снова вышел в холл, настроил фотоаппарат, вернулся, наклонился над спящей, поймал ее в рамку видоискателя, темные волосы составляли удачный контраст с бледной кожей.
— Сколько ты выставил? — повторил Морис.
— Шестнадцать на восемь.
— Ну, не знаю…
Не дожидаясь новых указаний, Ла Брава прижал фотоаппарат к правому глазу, щелкнула вспышка, фотограф большим пальцем слегка подправил объектив, сделал второй снимок, и еще раз — подправил и нажал на кнопку.
— Опусти пониже и сфотографируй еще раз.
— Достаточно, — сказал Ла Брава.
— Чтобы наверняка получилось.
— Получится, — заверил его Ла Брава. — Веди ее к главному входу, я подгоню машину.
В приемной находилась теперь другая девица, немного постарше Пэм, но явно более взрослая, главная тут. Входя в комнату, Ла Брава услышал, как она втолковывает Ноблесу: она-де начальник и, пока не увидит его удостоверения, ни о чем с ним говорить не станет. Ла Брава восхитился ее отвагой, ему понравилась тонкая фигурка в джинсах— так уверенно стоит, расставив длинные ноги, сложив руки на груди, темные волосы падают на плечи. Красивая девушка, и знает свое дело.
Ноблес извлек из заднего кармана бумажник — при этом он повернулся боком и отвернул полу серебристой куртки, так что и Ла Брава, и девушка могли заметить деревянную рукоять револьвера, торчавшего у него за поясом джинсов.
— Полиция Бока привезла сюда эту леди, она моя приятельница. Я позвонил им, они сказали — о'кей, я могу забрать ее под свою ответственность. Они сказали — все в порядке, ясно? — Он на миг приоткрыл бумажник, предъявив золотой значок, а с другой стороны — удостоверение со своей фотографией. — Вот, видите? Округ Палм-бич.
Стройная девушка сделала шаг вперед, требовательно протянув руку, но парень уже захлопнул бумажник.
— Округ Палм-бич — и что дальше? — уточнила она. — Если бы полиция Бока дала вам добро, они бы позвонили и предупредили нас. Мы работаем только так.
Ноблес утомленно покачал головой:
— Слушайте, я же вам одолжение делаю. Передайте эту леди мне, мы скажем друг другу «байбай», и можете дальше заниматься своими чокнутыми.
— Отсюда без санкции никто не уезжает, — покачала головой девушка. Она бесстрашно стояла вплотную к здоровяку.
— Я только что дал вам санкцию. Господи Иисусе, я же показал вам удостоверение.
— Прошу прощения, — вмешался Ла Брава, — не могли бы вы открыть переднюю дверь?
Ноблес холодно, безо всякого интереса, оглянулся на него. Девушка продолжала настаивать:
— Покажите мне удостоверение или уходите отсюда. Только так, и никак иначе, вам ясно?
Ноблес вздохнул, покачал головой— пьян, но еще вполне способен прикидываться, отметил Ла Брава, — и снова раскрыл свой бумажник:
— Видите, что здесь написано? Вот тут— «Лицензия округа Палм-бич». — Официальную формулу он произнес скороговоркой и поспешно закрыл бумажник.
Это вовсе не полицейский, готов поспорить, подумал он.
Девушка сказала:
— Это не удостоверение помощника шерифа, я вообще раньше таких не видела.
Ноблес снова покачал головой:
— Ну чего вы всполошились? Разве я говорил, будто работаю на шерифа? Слушайте внимательно, ладно? Я предъявил вам удостоверение, кто я есть, и полиция Бока дала добро. Так в чем проблема, киска? Скажи мне, а то я никак не пойму, на хрен.
Немного пьян, но не алкоголь придал ему развязности— парень не может долго сдерживать свою буйную натуру, его рост, его шея в восемнадцать дюймов обхватом дают ему право вести себя как вздумается. Сколько таких Ноблесов повидал на своем веку Ла Брава!
