Рэнсома в кузове – положила его голову к себе на колени, и они тронулись в путь.
Они проехали часа два, когда Мадлен увидела первых беженцев. Постепенно их поток становился все гуще, в него постоянно вливались новые люди. Многие ехали на телегах, на которые был свален в беспорядке их нехитрый скарб, однако большинство шли пешком, женщины тащили на руках грудных младенцев, дети постарше шли рядом.
Все, кого видела Мадлен, держались очень мужественно. Она поняла, что сейчас ничем не отличается от этих людей: грязная, измученная, до смерти уставшая. Даже ее золотистые волосы поблекли от дорожной пыли и потемнели.
Она познакомилась со своими спасителями. Как она и предполагала, это были отец и сын: Тито и Педро. Они жили в Сан-Ремо, куда сейчас и направлялись. У них были какие-то дела в столице, однако, как поняла Мадлен, не очень удачные. Поэтому они обрадовались деньгам, полученным от Мадлен, хотя, как уверил ее Педро, они бы, конечно, помогли ей и просто так.
Мадлен кивнула и улыбнулась. Хорошо, что в лифчике у нее лежало около тысячи американских долларов – огромные деньги в этой стране.
Мадлен кое-как сумела рассказать Педро, что она сопровождала своего мужа в деловой поездке по Монтедоре. Сейчас он ранен, и ему нужна помощь.
Из сбивчивого рассказа юноши Мадлен поняла, что армия Веракруса раскололась на две части, из которых одна по-прежнему оставалась преданной президенту и сражалась за него. Остальные же почти немедленно перешли на сторону Эскаланта.
– Есть ли в Сан-Ремо госпиталь? – спросила Мадлен.
Педро объяснил, что они отвезут Рэнсома в приют католической миссии, а на вопрос, когда же они доберутся до него, кивнул на толпы беженцев, запрудивших дорогу, и сказал, что они направляются туда же. Мадлен вздохнула.
Солнце уже садилось, когда они наконец приехали в Сан-Ремо. Педро оказался прав – большинство беженцев, которых они встретили по дороге, направлялись в католическую миссию – у стен крохотной больницы лагерем расположилось больше сотни человек. Въехать внутрь им не позволили – двое молодых солдат остановили их у самых ворот миссии. К счастью, один их них говорил по-английски, и Мадлен объяснила ему, что в кузове грузовика – раненый, которому нужна срочная помощь.
– Я попробую… Попробую поговорить с сестрой Маргарет, – пообещал солдат и предложил Мадлен следовать за ним.
Во дворе она увидела несчастных больных. Некоторые были ранены так же серьезно, как Рэнсом. Мадлен со страхом подумала, что, возможно, помощи им еще придется ждать долго. Выдержит ли Рэнсом?
– На сколько больных рассчитана больница? – обратилась она к своему попутчику.
– Примерно на двадцать. Только это не больница, а приют для сирот. Здесь же принимают рожениц, помогают, чтобы роды прошли успешно.
Они долго искали нужную им женщину. Куда бы ни приходили, всюду оказывалось, что она там была только что, но успела уйти куда-то в другое место. Под конец, когда Мадлен совсем отчаялась найти неуловимую сестру Маргарет, ее спутник подвел ее к миниатюрной женщине, похожей на куклу. Ее седые вьющиеся волосы были аккуратно заправлены под косынку. Огромные глаза смотрели строго и доброжелательно. Она вправляла вывихнутое плечо огромному мужчине – раза в три больше ее. Один взмах рукой – и с лица великана пропало выражение боли, а осталось только удивление.
Сестра Маргарет повернулась к ним.
– Эта леди нуждается в вашей помощи, она американка, – объявил молодой солдат, представляя Мадлен сестре Маргарет.
Мадлен кратко и сбивчиво рассказала ей, что ее муж тяжело ранен и ему срочно нужна помощь. Сестра Маргарет тут же приказала спутнику Мадлен принести Рэнсома в больницу.
– Вы хотели добраться до границы с Аргентиной? – удивленно переспросила сестра Маргарет. – Сейчас это совершенно невозможно.
Пока они разговаривали, сестра утешала плачущего малыша.
– Знаю, – тяжело вздохнула Мадлен. – А могу я позвонить в американское посольство?
– К сожалению, нет. Связь со столицей прервана. И в Соединенные Штаты позвонить вы тоже не сможете. По крайней мере сейчас. Кроме того, боюсь, мы вам мало чем сможем помочь – у нас почти не осталось медикаментов. Остается только ждать, когда привезут новые. К сожалению, ваш муж здесь один из многих, кому требуется срочная помощь. Поэтому вам придется подождать…
– Но я могу заплатить! – в отчаянии воскликнула Мадлен.
Сестра Маргарет покачала головой:
– Конечно, нам нужны пожертвования, но только я не могу за деньги продать вам право получить медицинскую помощь первой.
Совершенно забыв о своей гордости, Мадлен схватила сестру Маргарет за руку и со слезами на глазах прошептала:
– Прошу вас, сестра, умоляю, спасите его… Я его люблю…
Сестра Маргарет посмотрела на нее с грустью и негромко сказала:
– Я вижу, что это так. Вижу, вы его любите. Но посмотрите вокруг, сколько здесь больных людей – и детей. Поверьте, я бы отдала жизнь ради того, чтобы хоть как-то облегчить их участь, но что я могу сделать?
– Но…
– Нам остается только молиться. Молиться не о чуде, а о том, чтобы нам доставили медикаменты как можно скорее…
– Скажите, но кто-нибудь знает, что вам нужны медикаменты? – с надеждой спросила ее Мадлен.
Сестра Маргарет опустила голову:
– К сожалению, нет. Связь прервалась раньше, чем я успела попросить о помощи,
Рэнсома положили в углу в классной комнате. Мадлен с удивлением заметила, что эта комната оказалась довольно симпатичной. Большие окна, детские рисунки на стенах, чисто и просторно. Тяжелые шторы защищали комнату от прямых солнечных лучей.
Записавшись в конце длинного списка желающих получить антибиотики, Мадлен пошла набрать чистой воды, чтобы промыть Рэнсому рану. Когда же она сняла с него одежду и увидела, что происходит с его ногой, ей чуть не сделалось дурно – рана была хуже, чем вчера, бедро распухло. Мадлен стала осторожно промывать ее чистыми тряпками.
Уже заканчивая, она услышала вдруг голос сестры Маргарет у себя за спиной:
– Что это у вас под рубашкой?
– Пистолет, – ответила она.
Сестра Маргарет протянула руку.
– Будет лучше, если вы отдадите его мне.
– Да, но он… – Мадлен кивнула на Рэнсома, он бы это не одобрил.
– Ну, сейчас он ему пока не понадобится. Представьте, что случится, если пистолет случайно попадет в руки какому-нибудь ребенку. Когда вы уснете, например.
Понимая, что сестра права, Мадлен протянула ей пистолет.
Та ловко разрядила его, будто имела дело с оружием каждый день, и посмотрела на Рэнсома. Осторожно, легкими движениями она ощупала кожу вокруг раны.
Вдруг Рэнсом широко раскрыл глаза и в изумлении уставился на сестру Маргарет.
– Ч-черт вас всех дери, что здесь происходит? – недовольно буркнул он, но, заметив строгий, хотя и доброжелательный взгляд сестры, тотчас изменил интонацию: – То есть я хотел узнать…
– Это сестра Маргарет, Рэнсом, – пролепетала Мадлен.
– Как вы себя чувствуете? – спросила сестра, продолжая внимательно осматривать рану.
– Я… – Он так и подскочил. – Мэдди, я же почти голый. Что происходит, в конце концов? И кто все эти
