на ассасинов из Шема. — Не зря наш учитель указывал нам на это место.
— Мы, призваны раскрыть тайну большего зла, нежели темные владения мага, — продолжила его сестра. — Но разгадка, очевидно, связана с личностью Нидхеггсона. Поэтому мы клянемся вычеркнуть нордхеймского колдуна из списка живых — если это поможет в решении проблемы. Однако даже если на этом наша миссия не завершится, мы пойдем и дальше, а пока же даем слово всеми силами способствовать гибели ярла Авара Нидхеггсона. Слово магов Аквилонии!
— Я подтверждаю вашу клятву, — сказал сын вождя. — Полагаю, это все? Или есть еще достойные смельчаки?
— Есть.
Конан выпрямился в полный рост.
— Я иду в Гаррад.
— И ты клянешься убить Авара Нидхеггсона?
— Да. Если того потребуют обстоятельства, — добавил киммериец, вызвав общий ропот.
— Да этот мерзавец продался чернокнижнику со всеми потрохами! — выкрикнул Хьёрса.
— Подтверди свои слова доброй сталью… если кишка не тонка, — спокойно сказал Конан, даже не обернувшись в сторону асира.
Северянин тут же вскочил, хватаясь за оружие, но Ингурд и Торрад удержали его.
Вьяллар предостерегающе поднял руку.
— Нам совсем ни к чему ссоры в Зале Факелов. Почему ты, Хьёрса, полагаешь, что Конан может служить интересам враждебного мага?
— Потому что он подлец, каких мало. Это же ясно! — скрипя зубами, произнес Злобный.
Лицо сына Родвара побагровело от злости.
— Его я знаю не в пример больше тебя, асир, — с угрозой произнес Вьяллар. — Способность к предательству и лживость не числятся в личных качествах Конана. Поспеши же объяснить свои слова, Хьёрса, не то я сам вызову тебя на поединок!
Хьёрса застыл — наполовину в изумлении оттого, что сын вождя так явно заступается за его неприятеля, наполовину в страхе — согласиться на поединок с отпрыском виднейшего из киммерийских вождей в этом месте и в это время равносильно казни. Пусть даже поединок будет честным, и он не нарушит ни одного из правил, убийство любимого сына Родвара никого не порадует. Злобный не знал, что молвить.
— Я объясню, — произнес Конан.
Асир бросил на него быстрый недоверчивый взгляд.
— Четыре года назад Авар спас мне жизнь. Моя гордость требует вернуть неоплаченный долг. Поэтому я не могу сказать, что, отправляясь в поход, я обязательно убью ванахеймского мага. Но я говорю: да, я убью Нидхеггсона, если того потребуют обстоятельства. Клянусь своей свободой!
Клятва такой ценностью, как свобода, считалась среди киммерийцев нерушимой. Поэтому Вьяллар не стал вдаваться в расспросы, уверившись сказанными Конаном словами.
— Твоя клятва принята, — кивнул он. — Это все, кто желает участвовать в походе не ради вознаграждения?
Оказалось, что все. Больше желающих принести клятву верности сыну Родвара не нашлось.
— Тогда слушайте же мое решение, о, доблестные воины! — громко объявил отпрыск вождя. — Все, кто только что скрепил клятвой свое стремление победить мрачного мага и обратить в пепел его воинство, отныне займут должность ваших капитанов!
В толпе наемных солдат поднялась целая буря различных возгласов — удивление, недовольство и, наоборот, одобрение.
— Повезло… — шептали некоторые.
— Хитро придумал, плут, — поговаривали другие.
Однако никто не посмел оспорить решение Вьяллара. Конан краем глаза заметил, как переменился в лице Хьёрса.
— Старшими над всеми капитанов я объявляю Гретту и Олава, — продолжил Вьяллар, — с ними наш род уже давно заключил прочный союз. Поход на Гаррад буду возглавлять я лично. Все остальные должны отдать поклон нашему гербу, после чего будут считаться принятыми в войско Родвара Славного и получат первую награду за участие в кампании — по двадцать сребреников на душу.
Зал вновь загудел. Решение Вьяллара показалось привлекательным для многих.
Бор и Хьюки одинаково покорились решению сына вождя Канахов. За ними последовали их люди. Все, за исключением Форсети. Для разбойника оказалось страшнее смерти попасть в подчинение к недавнему врагу. Ванир, зло сплюнув на пол зала, пошел вниз седлать коня в обратный путь. Хьюки удерживать его не стал — слишком велика казалась награда, чтобы отказываться от нее ради принципов одного из своих подчиненных. За особо звонкую монету они хоть в подземелье Крома пойдут поварами помешивать варящихся в кипятке покойников. А что Форсети? В этом походе он не так уж нужен — собственный стратег в кампании, которую продумывают другие умные головы, оказывается лишним. К тому же, такой трус среди смелых искателей приключений привлечет общее внимание. Какое тогда уважение будет к его банде? Еще перестанут их бояться. Так что прощай, приятель…
После того, как, Вьяллар разъяснил все детали, и его отец дал наемным воинам свое благословение, народ стал постепенно расходиться из зала.
Варвар направился на нижний ярус, где собирались гуляки, жаждавшие справить последний праздник перед выступлением.
Гретта хотела, было, подойти к Конану, но, увидев радостно мчащуюся навстречу варвару Миррейу, передумала и сделала шаг в сторону. Киммериец тихо выругался, поняв, что лидер наемников впредь не станет обсуждать никакие дела в присутствии юной волшебницы и, вообще, за время похода близкими подругами они не станут.
Он бы даже побился об заклад о том, что Гретта станет нещадно поливать проклятьями весь мир всякий раз, когда будет видеть рядом с собой Миррейу-капитана, ожидающую ее приказа.
— Ну, что, капитан Конан, поздравляю с назначением! — заулыбалась чародейка.
Варвар промолчал.
— О, как же ты многословен! Разве ты не рад? Ты должен сказать: «Спасибо, капитан Миррейа».
— Мне нужно отдохнуть, — отозвался киммериец.
— Ну, и пень, же ты бесчувственный, — как-то странно насупилась девушка, и варвару показалось, что она сейчас заплачет. — Ты меня обидел… Неужели с тобой нельзя поговорить как с нормальным человеком?
Конан пожал могучими плечами.
— Прости, наверное, я слишком груб для такого прелестного создания, как ты.
— Прелестного создания! — передразнила его волшебница. — И ты такой же! Все вы такие!
Варвар замолчал, не зная, что бы ему сказать такого, чтобы не запутаться в словах еще больше. Миррейа, видя, что ничего стоящего она от него не добьется, развернулась и побежала прочь. Киммериец был готов поклясться, что видел, как в ее глазах задрожали слезы. Тарланд, отправившийся на поиски сестры, стал невольным свидетелем сцены. Так ничего и, не поняв, маг пустился догонять сестру.
Конан едва заметно покачал головой.
Через четверть квадранса к нему вернулась Гретта, почему-то лукаво улыбаясь,
— Это ты довел до слез очаровательного ребенка? Ах, прости, капитана Миррейу.
Киммериец ничего не сказал в ответ.
— Ладно, не бери в голову, — ободряюще улыбнулась командир наемников. — Она сама не знает, чего хочет. А, вообще, по секрету, девчонка от тебя без ума. Уж я-то знаю, поверь.
— Мне все равно.
— Ну, не стоит принимать это так серьезно. Просто шучу, хорошо? А теперь о серьезном — в полдень состоится совет предводителей войска с целью, так скажем, уточнения некоторых деталей. Назначенные на должность капитанов обязательно должны присутствовать.
— Я буду.
— Славно. Пока можешь расслабиться, только чересчур не увлекайся. Ладно, чуть позже
