— Я здесь, в Сингапуре. Приехала поболеть и сделать о тебе материал.
— Вы знаете, что я вышла в предварительный финал?
— Конечно, я следила за конкурсом из Москвы. Ты умница!
— Спасибо, я сама очень рада, но волнуюсь ужасно, завтра решающий день.
— Вот я и приехала тебя поддержать. Кроме того, у меня для тебя хорошие новости.
— Нашли моего отца?
— Да, то есть не совсем. В общем, нам нужно встретиться и поговорить.
— Я сегодня не могу. Нам нельзя вечером никуда отлучаться.
— Конечно, конечно, знаю. Завтра сразу после показа я тебя найду, и мы обо всем условимся.
— Я так рада, что вы приехали. — Голос дочери, как приятная мелодия, разливался теплом в сердце Марины. — Здесь очень тяжело одной.
«Наконец-то счастье повернулось и ко мне», — подумала Марина и, старясь подбодрить Катю, уверенно проговорила:
— Я тебе сочувствую. А когда буду сидеть в зале, скрещу пальцы. Ты обязательно победишь, вот увидишь. Я в тебя верю.
— Большое спасибо, я тоже на это надеюсь.
— Спокойной ночи, завтра расскажешь, что тебе приснилось.
— Хорошо, еще раз спасибо. До завтра.
Не успела Катя повесить трубку, как ей позвонил Анджей.
— Ну, ты как?
— Я не знаю. То есть боюсь. Я еще никогда не нарушала распорядка.
— Я в кафе, прямо напротив отеля, можешь посмотреть на него в окно. И постарайся не привлекать внимания охраны.
— Это как?
— Ну, улыбайся и делай вид, что спускаешься на этаж ниже к своим подружкам.
— А, поняла.
Выйдя из прохладного отеля, Катя погрузилась во влажную тропическую жару, заставлявшую мечтать о новом оазисе с кондиционером.
В кафе играла тихая музыка и было много народу. Люди, сидевшие за столиками и у стойки бара, пили сок, пиво, разговаривали.
Европейских лиц Катя не заметила. Смешение азиатских национальностей создавало непривычную экзотическую обстановку.
Белокурый Анджей резко выделялся среди черноволосых посетителей. Он сидел на высоком табурете у стойки и, завидев Катю, радостно замахал руками.
— Соку выпьешь? — спросил он, когда девушка устроилась рядом. — Или хочешь чего-нибудь покрепче.
— Нет, нет, — испугалась Катя.
— А вы что тут делаете? — раздался ехидный голос Лисы.
От неожиданности Катя чуть не упала с табурета.
— Сбежала? И я, — сообщила Лиса. — Надоело. Двадцать четыре часа в сутки одно и то же! — И без перехода обратилась к Анджею: — А мне джин с тоником закажи! — Но, заметив удивленный Катин взгляд, поправилась: — Будь добр, Анджей, пожалуйста.
— А ты что, с ним знакома? — Катя подняла брови и показала глазами в сторону Анджея, заказывающего бармену напитки.
— Да, он ведь всегда ошивается, когда мы репетируем. У него же пропуск, Анджей аккредитован на нашем конкурсе. Ты что, не обращала внимания на карточку с фотографией у него на куртке? Его все девчонки знают.
— Да, да, — растерянно произнесла Катя, тут же пожалев, что согласилась на предложение Анджея встретиться.
Внезапно медленная музыка оборвалась, и на эстраду вышли три девушки в высоких лаковых сапогах, коротеньких шортиках и блестящих жилетах, едва прикрывающих плоские смуглые животы. Худой длинноволосый парень и два музыканта завершили ансамбль. Раздались громкие аплодисменты и приветственные выкрики. Чувствовалось, что их знают и любят завсегдатаи этого заведения. Катя повернулась лицом к сцене. Ей было ужасно интересно посмотреть и на выступающих, и на публику, обитающую на таком далеком от Москвы континенте. Она была также рада отдохнуть и послушать музыку. Дни тяжелых, изнуряющих репетиций, не позволявших ни на минуту отвлечься и расслабиться, подходили к завершающему этапу.
«Только бы дожить до завтра», — подумала Катя и, повернувшись к Анджею, неожиданно для себя попросила:
— Закажи мне тоже чуть-чуть джина.
— Конечно, — обрадовался Анджей, что расшевелил Катю, и позвал бармена.
— Посмотри-ка на них, как надрываются мои соотечественницы-филиппинки! — неодобрительно кивнула Лиса. — За двадцать долларов целый вечер пашут! Да еще на чаевых немного зарабатывают. Видишь, как стараются?
— Да, — сочувственно протянула Катя, заметив, что одна из девушек кладет за кружевную манжету длинного белого чулка денежную купюру, полученную от одного из посетителей.
Темп музыки нарастал. Зажигательные песни девушек и их ритмичные движения все больше заводили и возбуждали публику. Катя, отпив глоток джина с тоником, тоже развеселилась, и ей захотелось танцевать.
— Я бы тоже так могла, — сказала она, покачивая в такт мелодии головой.
— Вот еще! Тоже мне веселье! Ты разве не натанцевалась на репетициях? — недовольно заметила Лиса.
— Это же совсем другое. Там работа. А тут веселье.
— Я тебя приглашаю! — с удовольствием предложил Анджей.
Катя вопросительно посмотрела на Лису.
— А тебе не скучно будет одной?
— Идите, идите, — благосклонно разрешила та.
— А то, что никто из публики не танцует? — заколебалась Катя.
— Это не имеет значения, а мы потанцуем. — Анджей решительно взял ее за руку и потащил на середину зала.
«Вот повезло», — пронеслось в голове у Лисы. Быстро достав из сумочки тюбик с порошком, она на мгновение задумалась: «В сок или в джин»? Но времени было в обрез. «В сок, — решила она, — он мутный, не заметит», — и высыпала порошок в высокий стакан.
Раскрасневшаяся Катя, вернувшись, залпом выпила стакан сока.
— Как же классно с тобой танцевать! — восхищался Анджей. — Ты просто пушинка. Люблю девчонок, которые хорошо танцуют, мне кажется, что я плыву вместе с ними. — Он снова вскочил с табурета и, широко расставив руки, словно крылья, начал покачиваться.
Катя веселилась вместе с Анджеем. Настроение у нее было великолепное. «Приятный парень, — думала она, — и не надо мучиться с английским, все понимает по-русски, да и сам неплохо говорит».
А Лиса напряженно молчала, глядя на разошедшуюся парочку.
Вдруг Анджей стал расплываться у Кати перед глазами. Ей показалось, что вместо рук у него действительно появились крылья. Веки ее отяжелели, нестерпимо захотелось спать.
— Ну, мне пора, завтра придем сюда снова, — непослушным языком еле выговорила Катя.
— Конечно, отмечать победу! — громко воскликнул Анджей, стараясь перекричать музыку, под которую уже танцевал весь зал. — Сейчас я тебя провожу, только допью свой дринк.
Катя уже не могла сидеть на высоком табурете. Тело обмякло, стало ватным, хотелось лечь или на кого-нибудь облокотиться.
— Тебе что, плохо? — встревожился Анджей, вопросительно посмотрев на Лису.
Та, безразлично затянувшись длинной сигаретой, ответила за Катю:
