Уничтожена за одно десятилетие почти половина крупного рогатого скота, 60% свиней, 40% домашней птицы, в реликтовых животных превращаются овцы и козы.
Под корень изводятся рыбные ресурсы страны. Уже международные организации бьют тревогу по поводу уничтожения ценных осетровых пород в Волге и Каспийском море. Сейчас стоит вопрос о международном запрете на лов этих уникальных рыб. Еще чуть-чуть - и встанет вопрос о международном силовом контроле над ареалом обитания осетровых. На Дальнем Востоке положение с рыбой стало настолько опасным, что бывший губернатор Приморья Е. Ноздратенко (недавно назначенный руководителем Комитета по рыболовству) призвал к установлению моратория на ловлю рыбы в экономической зоне России на несколько лет. Нельзя не удивляться, читая газетные сообщения о том, что весь бюджет Приморского края составляет 9 (девять) миллиардов рублей, и в то же время только в Японию за год поступает на 2 млрд. долларов контрабандной рыбы и крабов, доставляемых российскими добытчиками. И это обычные масштабы разворовывания национального богатства. Если весь бюджет России около 50 млрд. долларов, то незаконно вывезенные капиталы превышают 25 млрд. долларов ежегодно.
Можно до полного изнеможения приводить все новые и новые данные о разграблении национального богатства России и постоянно констатировать, что государственная власть ничего не делает для его сохранения.
На шею будущих поколений повешен гигантский долг в 150 млрд. долларов, в основном набранный в годы перестройки и реформ. Он будет страшным тормозом для любого государственного деятеля, который захотел бы придать импульс развитию России, оказавшейся выброшенной ельцинскими 'реформами' с проезжей части мировой дороги в глубокий заболоченный кювет.
Четвертым и последним критерием жизнеспособности и стабильности государства является образ жизни его населения. Это духовная компонента национальной безопасности. Под образом жизни понимается вся совокупность исторически сложившихся взаимоотношений личности с обществом и государством. В XIX веке эта совокупность нашла свое выражение в знаменитой уваровской формуле - 'Самодержавие, Православие, народность'. Но в драматическом XX веке уклад жизни народов России дважды подвергся коренной ломке. После Октябрьской революции стал насаждаться искусственный, построенный на чисто теоретических предпосылках так называемый советский образ жизни, основными чертами которого было подчинение личности интересам государства, отказ от религии, переходящий в воинствующий атеизм, проскрипция частной собственности, нивелировка личности. Историческое понятие 'соборности' низводилось до примитивного 'коллективизма'. Государство брало на себя монопольное право проводить патерналистскую политику в отношении граждан. 70 лет советской власти теоретики и практики социалистического строительства ломали голову над тем, как обеспечить оптимальное сочетание личных и общественных интересов, но решить эту задачу в отведенный им исторический срок так и не смогли.
События 1991 г. привели к новой, не менее разрушительной ломке образа жизни населения. На смену коммунистическому утопизму пришла агрессивная политика навязывания самобытному русскому обществу чужого образа жизни, заимствованного из практики западных стран. Снова чужеродные семена стали вноситься в развороченную русскую почву без ясного понимания, какие мутанты могут взрасти на нашей ниве, совершенно неприспособленной и неготовой для таких посевов.
В срок, равный историческому мгновению, были сломлены юридические, морально-нравственные устои общества. Впервые в истории России государство сняло с себя всякую ответственность за материальную и духовную жизнь народа. Своими актами государство открыло ворота для анархии во всех областях общественной жизни.
Формирование системы частной собственности приобрело характер бесконтрольного дикого грабежа государственного имущества. Публично было заявлено и постоянно постулировалось, что личность имеет приоритет перед интересами общества и государства. Безудержный всплеск индивидуализма пришел на смену укоренившемуся чувству коллективизма в обществе.
Отказ от коммунизма вылился в отказ от всякой идеологии, что привело к полной дезориентации людей, расколу их на бесчисленное множество партийных и общественных групп, потерявших из виду общенациональные интересы России.
Грубый, вульгарный материализм ворвался в нашу жизнь, в которой с незапамятных времен безмерное личное обогащение не было идеалом, обеспечивавшим общественное признание. Вся привычная шкала жизненных ценностей человека была исковеркана. Все, на чем строилось воспитание личности, начиная с библейских заветов и кончая 'кодексом строителя коммунизма', было в одночасье опрокинуто. Деньги стали единственным мерилом успеха в жизни, все духовное было попрано и подвергнуто осмеянию.
Под лозунгом 'свободы религий' в страну хлынули чуждые нам конфессии, располагавшие для своей прозелитистской деятельности большими финансовыми возможностями и пользовавшиеся покровительством государственных властей. Даже такие преступные секты, как японская 'Аум сенрике', с помощью высокопоставленных государственных чиновников разворачивали деятельность в России.
Наше общество утратило какой-либо эталон нравственности, образец поведения.
Нет ничего удивительного в том, что Россия в течение всего десяти лет дала миру образчик повальной общественной деморализации. Мы вошли в число самых коррумпированных стран мира. Масштабы воровства в России дали основание многим иностранцам говорить о том, что у нас установлена диктатура клептократии. У граждан России даже пропадают человеческие инстинкты: матери отказываются от своих детей, а то и просто убивают их после рождения, выбрасывают в мусорные ящики; подростки кончают коллективно жизнь самоубийством, разрушается традиционная семья - самый надежный кирпичик здорового государства.
Разрушение образа жизни граждан России представляет собой мученический венец хождения России по кривым дорогам революций, перестройки и реформ.
Часто думающие люди задаются вопросом: выживет ли Россия, вернется ли она когда-нибудь в сообщество уважаемых и сильных государств мира, выполнит ли она свое предначертание быть уделом Богородицы? А. Солженицын в своей горькой книге 'Россия в обвале' приходит к мысли, что Россия 'расплющена' под обломками рухнувшей железобетонной конструкции коммунизма. Но все-таки он верит, что если мы воспрянем духом, то еще сможем поставить на ноги свое Отечество. Ему вторит и американский профессор Стивен Коэн, отдавший свою жизнь изучению России и пристально наблюдавший все реформаторские перипетии в нашей стране. Русский по национальности, но американец по гражданству, Павел Хлебников, посвятивший много лет разоблачению и развенчанию Бориса Березовского - этой символической фигуры ельцинского времени, зловещего порождения, - завершает свою книгу такими словами: 'Принесет ли катастрофа ельцинской эры фатальный результат? Это зависит от того, сумеет ли страна вовремя проснуться, услышит ли молодое поколение зов предков, захотят ли женщины посвятить себя созданию больших и здоровых семей, сумеют ли правительственные чиновники поступиться собственными интересами ради чувства долга, проснется ли у российских бизнесменов гражданское сознание'. (Хлебников П. 'Крестный отец Кремля Борис Березовский или История разграбления России'. М., 2001, с. 323).
Каждый раз, когда мне задавали такой же вопрос, я глубоко вздыхал и говорил, что как профессиональный аналитик я не вижу сегодня, в начале нового века и тысячелетия, достаточно оснований, чтобы предсказать возрождение России, но как сын этой земли и этого народа я не могу смириться с холодным заключением разума. Я верю всем любящим Россию сердцем, что она воспрянет. Я знаю на опыте русской истории, как много значит дли судьбы нашего Отечества то, кто стоит во главе государства, и буду молиться, чтобы Господь поставил у державного руля человека, достойного этой великой миссии.
