Дитер тоже, как мальчишка, прыснул в кулак.
– Кто говорит? – растерянно спросил незнакомец.
– А черт его знает, – ответил Гуров. – Я ночью плохо соображаю.
– Вы вечером ужинали в ресторане «Алмаз»?
– Все может быть.
– Вы понимаете, что ночью просто так не звонят, видимо, дело серьезное.
– Я ничего не понимаю! – Гуров заговорил сердито. – Звоните ночью вы, дело у вас, так выкладывайте, кто вам нужен.
– Теперь я вас узнал, Лев Иванович. – Человек облегченно вздохнул. – Беспокоит Фокин Павел Николаевич.
– Я должен сказать, что безмерно рад вашему звонку, Академик!
– Вы не рады, я звоню без всякого удовольствия, как говорится, такова се ля ви, Доктор. Перехожу к делу. По выходе из ресторана с вами произошла неприятная история. Я бы вас просил, уважаемый Лев Иванович, повременить с жалобой.
– Это угроза? – Голос сыщика неуловимо изменился, чуть сел и потерял эмоциональную окраску. Такими голосами в кино говорят роботы. – Поясните свою мысль.
Неизвестно, как отреагировал на эти изменения Академик, но у сидевшего за столом Дитера лицо вытянулось и затвердело.
– Никаких угроз, только просьбы, – после небольшой паузы быстро заговорил Академик. – Я выразил свою просьбу предельно точно, прошу повременить, к десяти утра я приеду, и мы проясним ситуацию.
– Теперь к одиннадцати, дайте выспаться, черт побери! – Гуров положил трубку. – Мы с тобой спорили, кто звонит, ты проиграл, – потирая руки, весело говорил сыщик. – Дитер, на что мы спорили?
Дитер никак не мог понять русского полковника: только что строгий, даже жестокий, абсолютно безразличный к мнению окружающих, через секунду русский шутил и вел себя крайне несолидно. В России все не по правилам. Полковник скрывает свою должность и звание, в результате в участке его бьют по голове дубинкой. За это, уходя из участка, полковник увечит постового. Дитер даже не заметил, когда и как русский ударил, видел только страшный результат.
– Ты что молчишь, онемел? – весело продолжал сыщик. – Мы с тобой молодцы, так что предлагаю ничью, ты нашел мой пистолет, я угадал, кто звонит.
Гуров снял трубку, набрал номер; на пятый или шестой гудок трубку сняли, и мужской голос без энтузиазма произнес:
– Михеев.
– Василий, у меня радостное сообщение, – сказал Гуров. – Выезжать никуда не надо, можно повернуться на другой бок и спать.
– Большое спасибо, господин полковник.
– Не за что, свои люди, сочтемся. Теперь о деле. В «Алмазе» сходка воров, серьезной публики мало. Ты поутру возьми несколько человек и заявись туда. Якобы проверка по сигналу жителей. Когда твои разбредутся по помещениям, заскочи в туалет, в первой кабинке, в бачке, полиэтиленовый пакет, в нем лежит мой «вальтер». Далее. В одиннадцать у меня в гостях Академик – Фокин, думаю, что больше часа нам говорить не о чем, затем мне нужно заехать на базар, мой иностранец, – Гуров подмигнул Дитеру, – не может жрать пестициды и прочую химию. В тринадцать тридцать я отъеду от базара, садись на хвост, следуй до развилки, там у поста остановишь машину, пересядешь к нам. Ферштейн?
– Яволь, варум нихт! – неожиданно ответил Василий.
– Молодец. На каком боку спал? Обязательно перевернись. – Гуров положил трубку, выпил водку, шумно выдохнул и театрально упал на стул. – Как я устал руководить! Тебя обучай, Василию указывай, на каком боку спать! Кошмар! Не крутись, глупо улыбаясь, словно тебе за пазуху сунули мокрую холодную лягушку. Запомни, Дитер, мужчина, который абсолютно серьезно относится к самому себе, даже не клоун, просто дурак. Вы, немцы, дисциплинированные, аккуратные, у вас масса положительных качеств, я вас уважаю. Но вы такие правильные, с ума можно сойти, каждый сидит на своей жердочке. Останешься живой, станешь комиссаром, не забывай, что тебе говорил русский полковник.
– Не забуду, – очень серьезно ответил Дитер. – Ты странный человек, доктор, я стараюсь тебя понять.
– И напрасно. – Гуров взглянул на часы. – Надо выспаться, а ни в одном глазу, нервы, возраст. Наливай чай, мой посуду, у тебя это хорошо получается, а я скажу несколько слов… Так, мысли вслух. Существует избитая истина, что трудно найти в темной комнате черную кошку, тем более если кошки в этой комнате нет. Таким делом мы занимаемся. Люблю пословицы и поговорки. Дорога в десять тысяч километров начинается с первого шага. Мы такой шаг сделали, утром нам шагнут навстречу. Неизвестно кто, не очень понятно, с какой целью. Ясно, майор испугался, попросил у хозяина помощи, защиты. Майор очень опасен, его необходимо убрать.
– Убрать? – Дитер звякнул тарелкой. – Убить?
– Не знаю, вполне возможно. – Сыщик взглянул на Дитера, в глазах русского исчезли озорные огоньки, лицо затвердело. – Ты против?
– Доктор, давай договоримся, не провоцируй, мне и так трудно. Твоя страна, твои правила, ты старший. – Дитер рассердился, сумел сдержаться, даже улыбнулся кривовато.
– Речь не мальчика, взрослеешь. – Гуров довольно кивнул, выпил чаю. – Мой выстрел всегда второй, и я никогда не прикажу убить человека, но майор доживает последние дни. Бог ему судья. Как нам вести себя с Павлом Николаевичем Фокиным, то бишь Академиком? Чего молчишь?
– Человек приходит в дом, должен поздороваться, объяснить, зачем пришел. – Дитер повел мощными плечами. – Сначала надо выслушать, потом думать, решать.
– Вот! – Гуров поднялся, подошел к раковине, сполоснул свою кружку. – Устами младенцев глаголет истина. Идем спать, утро вечера мудренее.
Инспектор Вольф с хрустом потянулся и заснул, а полковник Гуров тоже потянулся, не заснул, мозг не электролампочка – включил, выключил. Бравада полковника была если и не абсолютно напускной, то и не до конца искренней. Встреча с местной властью прошла более чем успешно. Как всякий человек, чья работа связана с риском, сыщик был несколько суеверен, и он не любил, когда операция начинается очень удачно, порой говорил: «Слишком хорошо – это тоже плохо». Главное не в приметах, а в том, что первый ход чаще всего ничего не решает, побеждает тот, кто бьет последним. Конечно, в течение нескольких часов познакомиться с главой уголовной администрации и коррумпированным майором милиции – неслыханная удача. Причем чистая, не подставка, так как события произошли так быстро, что никакой игры пройти не могло. Для Академика появление гастролеров было как снег на голову – ждет гостей, временной прессинг, некогда думать, кличка – Доктор. Авторитет допускает просчеты, опомнившись, наносит ответный удар, бьет тем, что под рукой. А под рукой оказывается начальник отделения милиции, бравый майор. Теоретически они рассчитали абсолютно правильно. Милиция задерживает по подозрению в угоне, обнаруженный при обыске пистолет, как якорь, приковывает ко дну. Нет пистолета – корабль плывет по течению, майор засветился, секунда промедления – и сгорит.
Если бы Дитер, даже господь бог спросил: «Грешник, ты почему оставил пистолет?» – Гуров мог бы плести о нехороших глазах Академика, об опыте прошлых лет, но если как перед богом, искренне, полковник должен был бы ответить: «Почему? Потому!» Согласитесь, звучит неубедительно. Убедительны бывают лишь истинная правда да хорошо продуманная ложь. В конкретном случае у сыщика не было ни того, ни другого. При всей своей нескромности Гуров не мог бы ответить: «Талантлив я, господи. Интуиция у меня». К тому же интуицию никто на свете в руках не держал, даже в глаза не видел.
Конечно, Дитер прав, инициатива пока у меня. Да надолго ли ее хватит? Необходимо установить, есть ли в городе наемные убийцы, выезжают ли они за пределы России? Каковы полномочия самого Академика? Кто стоит над ним? Только в плохих сказках преступник расставляет сети и заманивает жертву, вербует соучастников. В реальной жизни преступник не только не привлекает, даже не подпускает к себе посторонних. Он крайне осторожен, подозрителен, часто умен и проницателен. Сотрудничать он будет лишь с человеком, который ему нужен, незаменим в силу своих связей либо деловых качеств, проверен- перепроверен.
Инициатива у меня, но стоит сделать шаг вперед, как створки раковины, которые случайно
