– Верно, – согласился Гуров, выждал, когда одинокая машина проскочит по ночному шоссе. – Я запутался, Станислав, но кое-какие мыслишки сегодня появились. Первое. Убежден, дело ставит отнюдь не новичок, и это, конечно, у него не первое дело. Надо его вычислить, нащупать, выявить, называй как хочешь. Я его чувствую давно, года три точно, все руки не доходили. На той стороне появился какой-то мыслитель, теоретик. Возьми, к примеру, дело Астраханского. Вроде мы взяли всю группу, но среди них не было человека, способного построить столь хитрое банковское сооружение. Интересующий нас Икс, конечно, ни по каким нашим учетам не проходит, уверен, что исполнители и не знают вдохновителя и организатора, но они могли о нем слышать. Завтра…
– Сегодня, – поправил Крячко, – у тебя шарики уже закатились. Я понял, велено протирать штаны, листать агентурные разработки, искать намеки, незнакомые клички типа Учитель, Наставник, Академик.
– Мне хорошо с тобой, Станислав. – Гуров не выдержал и закурил. – Знаю, работа противная и нудная, но не мы ее выбираем.
– Что не сделаешь ради любимого, – ехидно сказал Крячко. – Что у тебя на второе?
– Инсценировали самоубийство. Зачем? Умный, а мистер Икс безусловно умный, не может рассчитывать, что я такую тюльку проглочу. Первоначально я решил, что пытаются устроить антракт, перерыв, к чему-то следует подготовиться. Политика – штука мутная, нам разобраться не дано. Станислав, может, все проще? Если они хотят сыщика Гурова из колоды выбросить? Ведь это в верхах я никому не известен, а на той стороне меня отлично знают. Убийца застрелился, Гуров не верит, так кто его спросит? Полкаша пошлют на другой участок фронта, и концы, путь свободен.
– У тебя мания величия.
– Есть немного, – согласился Гуров. – Но чутье мне подсказывает – так оно и есть, меня хотят устранить. Допустим, я прав. Тогда что предпримет мистер Икс, узнав, что сыщик остался и копает?
– Напишет телегу, обольет тебя грязью, знает, как у нас любят создавать разборочные комиссии.
– Неплохо, Станислав, но долго ждать, да и результат непредсказуем. А может, проще сыскаря ликвидировать? У меня есть идея.
– С идеями у тебя все в порядке. – Крячко взглянул на друга оценивающе. – Знаю какая и категорически отказываюсь участвовать. Подставлять свою голову, ждать: клюнет – не клюнет? Да никогда в жизни!
– А куда ты денешься? Взгляни, какой наглец! – Гуров указал на проезжавшую мимо «Волгу». – Даже номера поленились сменить.
– Да катились бы, у них машин и бензина навалом! Не обращай внимания. – Крячко опустил стекло, сплюнул. – Так вот, господин полковник, ни я, ни мои ребята в твоем деле участвовать не будут.
– И бросите меня одного?
– Лев Иванович, я поступлю значительно проще, – ответил Крячко. – Часиков в десять позвоню Орлову и заложу тебя со всеми потрохами. И не отговаривай, заложу на сто процентов, не сомневайся!
Геннадий Артурович Бланк, по кличке Профессор, пребывая в бешенстве, одновременно находился в растерянности. Убийство Ильи Егорова не только не планировалось, вообще ставило под угрозу весь грандиозный план Профессора, могло обернуться его провалом. Почти год Бланк трудился. Придумать операцию непросто, а подобрать нужных людей, расставить их в нужных местах, все держать под контролем и при этом самому не засвечиваться – не в кресле сидеть и чесать в затылке. Все это огромный труд. Кто сумеет приобрести рядом со спикером парламента убийцу и внедрить в окружение информатора? Профессор истратил на подготовку почти год жизни, изрядное количество валюты, теперь все могло рухнуть в одночасье.
Бланк был умен, даже талантлив, но просмотрел вещи довольно очевидные. И профессионального убийцу, и информатора ему подставил приятель гэбист. Сделано было все не очень тонко, но прошло, так как Профессор верил в свою удачу и подставку принял за фарт, который всегда сопутствует человеку упорному, ведь известно – кто ищет, тот всегда найдет.
Гэбист не желал открыто помогать агенту, пусть уголовник творит свое, служба безопасности в стороне, и с нее никто не спросит. Бланк не состоит в агентурной сети, на него нет ни личного, ни рабочего дела, его связь со службой недоказуема. И пока он льет воду на номенклатурную мельницу, пусть льет.
Когда Бланк решил ликвидировать Гурова и начал искать исполнителя, у Профессора такого человека не было? Конечно, был. Убийца мог шлепнуть сыщика в любой момент, но Профессор не разрешал себе даже думать о таком варианте. Убийца необходим для выполнения главного задания, им нельзя рисковать, он – последний патрон. И пожалуйста – парень срывается и убивает начальника охраны!
Бланк немного успокоился, погладил себя по голове, приговаривая:
– Нервы необходимо беречь, думай, Геночка, думай, не рви нижнее белье.
Связи с убийцей у Профессора не было, сведения пришли от информатора, причем через третьи руки. А возможно, это не нервный срыв, и охранник действительно что-то пронюхал и нависла угроза разоблачения? Но теперь она была реальна, как никогда! Сыщик такую наживку не проглотит, поймет – убийца не пришел со стороны, он здесь, рядом.
Бланк хихикнул, представив, как сыскной крутит шараду, пытается разобрать все на составные. Разобрать можно лишь то, что кем-то сложено, а убийство произошло спонтанно, никакой логики, цели, оно не разбирается. А если, что бог ни делает, все к лучшему? Сыщик запутается, собьется со следа? Ерунда, если и собьется, то ненадолго. Гуров, безусловно, опасен. Теперь, после убийства охранника, сыщика следует ликвидировать быстрее, не ждать, пока он возится с чучмеком Танаевым. Гуров способен бросить гараж, машины, водителей, вернуться к обитателям фазенды.
Бланк подошел к телефону, позвонил на почту и продиктовал телеграмму: «Срочно приезжаю встречай обязательно».
Телеграмму получат вечером, сразу заработает сложная система связи и наведет исполнителя на Гурова. А уж как конкретно они убьют сыщика, это Профессор продумал в деталях, обеспечил наркомана всем необходимым.
Подполковник Крячко хотя и был многоопытным опером, но реакцию генерала Орлова на сообщение о замыслах Гурова представлял неверно. Орлов выслушал оперативника и довольно флегматично ответил:
– А чего ты кипятишься, или первый год его знаешь? В шестнадцать приезжай ко мне, поговорим за жизнь.
Нарушая традиции, уселись за стол для совещаний, который стоял вдоль стены, сиротливо, так как Орлов у себя несколько человек собирал редко и парадным столом не пользовался. Причиной тому, что Гуров не оккупировал подоконник, а Крячко не уселся верхом на стул, был незнакомец – мужчина спортивного покроя, лет сорока пяти, одетый под иностранца, с хмурым, недовольным лицом. Он занял место на противоположном, дальнем от Орлова, конце стола и демонстративно листал журнал.
Гуров и Крячко взглянули на чужака, поздоровались с Орловым, который в ответ усмехнулся и сказал:
– Позже познакомлю, пока не обращайте на него внимания, у полковника своя компания, у нас – своя.
Гэбист, поняли сыщики. И на кой он нам нужен? Но вслух ничего не сказали, они верили Орлову: сказано, не обращайте внимания, значит, при гэбисте можно разговаривать откровенно.
– Лева, ты считаешь, с тобой решили покончить? – безо всякого вступления спокойно произнес генерал, словно речь шла не о готовящемся убийстве, а о погоде – будет дождь или туча пройдет мимо. – А чего такого ты знаешь, чем им опасен?
– Я ничего интересного не знаю, – ответил Гуров. – Но я толкусь в гуще событий и могу узнать. И вообще, зачем нужен слон в посудной лавке? У людей тонкая, ювелирная работа, она связана с риском, а тут мент, специалист именно по ювелирным делам.
– И все? – Орлов состроил гримасу. – Я думал, у тебя идеи по убийству Егорова. Ты знаешь заключение эскулапов? Парень умер от цианида, голову прострелили уже мертвецу.
– Сапожники, – совершенно не к месту сказал Крячко и, оправдываясь, продолжил: – Я хочу знать: мы имеем дело с профессионалами или с кем?
– Я не знаю, – ответил Гуров. – За последнее время слова «я не знаю» повторяю, как попугай-недоучка или как исполнитель шлягера, который состоит из одной фразы. Но убежден – я не могу быть в чужой игре в масть, и меня постараются из колоды выкинуть.
