его продолжение. Я не знаю, что случится. Вы можете перевести фазу туза в фазу джокера. Можете впасть в очень продолжительную кому. Трудно сказать определенно.
Кройд потянулся за рубашкой.
— Я вам сообщу, что из этого выйдет, — пообещал он.
Вопреки обыкновению, Кройду не захотелось идти пешком. Он снова спустился в метро. Тошнота вернулась, и на этот раз в сопровождении головной боли. А плечи все ещё сильно болели. Кройд зашел в аптеку возле станции метро и купил бутылку аспирина.
Прежде чем идти домой, он зашел в тот многоквартирный дом, где раньше жили Сарцанно. На этот раз управляющего удалось застать. Только он не смог помочь, поскольку семья Джо не оставила нового адреса перед отъездом. Уходя, Кройд бросил взгляд в зеркало возле двери и испытал сильное потрясение при виде страшно опухших глаз в обрамлении черных кругов.
Он обещал сводить Клодию и Карла в хороший ресторан пообедать, и ему хотелось ради такого случая быть в как можно лучшей форме. Вернувшись домой, он прошел в ванную и опять разделся. Тело выглядело громадным, расплывшимся. Тут Кройд вспомнил, что, перечисляя все прочие симптомы, забыл сказать Тахиону, что ни разу не облегчился с тех пор, как проснулся. Наверное, его тело находило применение всей поглощенной пище. Кройд встал на весы, но их шкалы хватило только на триста фунтов, а он уже весил больше.
Кройд принял три таблетки аспирина в надежде, что они быстро подействуют. Почесал руку, и от неё отделилась длинная полоска плоти, безболезненно и бескровно. Почесался более осторожно в других местах; хлопья продолжали осыпаться. Кройд принял душ и почистил клыки. Стал расчесывать волосы — они выпадали большими прядями. Тогда он прекратил расчесываться. На какое-то мгновение ему захотелось плакать, но приступ зевоты подавил этот позыв. Кройд пошел к себе и принял ещё две таблетки амфетамина. Потом вспомнил, что где-то слышал, будто при определении дозы лекарств следует брать в расчет массу тела. Поэтому принял ещё одну таблетку, просто для надежности.
Кройд нашел темный ресторан и сунул официанту деньги, чтобы тот отвел их в кабинку в дальнем углу, вне поля зрения остальных посетителей.
— Кройд, ты действительно выглядишь… нездоровым, — сказала Клодия незадолго до этого, когда вернулась домой.
— Знаю, — ответил он. — Сегодня после обеда я ходил к своему врачу.
— И что?
— Мне необходимо лечь и долго спать, сразу после свадьбы.
— Кройд, если ты не сможешь прийти на свадьбу, я пойму. Твое здоровье важнее.
— Я хочу прийти на свадьбу. Со мной все будет в порядке.
Как ей объяснить, если он и сам как следует не понимает? Сказать, что это нечто большее, чем свадьба любимой сестры? Что это событие означает окончательное разрушение его дома, что у него, вероятно, никогда не будет другого? Сказать, что это конец одной фазы его существования и начало огромной неизвестности?
Вместо этого он ел. Его аппетит не уменьшался, а еда была особенно вкусной. Карл смотрел на брата как зачарованный ещё долго после того, как сам закончил обед, смотрел, как Кройд уплетает две дополнительные порции мяса, прерываясь только для того, чтобы потребовать очередную корзинку с булочками.
Когда они наконец поднялись с места, у Кройда снова затрещали суставы.
Позже в тот вечер он сидел на кровати, ощущая боль во всем теле. Аспирин не помог. Кройд разделся, потому что одежда снова стала ему мала. Стоило почесаться, как кожа не просто шелушилась, она отваливалась большими кусками — сухими и бледными, без каких-либо следов крови, «Неудивительно, что у меня лицо белое, как мел», — решил он.
В глубине одной из особенно больших ран на груди Кройд заметил что-то серое и твердое. Он не смог определить, что это такое, но испугался.
В конце концов, несмотря на поздний час, Кройд позвонил Бентли. Ему необходимо было поговорить с кем-то, кто знал о его состоянии. А Бентли обычно давал хорошие советы.
Бентли, по счастью, отозвался, и Кройд все ему рассказал.
— Знаешь, что я думаю, малыш? — наконец произнес Бентли. — Ты должен сделать то, что велел доктор. Лечь спать.
— Я не могу. Пока не могу. Мне необходимо чуть больше одного дня. Потом все будет в порядке. Я и продержусь, вот только так дьявольски все болит, и моя внешность…
— Хорошо, хорошо. Вот как мы поступим. Зайди ко мне примерно в десять утра. Сейчас я ничего не могу для тебя сделать. Но утром первым делом поговорю с одним знакомым, и мы достанем для тебя действительно сильное болеутоляющее. И я бы хотел взглянуть на тебя. Может быть, есть какой-нибудь способ несколько подправить твою внешность.
— Ладно. Спасибо, Бентли. Я ценю.
— Да ладно! Мне тоже не сладко пришлось в собачьей шкуре. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Через два часа Кройд почувствовал сильные боли в животе, потом начался понос; мочевой пузырь был готов лопнуть.
Это продолжалось всю ночь. Когда он взвесился в три тридцать утра, его вес снизился до двухсот семидесяти шести фунтов, К шести часам он весил уже двести сорок два фунта. Его непрерывно несло. «По крайней мере, — утешал себя Кройд, — это отвлекает внимание от зуда и боли в суставах. И ещё эффективно помогает бороться со сном без помощи амфетамина».
К восьми часам он весил двести шестнадцать фунтов и, когда Карл позвал его, понял, что наконец-то лишился аппетита. Странно: объем тела совсем не уменьшился. Как не изменилась со вчерашнего дня и общая конституция, хотя теперь он был бледным, почти как альбинос, и это, в сочетании с торчащими зубами, делало его похожим на толстого вампира.
В девять Кройд позвонил Бентли, потому что его все ещё пучило, он непрерывно бегал в уборную, объяснил, что у него понос и он не сможет прийти за лекарством. Бентли пообещал, что сам принесет его, как только получит у того человека. Карл и Клодия уже ушли по делам. Кройд в то утро не вышел к ним, под предлогом расстройства желудка. Его вес снизился до ста девяноста восьми фунтов.
Было уже почти одиннадцать, когда пришел Бентли. К тому времени Кройд похудел ещё на двадцать фунтов и соскреб большой кусок кожи с нижней части живота. Обнажившаяся ткань оказалась серой и чешуйчатой.
— Боже мой! — воскликнул Бентли при виде Кройда.
— Ага.
— У тебя большие проплешины на голове.
— Так и есть.
— Я раздобуду парик. И ещё поговорю с одной знакомой дамой. Она косметичка. Дадим тебе какой- нибудь крем, чтобы ты намазался и приобрел более нормальный цвет лица. Лучше надень темные очки, когда пойдешь на свадьбу. Скажешь, что тебе закапали лекарство в глаза. У тебя к тому же и горб вырос. Когда это произошло?
— Я даже не заметил. Я… был занят.
Бентли похлопал по возвышению между лопатками, и Кройд вскрикнул.
— Извини. Может, тебе лучше прямо сейчас принять одну таблетку?
— Да.
— Возьми просторный плащ. Какой у тебя размер?
— Теперь — понятия не имею.
— Ладно. Я знаю одного человека, у которого их полно на складе. Пришлем тебе дюжину.
— Мне надо бежать, Бентли. Меня опять тянет в уборную.
— Ага. Выпей лекарство и попытайся отдохнуть.
