силен, обладал природной реакцией, имел от рождения поставленный удар. Будь у Юрия другой характер либо попади он в руки настоящего тренера, возможно, Россия получила бы второго Попенченко. Но Авилов был разгильдяем и тренера хорошего в боксе не встретил. Еще он прекрасно стрелял из пистолета, но тоже – потренировался в секции, удивил тренеров и сгинул в небытие. В общем, ничего толкового в спорте из парня не получилось. У Юрия был лишь один плюс: от рождения не терпел спиртного, может, потому, что мать была алкоголичкой, а отца своего Авилов никогда не видел.
Ну, шел парень по Тверской-Ямской, никого не трогал, думал, как свою палатку заиметь, надоело на подхвате работать, но необходимых денег для воплощения мечты не было. Глядь, а дорогу преграждают три стриженых амбала. Если на ринге из Авилова толку не получилось, то в уличной драке он равных не знал, стянул с брюк ремень, обмотал кисть и миролюбиво сказал:
– Топайте, пацаны, я вас не трогаю, – пустые слова, однако форму требовалось соблюсти.
Они стояли ровно в ряд, как поется в песне. Авилов шагнул с тротуара, прием в драке известный – лучше иметь против себя одного противника, чем троих, пробормотал слезливо:
– Все отдам, только не трогайте, – после чего нокаутировал крайнего.
У того подломились ноги, он рухнул на асфальт. Юрий быстро переместился, махнул левой рукой, якобы целясь в лицо, и ударил правой в солнечное сплетение. Живот у парня оказался толстым, рыхлым, кулак вошел словно в тесто. «Не убить бы», – подумал Юрий и сказал оставшемуся стоять бритоголовому:
– Тебе говорили, сопляк, а ты не слушаешься.
Сверкнул свет фар, завизжали тормоза, рядом остановилась «канарейка». Из милицейской машины неторопливо вышли лейтенант и два сержанта, по-дружески подняли «быков», затолкнули в машину, третий шустро нырнул следом за товарищами. Лейтенант козырнул Авилову, представился, спросил:
– Претензии к мальчикам имеете?
– Настроение испортили, – настороженно ответил Юрий. – А так пусть живут.
Улыбка у лейтенанта была простецкая, а взгляд внимательный. Он осмотрел Авилова, тихо сказал:
– Подними руки.
Когда Юрий команду выполнил, мент ловко обыскал его, спросил:
– Какие документы имеешь?
Авилов протянул паспорт, лейтенант сверил фотографию, увидел, что паспорт выдан на основании справки об освобождении, задержал в руке.
– За что «парился»?
– Разбой. На самом деле драка, глупость получилась…
– По уму еще никто не сидел. Смотрю, давно вышел, заедем в участок, проверимся, – лейтенант глядел испытующе.
– Можно, чистый я, за мной ничего.
– Что у тебя в правом кармане брюк?
– Поясной ремень. Когда понял, что не отвяжутся, руку обмотал, чтобы не повредить.
– Ну, ладно, – лейтенант отдал паспорт. – Считай, с меня бутылка, я который месяц мечтаю этим пацанам морду набить, все не складывается. В яслях боксом занимался?
– Самую малось, командир.
– Жаль, что они тебя не грабанули, я бы их устроил по первому классу. – Лейтенант еще не решил, отпускать этого парня или везти в отделение. В человеке чувствовалась внутренняя сила, он мог оказаться серьезным преступником, но у него была возможность бежать, а он стоял. Оружия нет, и этот ремень… Лейтенант вырос из рядовых, был человеком опытным, чувствовал, за парнем ничего нет.
– Ну, бывай, – он протянул руку.
– Спасибо, лейтенант, быть тебе полковником. – Юрий пожал ему руку и неожиданно для себя спросил: – Ты, случаем, полковника Гурова не знаешь?
– Случаем знаю. Ты знаком? – Лейтенант насторожился и подумал, что столкнулся с агентом известного полковника из главка. Так вот откуда у мужика такая уверенность.
Авилов мысль лейтенанта понял, пошутил:
– Я дятлом в жизни не был. Они умирают от сотрясения мозга. Когда мне за драку разбой припаяли, я столкнулся с Гуровым, толковый мужик.
– Еще раз столкнешься, поклон передай, скажи, менты рядовые его знают. – Лейтенант открыл дверцу машины, еще раз кивнул и уехал.
Ни участковый, ни Юрий Авилов не знали, что встреча, о которой они говорили, не за горами.
«Канарейка» уехала. Юрий вдел в брюки ремень. Он не обращал внимания на «Волгу», которая давно следила за ним по Ямской. А сидевший в ней мужчина со специфической внешностью оперативника наблюдал и драку, и подъехавшую машину, и разговор, правда, слышать его не мог. У оперативных работников с годами вырабатываются особенности поведения и привычки, различить которые может лишь опытный преступник либо другой оперативник.
Юрий двинулся дальше – жил он у Белорусского вокзала, – когда рядом неожиданно остановилась «Волга». Задняя дверца приоткрылась, и мужской уверенный голос произнес:
– Юрий Сергеевич, садитесь, подвезу.
Авилов и не помнил, чтобы его звали по имени-отчеству, несколько опешил, затем разозлился. Он оперся на приоткрытую дверцу и, не видя человека на заднем сиденье, сказал:
– Ну что вы ко мне привязались? Иду спокойно, никого не трогаю…
– Вам к Белорусскому, мне по дороге, садитесь, в ногах правды нет, и пьяные не пристанут.
Авилов сел в машину, взглянул на худощавого мужчину в хорошем костюме, белой рубашке и при галстуке.
– Кажись, я на повышение пошел, небось подполковник, а то и выше.
– А вы физиономист, – сказал неизвестный. – Меня зовут Владимир Леонидович, я руководитель охранной фирмы, вы представляете для нас определенный интерес. Возможно, – добавил он, пожевав сухими губами.
– Считайте, что я вам поверил, Владимир Леонидович, – насмешливо ответил Авилов. – Я так и думал, что охранные фирмы вербуют себе сотрудников ночью на улице.
– Промозгло. – Мужчина передернул худыми плечами, достал из кармана фляжку коньяка, вынул из кармашка переднего сиденья разовый стаканчик. – Не желаете?
– Не употребляю. – Юрию становилось интересно, мелькнула мысль: может, это тот случай, который он давно ждет, и собственная палатка не пустая мечта.
– Я позволю себе. – Мужчина налил в стаканчик коньяка, выпил, сунул в рот жвачку, спросил: – А что, этот лейтенант ваш знакомый?
– В первый раз вижу, – ответил Юрий.
– Он глянул в паспорт и отпустил, на нашу милицию не похоже.
– Я же ничего противозаконного не сделал.
– Избили людей законно? – саркастически спросил Владимир Леонидович.
– Так мент тех парней знает, они у него в печенках сидят. Он их никак посадить не может. История известная: то потерпевших нет, то они сегодня имеются, завтра в отказ идут.
– Я признаюсь, Юрий Сергеевич, мы за вами больше трех месяцев наблюдаем. Нет, не ходим следом, а так, время от времени. Ну, установочки определенные сделали, материальчик кой-какой собрали. В начале лета попал нам в руки один зверек, кажется, Аликом зовут.
– Рыжая челка, передние два зуба золотые? Кликуха Серый?
– Вот-вот, – Владимир Леонидович кивнул. – У нас в банке решетку вырезали, мы этого парня и прихватили. Стали его крутить, ясно, что он не сам по себе. Очень он в ментовку не хотел, начал колоться, дружков называть…
– Я такому «дружку» морду набил. Он хотел, чтобы я за копейки чуть ли не на мокрое пошел, – Юрий возмущенно передернул плечами.
– Насчет «мокрого» он промолчал, а что вы человек на расправу быстрый, сообщил. И в группу «Лисы» вы не пошли, вообще особняком держитесь, хотя с зоной знакомы. Ну, мы в одном месте поинтересовались, в другом, все говорят, мол, Авил, вроде так вас кличут, парень замкнутый, ищет, где хороший куш взять.
