Прибежала горничная, отперла замки, открыла двери. Верку проволокли в спальню.
– Нажралась от счастья, – усмехнулся Платон. – Валентина, вызови машину из нашей больницы.
Платон направился к себе, но женщина, которая притащила Верку, остановила:
– Не мое это дело, Платон Викторович, но у вашей супруги что-то с головой. Она не пьяная совсем. Ваше имя повторяет, плачет, говорить не может.
– Спасибо, врачи разберутся. – Платон сгреб со столика драгоценности, которые Верка сняла с себя, вышел, не обращая на горничную внимания, открыл Веркин сейф, ссыпал в коробку Веркины побрякушки, забрав коробку, ушел к себе в кабинет. Позвонил Гурову:
– Лев Иванович, простите, что беспокою…
– Знаю, у вашей жены припадок. Ведите себя так, как ведет себя любой муж в подобной ситуации. Мои люди у вашего дома, отпускайте охрану, дайте им выходной и денег. Один из моих людей представится, его фамилия Крячко. Он заберет вашу машину на профилактику, вы сядете в машину за руль, он с вами. Ничему не удивляйтесь, подчиняйтесь ему во всем, все кончится хорошо. Возьмите с собой только документы и деньги, больше вы в квартиру не вернетесь.
– Совсем? – упавшим голосом спросил бизнесмен.
– У вас есть дела в Европе?
– Полно, – ответил Платон.
– Вот и занимайтесь неделю, нет, пять дней… А потом уматывайте на остров, которого и на карте нет. Увидимся месяца через два. Прощайте.
Сергеев положил трубку, вынул из сейфа паспорта на свое имя и на чужое, в котором были проставлены необходимые визы.
Приехала «Скорая». Врач похлопал Платона по спине, сказал, мол, мужайтесь, и «больную» увез. Горничную Платон почему-то позвал в ванную. Прикрыл дверь, сказал:
– Раздевайся, – а сам расстегнул брюки и закурил сигару.
Горничная сначала растерялась, она прекрасно знала, что хозяин импотент, но, когда глянула на его ширинку, удивилась и разделась мгновенно. Он овладел ею грубо, с каким-то садистским наслаждением, словно не обладал женщиной, а бил ненавистного человека.
Сполоснув руки и лицо одеколоном, Платон сказал:
– Я уезжаю, ты остаешься за хозяйку. Если к моему возвращению все будет в порядке, останешься хозяйкой навсегда.
Неожиданно девушка покраснела, вцепилась в лацканы его пиджака и быстро заговорила:
– Во-первых, поздравляю, Платон. – По-матерински поцеловала его в лоб, оттолкнула. – Будь счастлив!
Он несколько растерялся, девица была хороша, но он все еще воспринимал ее как предмет интерьера. Хотя интерьер и был великолепен.
– Валентина, ну ты даешь! – Он развел руками и вышел из квартиры.
Во дворе у «шестисотого» «Мерседеса» толклись несколько мужиков. Когда Платон подошел, разговоры прекратились, лишь водитель возмущенно сказал:
– Какая профилактика? Машина – зверь и в полном порядке.
Платон достал из кармана упаковку долларов, разорвал, отсчитал каждому охраннику по десять штук, водителю так же, сказал:
– Ваш хозяин женился, положено выпить. Меня месяца два не будет, зарплата идет как обычно. Будьте здоровы.
У машины остался один мужчина в джинсовом костюме и кроссовках, лет сорока, не высокий, но и не маленький, плотного телосложения. Если бы не выражение его глаз, так Платон не обратил бы внимания на него. Мужик чуть насмешливо смотрел на бизнесмена, молчал.
– Вы Крячко? – спросил Платон.
– Да, Платон Викторович, садитесь за руль, прокатимся, поговорим.
Они выехали за ворота, Станислав спросил:
– Вы где обычно берете авиабилеты?
– Я не беру, заказываю, – ответил Платон.
– В жизни должно быть разнообразие. Вон какой-то инспектор, в жизни его тут не было.
– Он что, не видит? – возмутился Платон.
Станислав лег на пол, инспектор стукнул жезлом по стеклу.
После некоторых препирательств и угроз со стороны владельца машины он все-таки предъявил документы.
– Вы тут матерно выражались, – инспектор постукивал документами по стеклу. – Могу в отделение доставить, а могу просто морду набить.
Платон опешил: уже много лет его машину не останавливали, а менты в звании ниже полковника к нему и не приближались.
– Морда гладкая, а будет другая. – Инспектор вздохнул.
– Там в правах несколько сотенных, вы возьмите.
– Мужик, нарываешься. – Инспектор протянул документы. – Езжай, да будь аккуратнее.
– А вы почему молчали? – зло спросил Платон. – Небось полковник?
– Я лишь пассажир, вы были не правы, взятку предлагали, могло тюрьмой кончиться. А вы догадываетесь, что для вас значит сегодня хотя бы на два часа в камеру загреметь? Кошмарное дело!
Платон вспотел, капелька пота юркнула между лопаток.
– Правьте в «Метрополь», полагаю, добудем какой-нибудь билетик, – равнодушно сказал Станислав. – Потом по Тверской пробежимся, чемоданчик приобретете, мелочи всякие.
– Зачем? Я на месте все куплю, – возразил Платон.
– Человек, улетающий за рубеж с газетой в руках, привлекает к себе внимание, – ответил Станислав.
И тут, как черт из-под земли, перед ними вырос инспектор ГАИ.
– Не кривляйтесь, – сказал Станислав и вновь свалился на пол.
– Здравствуйте. – Инспектор представился. – Вы, господин водитель, поворачиваете, а указатель поворота не включаете. Непорядок, попрошу документы.
– Да у меня только что проверяли! – крикнул Платон.
– А кричать не надо. Документы, пожалуйста.
Платон сунул инспектору весь бумажник. Инспектор взял и вернул обратно.
– Здесь у вас валюта. Вы дайте мне водительские права, техталон, – спокойно сказал инспектор.
Платон взял свой бумажник, начал дрожащими пальцами копаться в нем.
– А что вы так нервничаете? – удивился инспектор. – Ну-ка выйдите из машины.
– Зачем?
– Я сказал, выйдите из машины.
Платон вышел, инспектор внимательно посмотрел ему в глаза, спросил:
– Что пили?
– Рюмку виски.
– Нехорошо. Документы нашли? – Инспектор осуждающе покачал головой. – А потом жалуетесь на милицию.
– Я не жалуюсь. – Платон готов был на все, что угодно, лишь бы эта процедура быстрее закончилась.
– Вы не жалуетесь, вы приказываете. Капот открыть можете?
– Я вообще-то с шофером езжу. Где-то тут, – он указал под ноги, – надо потянуть.
– Эх, Платон Викторович, по закону я должен права у вас отобрать и доставить в отделение. Выпили, капот открыть не можете.
– Не надо, прошу вас.
– Да езжайте, только аккуратно. – Инспектор вернул документы, махнул жезлом и вернулся к своему посту.
Билет купили на двадцать часов. Как Станислав и планировал, пошли по магазинам. Стас забрал у
