же официант по имени Чарли, у него были густые волосы и внешность кинозвезды. И вот однажды утром Чарли выходит к нам из кухни, и голова у него обрита наголо. Это Чарли сходил в кино.
Моим друзьям, некогда официантам-анархистам с бритыми головами, подавал яичницу настоящий официант, он же актер, и теперь он играл мнимого официанта-анархиста с обритой наголо головой.
Точно такое же ощущение возникает, когда оказываешься в парикмахерской между двумя зеркалами и видишь в зеркале отражение собственного отражения и так до бесконечности…
Теперь официанты отказываются брать с меня деньги. Издатели ворчат на меня. Мужчины отводят меня в сторону, отловив на встречах с читателями в книжных магазинах, и умоляют назвать адрес местного бойцовского клуба. Женщины на полном серьезе спрашивают: «А существуют подобные клубы для женщин?»
Ночной бойцовский клуб, когда можно вычислить в толпе какого-нибудь незнакомца, а затем измордовать его до полусмерти?…
Даже молодые женщины говорят: «Мне в самом деле… хотелось бы побывать в подобном месте».
Мой немецкий друг Карстон научился говорить по-английски забавными старомодными клише. Каждая вечеринка для него — это «поющая и танцующая экстравагантность».
Теперь ходульные фразы Карстона слетают с губ Брэда Питта, и их слышат миллионы людей. Звуки, типичные для обшарпанной кухоньки Джеффа, моего приятеля из гетто, воссозданы в голливудском павильоне звукозаписи. Тот вечер, когда я бросился спасать от передозировки «ксанакса» моего приятеля Кевина, превратился в эпизод, в котором Брэд Питт спешит на спасение Елены.
С точки зрения сегодняшнего дня прошлое представляется смешнее, симпатичнее и круче, чем оно было на самом деле. Можно легко посмеяться над чем угодно, если тебя от какого-то момента отделяет пространство и время.
Эта история больше не принадлежит мне одному. Теперь она принадлежит Дэвиду Финчеру. Место обитания героя-яппи в исполнении Эдварда Нортона воссоздает квартиру из прошлой жизни Дэвида. Эдвард сочинял и заново переписывал свои реплики. Брэд Питт придумал своему герою скверные зубы и бритую голову. Мой босс считает, что это история о том, как он изо всех сил пытался угодить своему требовательному боссу. Мой отец посчитал, что эта история о его отце, моем деде, который убил свою жену, а потом и сам застрелился из дробовика.
В 1943 году моему отцу было четыре года, когда он спрятался под кроватью, напуганный жестокой ссорой родителей, а все его двенадцать братьев и сестер по этой же причине убежали в лес. Его мать была убита. А отец, все еще не выпуская из рук дробовик, бегал по всему дому и искал его, громко звал.
Отец помнил, как подошвы дедовых сапог громыхали по полу, когда он проходил рядом с кроватью, и ствол дробовика почти касался пола. Еще ему запомнилось, как мертвые тела присыпали опилками — чтобы защитить от ос и мух, на них высыпали несколько ведер опилок.
Книга, а теперь и фильм — совместное творение всех этих людей. И поскольку к истории о бойцовском клубе добавилась еще куча всего, то история стала от этого еще сильнее и чище. Это не просто хроника одной жизни, это хроника жизни целого поколения. Но не поколения вообще, а поколения мужчин.
Эта книга — продукт, в создании которого участвовали Нора Эфрон, и Том Джонс, и Марк Ричард, и Джоан Дидион, Эмми Хемпель, и Брэтт Эллис, и Деннис Джонсон, потому что я читал книги всех этих людей.
А теперь большинство моих старых друзей, Джефф, Карстон и Эллис, уехали, умерли, вышли замуж, получили образование, воспитывают детей. Этим летом был убит мой отец. Это случилось в горах штата Айдахо. Его тело сожгли. От него осталось лишь несколько фунтов праха. Отцу было пятьдесят девять.
Я узнал об этом в пятницу утром. Узнал от пресс-агента, которому позвонили из полицейского участка округа Лата. Меня нашли через Интернет. Холи Уотсон, мой пресс-агент, позвонила мне и сказала:
— Может, это чья-то скверная шутка, но тебе нужно позвонить полицейскому детективу в Москву, штат Айдахо.
И вот я сижу за столом, уставленным яствами, и со стороны может показаться, что чертовски приятно, когда вас угощают бесплатно, но это не всегда так.
Я по-прежнему страдаю бессонницей.
Все это осталось в книге, а теперь и в фильме — забавном, увлекательном фильме. То, что другим людям покажется приколом, для меня и моих друзей — ностальгический альбом для наклеивания газетных вырезок. Напоминание. Удивительное доказательство того, что наша злость, наше разочарование, наша энергия и негодование объединяют всех нас друг с другом, а теперь вот и со всем остальным миром.
То, что осталось, — свидетельство того, что мы можем быть творцами реальности.
Фрида, женщина, побрившая голову Брэду Питту, пообещала мне прислать его волосы для рождественских открыток, но потом забыла о своем обещании, и поэтому я подстриг золотистого ретривера одной моей знакомой. Другая женщина, подруга отца, называет меня сумасшедшим. Она уверена, что его убили белые супрематисты, и она хочет внедриться «под глубоким прикрытием» в их ряды в окрестностях Хейден-Лейк и Батлер-Лейк, штат Айдахо. Она хочет, чтобы я отправился вместе с ней и выступал в «роли прикрытия».
Так что мои приключения все еще продолжаются. Я поеду в ту часть Айдахо, которая узкой полоской пролегла между другими штатами. Или же буду с согласия полиции сидеть дома и ждать, когда мне позвонят.
Впрочем, не буду ничего утверждать наверняка.
Мой отец был помешан на тотализаторе и каждую неделю получал по почте разные грошовые призы. Браслеты для часов, кофейные чашки, полотенца, календари. Больших призов, вроде машин или яхт, он никогда не выигрывал. Один лишь дешевый хлам. У моей другой подруги, Дженнифер, отец недавно умер от рака, и она тоже до сих пор получает по почте такие же призы. Незадолго до смерти, несколько месяцев назад, ее отец внес ее имя в такие же конкурсы и лотереи. Ожерелья, суповые приправы, соус тако. Каждый раз, когда ей приносят с почты видеоигры или зубные щетки, сердце Дженнифер разрывается от боли.
Утешительные призы.
За несколько дней до смерти отца мы с ним три часа разговаривали по междугородному телефону. Мы говорили о домике, который он построил для нас с братом. Говорили о цыплятах, которых я развожу; о том, что нужно построить для них курятник, в котором, чтобы куры неслись, надо сделать пол из проволочной сетки.
Отец сказал, что куры не должны гадить в своем гнезде.
Мы говорили о погоде, о том, как стало холодно по ночам. Он рассказал, что там, где он живет, в лесу дикие индюшки высиживают цыплят, а индюки на закате раскрывают крылья, сгоняя вместе своих птенцов. Потому что индюшки — размером поменьше их и не способны в равной степени защитить потомство или согреть его.
На что я заметил, что среди животных ни один самец не проявляет такой заботы о своем потомстве.
Теперь мой отец мертв, а у моих кур имеются хорошие насесты.
И еще сейчас мне кажется, что и он, и я ошибались.
На следующий день после того, как мне позвонила Холи Уотсон и сообщила о смерти отца, мой брат должен был вернуться из Южной Африки. Ему нужно было уладить кое-какие дела в банке и что-то решить с налогами. Вместо того чтобы заниматься банковскими делами, мы поехали с ним в Айдахо, желая помочь полиции в установлении личности покойного, который, как нам заявили, мог оказаться нашим отцом. На теле были обнаружены огнестрельные ранения. Само тело нашли рядом с телом женщины в сгоревшем гараже, в горах близ местечка Кендрик, штат Айдахо. Это было летом 1999 года, когда на экраны вышел фильм «Бойцовский клуб». Мы зашли в отцовский дом в горах неподалеку от Спокейна. Мы надеялись найти там рентгеновские снимки, на которых должны быть видны два позвонка, сместившиеся после того, как отец попал в аварию на железной дороге и сделался инвалидом.
Место в горах, которое выбрал для обитания отец, было очень живописным. Сотни акров свободной земли, по которой разгуливают дикие индюшки, лоси и олени. Близ дороги, ведущей к дому, установлен
