дала волю слезам. Вот, оказывается, какова она, профессия модели, – я еще никто в этом бизнесе, а из меня уже сделали нимфоманку-лесбиянку. Что же будет дальше?
Ответ на вопрос мне смогла дать Ольга Кирилловна, которая в семь вечера, минута в минуту, заявилась к нам в гости. Изрядно наплакавшись, к ее приходу я вычистила квартиру, сбегала в кондитерскую и принесла пирожных нескольких сортов, приготовила чай, кофе, минеральную воду и приказала родителям как следует одеться – все же не каждый раз нас удостаивает визитом директриса столичного модельного агентства.
Хоть я и изображала веселость, но Ольга Кирилловна сразу же почувствовала: что-то не так. Поэтому после короткой беседы ни о чем с моими родителями она вышла со мной на кухню и спросила:
– Что случилось?
Я рассказала ей о наветах Вики, а гостья только хмыкнула:
– И все? Тебе придется привыкать к сплетням, россказням и глупым и обидным историям, красавица. Что же касается Вики...
Она фразу не завершила, но позднее я узнала, что контракт с Викой был бессрочно расторгнут (подобный пункт имелся в нем), а через своего верного ассистента Аркадия Ольга Кирилловна сообщила Вике, что позаботится о том, дабы моя некогда лучшая подруга не попала ни в одно столичное агентство. Да, Вика кардинально просчиталась, а я убедилась в том, что Ольга Кирилловна не прощает оскорблений и что с директрисой надо всегда держать ухо востро.
Впрочем, о том, что карьера Вики закончилась, так и не успев начаться, я узнала некоторое время спустя, когда уже переехала в Москву. Ольга Кирилловна кратко обрисовала моим родителям перспективы и заявила, что я идеально подхожу в качестве лица рекламной кампании одного известного парфюмерного концерна – клиентам требовалась не раскрученная манекенщица, а кто-то новый, причем вызывающий у потенциальных клиентов доверие. И таковым лицом надлежало стать мне.
Отец вначале сопротивлялся, однако убийственный аргумент «Неужели вы хотите препятствовать счастью вашей дочери?» сыграл решающую роль. И чтобы окончательно успокоить его, Ольга Кирилловна заявила, что на первых порах меня может сопровождать кто-то из родственников. Но для участия в кампании требовалось как можно быстрее направиться в Москву.
В столицу я поехала вместе с мамой – она взяла отпуск за свой счет, полагая, что четырех недель хватит для подготовки кампании. Хватило и двух. И для меня стало полной неожиданностью, что, помимо постеров и плакатов, которым надлежало украшать перекрестки, заборы, трамвайные и троллейбусные остановки в многочисленных городах нашей необъятной родины, планировались и съемки телевизионного рекламного ролика, где моим партнером должен был стать известный певец.
Все прошло как во сне, ибо я попала, как Золушка, в совершенно иной мир, мне незнакомый и, как я сразу почувствовала, враждебный. Только незримое присутствие мамочки помогло мне выдерживать шестнадцатичасовой рабочий день, крики режиссера, наставления Ольги Кирилловны, холодный кофе, сигаретный дым и истязания, которым подвергали меня стилисты и визажисты.
Впервые глянув на свое изображение на экране компьютера, я обомлела – неужели роковая красавица, более похожая на девушку Джеймса Бонда, которая была передо мной, и есть я, скромная студентка первого курса провинциального университета Арина Винокурова? И тем не менее там была в самом деле я.
И если вначале мне казалось, что, приняв участие в одной-единственной кампании, я сразу вернусь обратно домой, то вскоре я поняла – обратной дороги нет. Тот, кто считает, что профессия фотомодели является приятным времяпрепровождением, просто кривлянием перед фотографом, в том числе в эротических позах, в перерывах между посещением суши-бара, итальянского ресторана и презентациями, жестоко ошибается. Работа буквально адова, а сам модельный бизнес – настоящая преисподняя. Только мне, юной наивной грешнице, которую угораздило свалиться в бурлящий котел со смолой, мог служить утешением тот факт, что сатана в подземном мире был женского полу и звался он – Ольга Кирилловна Травникова. Попади я под крыло иного агентства и иной директрисы, неизвестно, как бы все сложилось. Ольга Кирилловна обладала поразительным чутьем, и она умела делать «звезд», безошибочно разглядывая в девочках-куколках будущих сверкающих бабочек-махаонов.
Обитали мы с мамой где-то на задворках Москвы. Никакой шикарно обставленной квартиры или безумно дорого номера в отеле недалеко от Красной площади у меня не было, да и деньги за участие в рекламной кампании были не бог весть какие. Но в то время, конечно, полторы тысячи долларов были для нас настоящим крезовым богатством, хотя ведь и помучиться пришлось две недели самым жутким образом.
И все же я ощутила себя в сказке, когда увидела расклеенные по столице плакаты со своим лицом, когда впервые увидела рекламный ролик, крутившийся по телевидению. Как так могло получиться, что я вдруг в одно мгновение превратилась в лицо парфюмерного концерна?
Самое удивительное, что вскоре меня начали узнавать на улице. Особым ориентиром служили мои роскошные рыжие волосы – редкость среди манекенщиц, предпочитающих быть блондинками или жгучими брюнетками. Но Ольга Кирилловна объяснила мне секрет моей популярности и того, что люди узнавали меня даже без грима и роскошного платья.
– Красавица, все очень просто – у тебя, в отличие от девяноста девяти процентов манекенщиц и моделей, имеется индивидуальность. Это может вознести на вершины славы и богатства, но может и низвергнуть тебя в бездну отчаяния и криминала. Однако в любом случае решение принимаешь ты.
Фразу о том, что решение принимаю я, мне приходилось слышать из уст Ольги Кирилловны еще очень много раз, хотя в подавляющем большинстве случаев решение принимала все же она. Но я поняла: она имела в виду следующее – в нужный момент, который является судьбоносным (а чтобы распознать это, требуются особый дар и быстрая реакция), следует принять верное решение, ступить именно на ту дорожку, которая, если ставка сделана на нужную карту, рано или поздно приведет в твое личное королевство у самого синего моря.
– Почти все плывут по течению, ибо считается, что по-иному нельзя, – добавила как-то Ольга Кирилловна, – а вот ты с характером, поэтому можешь переломить ситуацию. Только смотри, чтобы тебе не вышло боком, красавица!
За первой кампанией последовали другие, причем мне одновременно пришлось пройти курсы повышения квалификации и научиться тому, что должна уметь любая модель – правильно двигаться по подиуму, правильно поворачивать голову, правильно играть на публику, правильно позировать фотографу, – и массе других вещей, вроде бы не таких уж и сложных – по сравнению с общим языкознанием, – но жизненно необходимых. Хорошо, что у Ольги Кирилловны имелись свои собственные специалисты, которые, используя безжалостные приемы и пропагандируя железную дисциплину, прививали нужные навыки.
Университет пришлось бросить – учиться в родном городе и одновременно жить и работать в Москве было нереально. Отец моему решению противился, но к тому времени мне уже исполнилось восемнадцать, да и зарабатывала я раз в десять больше, чем он. И не без моей помощи родители приобрели новую квартиру, где у каждой из моих младших сестер было по собственной комнате.
Гламурный мир, конечно, затягивал. И все же Ольга Кирилловна была права, когда определяла мой характер: можно было успокоиться и на достигнутом, продолжить плыть по течению, подцепить себе богатого или даже очень богатого мужа – благо, что в столице подобных типов пруд пруди, однако мне хотелось большего, я мечтала о карьере за границей. Нет слов, Москва – это хорошо. Но кто сказал, что я не доросла до Парижа или Нью-Йорка?
Языки, к которым была неравнодушна с детства, я не забрасывала. Английским-то я и так владела на весьма приличном уровне, а плюс к нему начала брать частные уроки французского и итальянского, помня о том, что все же мировые метрополии моды находятся как раз во Франции и Италии. Несколько раз я летала на работу за рубеж и быстро убедилась в том, что конкуренция в Европе не меньше, чем в России. И все равно поставила перед собой цель – пробиться и там. Но только каким образом?
Как-то, во время одной из поездок, я оказалась на приеме, весьма скучном и занудном, как и большинство подобных мероприятий. Модели служили приправой, вернее, приманкой для пожилых и богатых политиков, финансистов, промышленников. Там и сям попадались представители так называемой «золотой молодежи». Я знала, что присутствовать на вечеринке было необходимо – такое условие поставила Ольга Кирилловна, – однако сама определяла, чем именно я буду там заниматься. Было бы проще
