Квартира, в которой я обитала, была моим прибежищем и моей берлогой. Однако у меня имелась и еще одна – на подобный непредвиденный случай. Причем о ее существовании Аркадий Аркадьевич, насколько я могла судить, ничего не знал. Располагалась она на другом конце Москвы, на последнем этаже новенькой высотки.
Прежде чем подняться к себе, я все же убедилась в том, что за домом никто не следит. В квартире у меня имелся металлический шкаф, в котором находилось огнестрельное оружие, амуниция, а также гримерные принадлежности. Решение было принято: я убью Аркадия Аркадьевича, потому что ведь он-то был готов убить меня.
Только как до профессора добраться? После неудавшегося покушения он трясется за свою жизнь пуще прежнего. Но, как я убедилась намного раньше, убить можно любого, стоит только захотеть и приложить достаточные усилия. И Аркадий Аркадьевич не был исключением.
Мое исчезновение, конечно, только подлило масла в огонь. Но профессор и подумать не может, что я попытаюсь его ликвидировать. Наверняка решил, что я бежала, прихватив свои накопления, и скрылась за границей. Вот и пусть так думает.
Распорядок дня Аркадия Аркадьевича был мне известен. Помимо того, я знала, где находится его секретная дача. Требовалось только терпеливо ждать и вовремя нажать на спусковой крючок.
Так как я знала людей своего работодателя в лицо, а также номера их автомобилей, то мне не составляло труда следить за профессором так, чтобы его телохранители об этом не догадывались. Но Аркадий Аркадьевич на улице не показывался, предпочитая проводить все время в квартире, куда он переехал с загородной дачи. Но нельзя же постоянно сидеть взаперти? Правильно, нельзя. А значит, опять же, требуется только подождать.
Ведя слежку за профессором, я несколько раз видела Зину. Ее я трогать, конечно, не собиралась. Она не виновата в том, что у нее такой отец. Наверное, его кончина поможет ей начать самостоятельную жизнь. Ведь мой босс не считался с мнением дочери, в итоге заставляя ее поступать так, как надо ему.
Каково же было мое изумление, когда, ведя слежку, я вдруг обнаружила, что Зина встречается с новым ухажером. Вообще-то ничего странного в этом не было, она же давно совершеннолетняя, если бы не одно «но». Молодой человек, который как-то посадил ее к себе в машину в двух кварталах от дома ее отца, был не кто иной, как… Павел Борисенко. Сын заклятого врага Аркадия Аркадьевича! Скользнув на переднее сиденье «Феррари», Зина быстро поцеловала парня, после чего автомобиль рванул с места.
Я последовала за ними. Они покружили по центру Москвы, а потом отправились в квартиру на Цветном бульваре, где пробыли около двух часов. Судя по их довольным лицам и сладострастным улыбкам, кои бросились мне в глаза после того, как парочка покинула квартиру, молодые люди предавались там любовным утехам.
После свидания с сыном заклятого врага отца Зина вернулась домой. Я же принялась усиленно размышлять.
Готова отдать руку на отсечение: любовники на седьмом небе от счастья и явно без ума друг от друга. Значит, какая-то хитрая интрига исключается.
Хотя стоп! Интрига могла иметь место, и ее жертвой является… Аркадий Аркадьевич. Его дочка связалась с сыном главного конкурента, значит, решила предать отца.
Не может быть! Или может? Ничего себе поворот судьбы: когда-то Зина ради отца отправилась в колонию, а теперь спит с сыном человека, который попытался убить профессора.
И вдруг все стало на свои места.
Покушение на профессора почти увенчалось успехом. Аркадий Аркадьевич вел речь о том, что его предал кто-то из своих. И подозрение пало на меня. Но раз не я, то кто еще из близких? А если его предала родная дочка? Ну да, выходило, что Зина сдала отца!
И это еще не все. Камера и «жучок» в моей квартире. Если бы их установили люди профессора, то они действовали бы профессионально и спрятали то и другое так, что я бы не нашла. Значит, поработал дилетант. А Зина вдруг напросилась ко мне домой… Или подруга по колонии действительно хотела поплакаться мне в жилетку и вспомнить былые времена?
Эх, Зина, Зина! Ты предала и отца, и меня!
Она, вероятно, сделала так, чтобы информация, зафиксированная камерой и микрофоном, оказалась в руках профессора. А тот отдал приказ убить меня.
Стоп! Но что именно заставило Аркадия Аркадьевича считать, что я предательница? Да, я предала его, но ведь не мог же он читать мои мысли. А вслух я о своих планах никогда не говорила и уж тем более никаких документов, подтверждающих мои намерения, в природе не существовало. Но как же тогда…
И тут меня бросило сначала в жар, а потом в холод. Потому что сделала ужасное открытие. Если моему боссу стало известно, что я, получив последний заказ, нервничаю, куря одну за другой сигареты и слоняясь по квартире, то это не произвело бы на него никакого впечатления. А вот если бы он увидел, как ко мне наведалась жена его врага Борисенко и предлагала мне деньги, упрашивая перейти на их сторону, это бы превратило меня в глазах профессора в предательницу. В особенности если продемонстрировать не всю запись, а наиболее двусмысленные фрагменты. Тогда бы Аркадий Аркадьевич точно послал ко мне своих людей с приказом убить. Что, собственно, и произошло.
А сие могло означать только одно: в историю замешана не только моя подруга Зина, но и моя подруга Тоня. Две подруги, которые предали меня. И были готовы обречь меня на смерть ради достижения своих целей.
Цель Зины понятна. Ей нужна свобода и секс. А также много, очень много денег. Павел Борисенко ее, возможно, любит. Хотя, скорее всего, использует в своих интересах. То есть не исключено, что Зина и сама жертва, только пока не подозревает об этом. Но мне ее жаль не было.
А вот Тоня… Что же, как и в случае с Зиной, она тоже желает заполучить побольше денег и урвать кусок пожирнее. Не она сама, так ее муж, господин Борисенко, враг Аркадия Аркадьевича, Потому Тоня сказала мне, что беременна, что вряд ли соответствует действительности.
Кстати, а откуда она узнала, что именно мне надо говорить? Что я однажды отказалась убивать беременную женщину? Ей об этом сообщил явно не Аркадий Аркадьевич. Возможно – кто-то из его окружения, работающий на супруга Тони. Или… Зина.
Да, выходит, Зина в курсе того, кем я являюсь на самом деле, несмотря на то, что я ей ничего не говорила. И несмотря на то, что Аркадий Аркадьевич сам скрывал наши с ним дела от дочери.
Но Зина неглупа, далеко не глупа. Она каким-то образом докопалась до правды. И решила воспользоваться подвернувшейся возможностью. Похоже, я зря защищала ее тогда, в колонии, от Сероводородной Бомбы.
И зря помогала Тоне избавиться от трупа Автогена. Потому что в колонии в итоге оказалась я сама, а Тоня стала супругой очень богатого человека. И вообще, я теперь сомневалась в искренности ее слов и не доверяла рассказу о том, что ей пришлось пройти сквозь огонь, воду и медные трубы. Наверняка работала все это время в эскорт-агентстве и в конце концов подцепила олигарха. А мне поведала жалостливую историю о девочке, ограбленной бандитами и ставшей по воле рока шлюхой.
Мне сделалось невыносимо горько. Хотя, пожалуй, неверное слово – не горько, а тошно. Неужели в мире нет человека, кому я могла бы доверять? Похоже, и правда нет. Кроме разве что себя самой.
Меня загнали в ловушку. Или, по крайней мере, кое-кто уверен, что это произошло. Ведь теперь на меня охотятся не только люди Аркадия Аркадьевича, но и люди Борисенко. Зина и Тоня тоже против меня…
Но сдаваться я не собиралась. Не на ту напали! Потому что если кто и виноват в случившемся, то опять же только один-единственный человек: я сама.
Потому что я хотела обмануться. Потому что я позволила себя обмануть. Потому что я была наивной и глупой.
То время бесповоротно закончилось. Ибо теперь я знаю, что мне надо делать.
У меня имелась масса влиятельных и богатых врагов. Аркадий Аркадьевич. Зина. Анатолий Павлович Борисенко. Его сын Павел. Тоня. Все они – против меня. Но это вовсе не означает, что все они – заодно.
Кое-кто из них действует вместе. Например Борисенко, старший и младший, и Зина. Зина и Тоня. Аркадий Аркадьевич и его головорезы. Но все они ненавидят друг друга – до икоты, до боли в суставах, до почечных колик. У них много денег, но им хочется еще. И еще. И еще. У них есть власть. Но им хочется еще.
