сам.
Светлана подумала, что Павел именно тот человек, которого она так долго искала. Они, кажется, любят друг друга. Что ж, эти два скандала вознесли ее на недосягаемые вершины. Ей предложили работу шесть крупных газет и пять телеканалов, но у нее почему-то нет настроения принимать их предложения. Больше того, Светлане казалось, что, возможно, настало время завершить карьеру и уйти из журналистики. Когда она сообщила об этом Павлу, тот в ужасе произнес:
– Света, ты с ума сошла! Об этом не может быть и речи! Ты написала такие замечательные статьи, в чем дело?
Она сама не могла толком ответить на этот вопрос. Непонятное чувство, тревога вкупе с апатией, одолевало ее. Павел же, наоборот, был полон идей.
– Света, кажется, я напал на след большого скандала в парламенте. Несколько депутатов, объединившись в тайный союз, развлекаются с малолетними. Мне нужно исчезнуть на несколько часов, чтобы получить фактические материалы. Представляешь, если мы вдвоем напишем об этом?
– О да, – ответила меланхолично Ухтомина. У нее не было ни малейшего желания выходить на улицу. – Паша, я рада за тебя.
Резниченко поцеловал ее и сказал:
– Я понимаю, тебе кажется, что если бы не ты, то и репутация Стаховского была бы в порядке, и Деканозов продолжал бы бесчинствовать на химическом рынке. Тебе нет нужды обвинять себя. Что произошло, то произошло.
Он хлопнул дверью, Светлана осталась одна. Что же, вероятнее всего, Павел прав. Она воспринимает все слишком обостренно. Светлана сама не могла понять, отчего у нее такая реакция на происходящее.
Желания смотреть телевизор у нее не было, она в последнее время начала испытывать отвращение к новостным программам. Ухтомина раскрыла книжный шкаф и, взяв с полки несколько книг, заметила за ними пачку документов. Светлана не смогла побороть любопытства. Павел очень мало рассказывал о себе. Она знала, что он единственный ребенок в семье, отец с матерью были давно в разводе, кажется, оба уже умерли. Она развернула первый попавшийся документ.
Свидетельство о перемене фамилии. Странно, оказывается, у Павла когда-то была другая фамилия. Одинцов. Где же она слышала ее…
Светлану пронзило, словно током. Боже мой, Галина Одинцова, предполагаемая тайная любовница Стаховского, у которой должен быть сын, – Стаховский оставил ему половину своего медиахолдинга. А мать Павла зовут… Звали Галина Петровна Одинцова. В графе отец – прочерк.
Но что же получается… Светлана лихорадочно развернула другие документы. Удостоверение работницы библиотеки на имя Одинцовой Галины Петровны, фотографии – красивая вальяжная женщина с малышом, наверняка мать с сыном.
Ничего не понимая, полная страшных подозрений, Светлана стала открывать один за другим ящики стола. У Павла было целое досье на Стаховского. А ведь он вроде бы совершенно случайно занялся этим делом. Фотографии, папки с документами. Такое впечатление, что он собирал на него материалы годами.
Неприятное открытие ждало Ухтомину в самом последнем ящике стола. Досье на нее саму. Фотографии, сделанные явно из-за угла, ее подробная биография, все ее статьи, тщательно рассортированные… Но зачем?
Светлана попыталась отогнать дурные мысли. Получается, что Резниченко, если, конечно, это подлинная фамилия Павла, намеренно преследовал ее, навязался ей в попутчики… Его интерес к Стаховскому и к ней – не потому ли, что она занималась делом Владимира Сергеевича?
Если предположить, что Павел и есть тот самый сын Стаховского, то все становится на свои места. У Светланы закружилась голова. Но как быть с его признаниями в любви… Неужели это не более чем пустые и лживые слова? Ведь если Павел сумеет доказать свое право на наследство, то он получит многомиллионный куш.
В душе у Светланы всколыхнулись прежние подозрения. Она же видела Павла выходящим из лифта в доме убитой Лизы Никитиной, молодой пассии Стаховского. Что Павел там делал, ведь он так и не признался ей, что был у Никитиной.
А может быть, именно Павел имеет самое непосредственное отношение к смерти Стаховского? Ведь ради миллионов холдинга «ВластЪ» можно поступиться и моралью, и законом.
Размышления Светланы прервал телефонный звонок, который очень испугал ее. Она осторожно взяла трубку. О том, что она у Павла, знал только отец. После начала скандала вокруг «Парацельса» Геннадий Петрович сам посоветовал ей скрыться.
– Света, это я, – услышала она голос Павла. – Включи немедленно телевизор, это важно! Кто-то только что пытался убить Кристину Стаховскую…
Светлана, тут же схватила пульт дистанционного управления…
– …момент располагаем следующими данными: нападение на супругу известного журналиста Владимира Стаховского, в конце прошлого года ставшего жертвой убийства и с именем которого связан разразившийся недавно скандал, произошло на квартире у Кристины Стаховской. В данный момент ее жизнь находится вне опасности, однако, насколько мы можем судить, целью нападения было убийство. Неизвестный, облаченный в маску, нанес ей несколько поверхностных ножевых ранений, когда она открыла ему дверь. Кристина Стаховская была не одна в квартире, что и спасло ей жизнь. Нападавший скрылся, сейчас милиция принимает меры к его задержанию…
Ухтомина ощутила страх. Где был в момент нападения Павел? Якобы на встрече с информатором, который снабжал его данными о сексуальном скандале с депутатами Госдумы. Но кто, кроме него самого, может подтвердить это? Неужели Резниченко на самом деле попытался убить Кристину? Ведь в случае ее смерти единственным наследником всего холдинга становится сын Стаховского и Галины Одинцовой.
И этим сыном, теперь Светлана уверена, является Павел. Он попросил ее дождаться его, собирался приготовить итальянский ужин, но у Светланы нет ни малейшего желания ждать Павла.
Быстро собравшись, она выскользнула из его квартиры. Итак, кто-то пытался убить Кристину. И эта попытка провалилась. Но, скорее всего, убийца захочет нанести удар снова.
Светлана спустилась в метро, через сорок минут она была около подъезда собственного дома. Отец, насколько она знала, находился на даче, их окна не были освещены. Ухтомина подумала – так даже лучше. Она не будет отвечать на звонки, включит свет только в своем кабинете, занавесив окна шторами. Тогда все будут думать, что в квартире никого нет. Ей хочется остаться одной.
Светлана медленно поднялась по лестнице, вставила в замочную скважину ключ, открыла дверь, разделась в коридоре, прошла на кухню. Ей хотелось крепкого кофе. Внезапно зазвонил телефон, но Светлана и не подумала снять трубку. На столе она увидела записку от отца: «Света, тебе звонили как минимум тридцать пять раз. Я сказал, что не знаю, где ты. Приеду завтра-послезавтра. Целую, папа».
– Дома никого нет, – произнесла она вслух, включая электрический чайник. Затем прошла в свой кабинет, закрыла окна шторами, включила бра.
Ей предстоит хорошенько все обдумать. Если Павел имеет отношение к смерти Стаховского, то… Что предпримет она? Светлана не знала.
Она вернулась на кухню, сделал себе крепкий кофе. Пожалуй, нужно почитать что-нибудь легкое, расслабиться, забыть о произошедшем. Ухтомина вернулась в кабинет, плотно затворила дверь и вздохнула. Она одна, отца нет. Она может насладиться одиночеством и привести в порядок нервы.
Светлана поставила чашку с кофе на стол и обернулась. Ей показалось, что она услышала легкий шелест. Надо же, до чего же у нее расшатались нервы, она боится собственной тени. В квартире никого нет.
Светлана не успела и охнуть, как у ее горла оказался нож и сдавленный голос произнес:
– Света, не двигайся, а то мне придется тебя убить. Как эту дурочку Лизу.
Кто-то, вышедший из темноты, заломил ей руки за спину, зажав рукой рот. Ухтомина сдавленно вскрикнула, а затем почувствовала остро-сладкий запах хлороформа. Она не хотела вдыхать, но мужская рука в перчатке поднесла тряпку к самому ее носу, и сознание покинуло ее.
Она пришла в себя, ощутив боль. Очнувшись, Ухтомина поняла, что находится в руках безумца. Комнату заливал тусклый, безжизненный свет. Она сидела в кресле в неудобной позе. Ее руки были крепко
