таблетки.
ФБР и Интерпол не оставят ее в покое. Адвокаты говорили, что их обвинения несерьезны, бояться нечего, но Сандра боялась. Она чувствовала, как кольцо вокруг нее сжимается. Ее окружили. Целью в охоте спецслужб является Дмитрий. Он – наиболее реальный претендент на пост русского президента. Кое-кто и в самой России, и на Западе не заинтересован в том, чтобы он пришел к власти. Его хотят свалить, поэтому начинают раскапывать его неблаговидные делишки.
Неформальные допросы происходили еще несколько раз, но энтузиазм следователей, как показалось Сандре, немного поутих. Со своей стороны она постаралась задействовать максимум связей, чтобы ее оставили в покое. Несколько звонков в Вашингтон, Париж и Брюссель, заверения высокопоставленных собеседников, что следственные действия в отношении ее – недоразумение. Сандра не верила пустым словам. Она чувствовала, что назревает нечто поистине ужасное. Она не боялась финансового скандала, ей было страшно оттого, что она не знала, с какой стороны надвигается опасность.
Единственным утешением ей служил Бьорн. Он был всегда весел, нежен и готов к любви. Сандра купила ему небольшую виллу недалеко от Бертрана, на Лазурном Берегу. Они регулярно встречались.
Но вскоре произошло еще одно неприятное событие. В Бертран пожаловала Кларисса Уитмор. Она была единственной дочерью Ральфа Уитмора, приходившегося дядей Ванессе Стефенсон. Таким образом, Сандра и Кларисса были двоюродными сестрами – с одной лишь оговоркой, что Ванессы давно не было в живых, а ее подменила Сандра Томински.
Ральф Уитмор, которому было за семьдесят, уже несколько лет находился в специализированной клинике. Он страдал болезнью Альцгеймера, старческим слабоумием, которое день за днем превращает человека в растение, погружая его разум в вечную пустоту. После замужества Сандра изредка навещала немногочисленную родню Ванессы в Америке, Кларисса никогда ей не нравилась, дочка пошла в папу – жадная, цепкая и очень хитрая.
Сандра и предположить не могла, что визит Клариссы обернется катастрофой. Она ожидала бури, а столкнулась с настоящим торнадо.
Кларисса, изящная блондинка с кукольным личиком и хищными ярко-красными ногтями, прибыла в одиночестве. Она развелась в третий или четвертый раз, получая с каждого мужа все большую сумму отступных, жила в свое удовольствие и беззаботно тратила чужие деньги.
– Милая Ванесса, как я рада тебя видеть! Ты чудесно выглядишь, хотя старше меня на два года. Бедный Ральф, он так страдает! Врачи сказали, что у него крепкое здоровье, он может прожить еще десять и даже пятнадцать лет, но разум у него сейчас как у младенца. Меня не узнает, за ним требуется круглосуточный уход.
Сандра недоумевала. Зачем Клариссе понадобилось вдруг прибыть в Бертран? Она никогда не отличалась широтой родственных чувств. Кларисса же не торопилась объяснять цель своего визита. Она с неподдельным интересом осмотрела дворец, особенно ее восхитили фамильные драгоценности Гримбургов.
– Какие изумруды, Ванесса! Боже мой, а эти бриллианты! Они стоят не один миллион долларов! Тебе сказочно повезло, что ты вышла замуж за Клода-Ноэля.
Сандра ничего не ответила. Если бы Кларисса знала, что представляет собой их брак с Клодом-Ноэлем! Впрочем, на ее месте Кларисса извлекла бы из брачного союза максимум выгоды.
Навязчивая гостья пробыла в Бертране трое суток. Наконец на четвертый день она выложила все карты на стол. После легкого ужина Кларисса, стоя у распахнутого окна, выходящего в сад, закурила. Клод-Ноэль, осыпав американскую родственницу комплиментами, исчез, дети давно спали. Сандра хотела одного – побыстрее выпроводить настырную Клариссу. Но та явно не спешила, наслаждаясь тонкой сигаретой с ментолом и крепким коньяком тридцатилетней выдержки из погребов княжества.
– Ванесса, сколько лет прошло с тех пор, как мы впервые увидели друг друга? – произнесла Кларисса. – Ты не помнишь?
– Много, – лаконично ответила Сандра. Она старалась не вдаваться в подробности. Однако Кларисса стремилась именно к этому.
– А я вот помню. Тебе было лет семь, а мне, соответственно, на два года меньше. Это было в вашем бостонском особняке. Наша первая встреча закончилась дракой. Из-за новой дорогой куклы. Подарили ее тебе, а я хотела получить такую же. Я оторвала кукле голову, а ты за это ударила меня по лицу. Зато я укусила тебя за плечо. До крови. Помню, как ты кричала! Тебе потом даже накладывали швы.
Кларисса замолчала и отошла от окна. Развязная вульгарность исчезла, в черном платье она походила на роковую женщину. Глаза сияли, подобно сапфирам в ее ушах – так же безжалостно и холодно.
– А в девять лет у тебя вырезали гланды. Ты так боялась этой пустяковой операции, что спряталась в одном из шкафов матери, тебя искали чуть ли не полдня. Ты помнишь это, Ванесса?
– Может быть, – уклончиво ответила Сандра. Ей не нравился тон Клариссы. К чему эти воспоминания о детстве?
– Потом ты стала взрослеть, начала бунтовать. Это идиотское увлечение хиппи, затем тяжелым роком и панк-движением. Ты возненавидела своих богатых родителей, решила, что достигнешь всего сама. И убежала из дома. Я же, наоборот, росла пай-девочкой. Ральф развелся с матерью, когда мне было тринадцать. В нашем доме вечно толпились молодые дурочки, готовые ради денег переспать с ним. Я его ненавидела, но в то же время любила. А теперь он, беспомощный, дряхлый, похожий на живую мумию, весь день тупо смотрит в телевизор, не понимая ни слова, или перебирает четки.
– Мне очень жаль, Кларисса, – сказала Сандра.
– Вряд ли, – произнесла та и раздавила в пепельнице из оникса сигарету. – Ты не знаешь, что такое жалость. Кстати, дорогая, подскажи мне, как следует тебя называть. У тебя ведь столько имен. Клементина Бертранская, Ванесса Стефенсон, но, подозреваю, что есть и другое имя. То самое, что ты носила до тех пор, пока не украла имя у моей кузины. Ты ведь убила Ванессу, не так ли? Убила, чтобы присвоить ее личность и ее деньги?
Сандра смотрела в распахнутое окно. Стояло начало мая. В дворцовом парке били искусно подсвеченные разноцветные фонтаны, призрачными силуэтами белели мраморные статуи. С большим трудом Сандра перевела взгляд на Клариссу. Та, щелкнув платиновой зажигалкой, закурила новую сигарету. Вспыхнул и погас желто-оранжевый огонек.
– Дорогая, я тебя не виню, – вкрадчиво сказала Кларисса, вдыхая дым. – Поверь, если бы могла, я бы сама убила дуру Ванессу и заняла ее место. За что ей должна была достаться куча денег? Только за то, что ее отец Алан Стефенсон, владелец миллиардного концерна? А мой придурок папаша растратил свои деньги и жил в долг? Я, конечно, не бедствовала, но это-то хуже всего – когда познаешь богатство, а потом вдруг теряешь его.
– О чем ты, Кларисса? – пересохшими губами произнесла Сандра.
Прошлое настигло ее в тот момент, когда она менее всего ожидала. Кларисса не подозревала что-то, она говорила уверенно. Так уверенно, как будто у нее имелись доказательства. Но доказательств быть не может. Не может! Исайа Паркер, единственный, кто знал о подмене Сандрой Томински Ванессы Стефенсон, давно мертв.
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, дорогая. Кстати, ты так и не сказала, как тебя на самом деле зовут. Ну, это не столь важно. Ты сейчас думаешь о том, как я сумела докопаться до истины?
Сандра по-прежнему молчала. Затем потянулась к бокалу с коньяком, неловким движением задела его. Хрустальный бокал разлетелся на осколки, ударившись о мраморный пол.
– Осторожнее, милая, а то не ровен час порежешься, – не отводя от Сандры взгляда, заметила Кларисса. – Хочешь услышать небольшую историю? О том, как я вышла на твою тайну. Случайно. Ты не поверишь, но это так. Когда ты попала в катастрофу и едва не погибла, об этом сообщали все мировые агентства. В том числе промелькнула информация о том, что у тебя третья группа крови. Меня это насторожило, дорогая. И знаешь почему? Потому что я пыталась когда-то учиться на медицинском, но бросила: слишком сложно, да и подвернулся первый муж. Я проверила – у моего дяди и тетки Стефенсонов была первая группа крови. Поэтому ребенок, родившийся у них, автоматически наследовал первую группу. У двоих их сыновей была именно первая группа крови. А у тебя, милочка, почему-то третья.
Кларисса сделала глоток коньяка и закурила еще одну сигарету. От сладковатого дыма у Сандры заболела голова. Как же ей захотелось принять парочку таблеток.
