отправили в тюрьму!
– Не в тюрьму, дорогая, а в концентрационный лагерь, – поправил супруг. – Но тебе, Анна, нечего опасаться. Ты ведь разумная женщина, не так ли?
В голосе герра Фосса Аня уловила издевательские нотки. Она решила со всем соглашаться. Хозяйка и так настроена против нее, а вот хозяин, кажется, благоволит.
Они покинули Кенигсберг и направились в пригород. За окном мелькали красивые каменные домики, старинные церкви, ухоженные кладбища.
Наконец автомобиль въехал в небольшой городок. Или то была большая деревня? Населенный пункт однако никак не походил на русское село – дома были из кирпича или камня, имелось несколько лавок, аптека и даже почтовое отделение.
Семейству Фосс принадлежал импозантный дом под черепичной крышей. На первом этаже располагалась булочная, к которой прилегала пекарня. Герр Фосс показал Анне ее комнату – она размещалась в подвале. Помещение было маленьким, мрачным, на некогда белых стенах проступали черные пятна плесени. В углу стояла кровать, имелась тумбочка с фаянсовым кувшином и крошечный платяной шкаф.
– Можешь не благодарить, мы выделили тебе одну из лучших комнат в доме, – сказал герр Фосс. – Есть будешь на кухне, вместе с прислугой. А теперь настала пора ознакомиться со своими обязанностями. Вот твоя одежда!
Он указал на платье серого цвета, лежавшее на кровати. Анна вопросительно взглянула на герра Фосса, но тот и не думал выходить.
– Нечего стесняться, переодевайся, – приказал он.
Анна стыдливо расстегнула ватник. Герр Фосс поторопил ее:
– Ну, живее, чего ты так долго копаешься!
Женщина стянула платье. Ее тело покрылось мурашками – не столько из-за холода, сколько из-за похотливого взгляда хозяина. Аня дрожала, прикрывая руками грудь. Булочник подошел к ней.
– Убери руки! Не забывай, я – твой хозяин, ты должна мне подчиняться!
Анна закрыла глаза и развела руки. Герр Фосс засопел, его пальцы дотронулись до шеи женщины. Какое же все-таки мерзкое чувство оказаться в полной зависимости от похотливого мерзавца! Аня вспомнила полицая Симончука. Но сейчас ей никто не придет на помощь.
– Альбрехт, ты где? – донесся голос фрау Фосс, и булочник швырнул Анне платье.
– Быстрее, одевайся! – зашептал он. – И смотри, ни слова моей жене, иначе тебе будет очень плохо! Ну, давай же.
Дверь в комнату Анны открылась, на пороге возникла фрау Фосс. Жена булочника с подозрением спросила:
– Что ты делаешь в ее каморке, Альбрехт?
Анна, надевшая к тому времени платье, уселась на кровать. Сердце у нее бешено стучало, как будто ее поймали с поличным за какой-нибудь пакостью. Но так и есть – она позволила немцу-хозяину рассматривать себя обнаженной.
– Я перечислял Анне ее обязанности, – ответил важно герр Фосс, и ложь из его уст звучала, как правда.
Аня поняла, что толстый усач наверняка постоянно изменяет своей подозрительной супруге. Получается, что и ее он взял к себе в дом не столько в качестве прислуги, сколько в качестве любовницы.
Фрау Фосс вперила взгляд в мужа, затем внимательно посмотрела на Анну и чуть не по слогам сказала:
– Тебе здесь нечего делать, Альбрехт!
Обратившись к Анне, она по-прежнему не называла ее по имени:
– А ты чего расселась, как будто на приеме в княжеском дворце? Ну, давай, шевелись! Мы не для того тебя взяли, чтобы ты прохлаждалась!
Аня покорно поднялась с кровати и направилась в коридор. Обернувшись на пороге, заметила торжествующий похотливый взгляд герра Фосса и поняла, что он очень скоро повторит свою попытку добраться до ее тела. Что она сможет этому противопоставить? Она находится в далекой, чужой и враждебной стране, где ее не считают за человека. Ее обязанность – работать до изнеможения и выполнять все прихоти хозяев. Она не может обратиться в полицию – никто не будет ее и слушать. Неужели все так плохо?
Обуреваемая мрачными мыслями, Анна отправилась вслед за фрау Фосс в большую кухню, где увидела прислугу – пожилую женщину, молодую девицу и мужчину лет шестидесяти. Они с большим интересом уставились на новенькую, прибывшую к тому же из Советской России.
– Фрау Гропп, наша домоправительница и кухарка, – представила пожилую женщину жена булочника. – Она распределяет задания по дому. Ты будешь во всем слушаться ее.
Молодую девицу, рыженькую и на редкость некрасивую, звали Гундулой, она была горничной, а пожилого господина, исполнявшего обязанности садовника, электрика и слесаря, герр Освальд.
Затем хозяйка вышла. Анна почувствовала себя крайне неуютно – на нее уставились три пары любопытных глаз. Она замерла посередине кухни. В большой кастрюле на плите что-то булькало, и Аня, ощутив аромат вкусной еды, почувствовала зверский голод.
– Есть хочешь? – услышала она вопрос кухарки. Анна кивнула. Фрау Гропп поставила на стол тарелку и сказала: – Ну, садись, русская. Ты меня хоть понимаешь?
Трое немцев, которых Анна представляла чудовищами и извергами, оказались обыкновенными людьми. Немного позже Аня узнала, что кухарка была суровой, однако справедливой женщиной, герр Освальд говорил крайне мало, а вот рыженькая Гундула оказалась настоящей болтушкой.
Анна быстро освоилась в компании незнакомых людей. Поев, она немного воспряла духом. Улучив момент (садовник отправился восвояси, а кухарка загромыхала посудой), Гундула спросила:
– Он к тебе приставал?
– Кто? – растерялась Анна.
– Ну, старый козел, герр Фосс, – пояснила та. – Ты ведь красивая, он наверняка поэтому тебя взял. Мне повезло – я не в его вкусе, и меня он не замечает, хотя вначале тоже по ляжкам хлопал. Только не повторяй ошибки, которую допустила девушка, что работала здесь до тебя.
Аня не успела спросить, что именно произошло, так как фрау Гропп заявила, что нечего прохлаждаться и пора приниматься за работу.
Дом у семейства Фосс был трехэтажный, с множеством комнат. У булочника и его супруги имелось четверо детей, все взрослые – они покинули деревню и переехали в город. Фрау Фосс обожала порядок и чистоту, поэтому требовалось убирать все комнаты ежедневно – мыть полы, протирать пыль, драить чугунную ванну. Это были обязанности Гундулы, с которыми девушка справлялась весьма успешно. На долю Анны выпала гораздо более тяжелая работа – герру Фоссу требовалась помощница в пекарне.
Потянулись однообразные, унылые дни, полные тяжелой работы и недосыпа под постоянные окрики хозяйки и плотоядные взгляды хозяина. Анне приходилось вставать в четыре часа утра и отправляться в пекарню, где ее ждал облаченный в белый фартук герр Фосс. Его супруга, вертевшаяся рядом, старалась ни на секунду не выпускать молодую русскую и своего похотливого супруга из поля зрения. И все же, когда он улучал момент, герр Фосс шлепал Аню по ягодицам, щипал за бок или хватал за грудь.
После трехчасовой работы в пекарне Анна отправлялась на кухню, где орудовали уже поднявшиеся фрау Гропп и Гундула. Там она получала завтрак и короткую передышку, после чего требовалось прислуживать хозяевам в столовой. Иногда, по настоянию булочника, Аня помогала ему в магазинчике, но чаще всего на ее долю выпадала грязная и тяжелая работа – чистить жирные противни и наводить блеск в пекарне. Она выбивалась из сил уже к полудню, однако ей требовалось продержаться до восьми, иногда до десяти часов вечера. В первое время кружилась голова, руки отказывались слушаться и невероятно болела спина, но со временем Аня привыкла к своим нелегким обязанностям.
Все было бы ничего, если бы не постоянные придирки фрау Фосс. Хозяйка, невзлюбившая Анну с первой секунды, всегда выискивала и, конечно же, находила повод, чтобы сделать едкое замечание, прочитать нотацию или попросту оскорбить. Анна, понимая, что хозяйку нельзя провоцировать, стойко сносила ее
