и тогда Карл-Отто мог бы вообще вычеркнуть жену из завещания.
– И в таком случае у нее появляется мотив для совершения убийства как можно быстрее, – кивнула Наташа. – Значит, все-таки она?
– Не знаю, – честно призналась Сашa. – Ты же видела, как Мишель угрожала своим пасынкам и падчерице оружием? Не такая уж она слабая и хрупкая, а очень даже расчетливая и вполне способная постоять за себя, если речь идет о кровных интересах. В общем, сбрасывать ее со счетов никак нельзя. С другой стороны, ты права, Корнелия – наиболее подходящий кандидат в убийцы. Но моя сестрица слишком умна, чтобы проделать все собственными руками. Однако если речь идет о гигантском состоянии и контроле над холдингом... Думаю, для нее важны даже не столько деньги, сколько власть, которую они дают. Корнелия ведь могла и блефовать, утверждая, что у нее имеются фото Мишель и ее любовника. Если снимки существуют, отчего она до сих пор не продемонстрировала их отцу? А если их нет? Понимая, что Мишель получит половину миллиардов, а то и все, Корнелия могла прийти к выводу, что единственный выход из сложившейся ситуации – немедленная смерть отца. Так что, загнанная в угол, она и правда была способна решиться на убийство.
– Я тоже так думаю. Сообщим о наших догадках полиции? Например, анонимный телефонный звонок или письмо... – Наташа, увидев, что Сашa горестно улыбнулась, умолкла, не закончив фразу.
– Ты не представляешь, каким влиянием обладает Корнелия. Пока у нас нет твердых доказательств ее вины, полицию подключать рано. Да, у нее был более чем весомый мотив для убийства старого графа, но ведь она могла сделать укол не сама, а подговорить кого-то на эту подлость. Тейлора Найта поблизости нет, значит...
– Мориц! – вставила, не раздумывая, Наташа. – Он произвел на меня впечатление взбалмошного и суетливого субъекта, которым легко манипулировать.
– И он старается, чтобы все считали его именно таким – эксцентричным и, соответственно, безобидным, – продолжила Сашa. – Но сдается мне, твой дядя Мориц – человек себе на уме. Может быть, Корнелия взяла его себе в сообщники, а может, он действовал по собственному почину. Насколько я знаю, он балуется наркотиками, значит, умеет делать внутривенные инъекции.
– Вот кого я точно исключаю, так это Карла, – заметила Наташа. – Он ведь был мертвецки пьян, когда мы направлялись в спальню.
– Но откуда ты знаешь, что он не вел свою тонкую игру? – возразила Сашa. – В этой семейке никому верить нельзя. Помнишь, как он взглянул на нас в спальне? Как будто был чрезвычайно благодарен за то, что мы оказались свидетелями убийства графа. Нет, Карла нельзя сбрасывать со счетов.
– А как насчет Отто? – спросила Наташа. – Он ведь все-таки профессор юриспруденции...
– И, думаешь, только поэтому более честный и законопослушный, чем другие? – удивилась Сашa. – Отто – вечный неудачник. Он – второй сын, ему всегда приходилось довольствоваться подачками. Его брат Карл хотя бы получил возможность управлять холдингом, правда, в течение короткого времени, но все же. А затем бразды правления переняла Корнелия, хотя Отто наверняка рассчитывал, что после отставки старшего брата сам станет президентом. И особой карьеры в научном мире он не сделал. Всему, чего он достиг, Отто обязан своей громкой фамилии и деньгам отца.
– Да, такой человек опасен, – согласилась Наташа. – И вполне может решиться на убийство, желая наконец-то стать номером один. Но в итоге мы пришли к выводу, что любой из Веллерсхофов способен на убийство и имел возможность совершить его. Или... не исключено, что они все заодно. Как ты считаешь?
– Может быть, ты и права. Но убийство совершил кто-то один из них. И если этого человека как следует прижать, то он даст показания против своих сообщников. – Сашa посмотрела на шприц и добавила: – Да, убийца определенно был без перчаток. Значит, на шприце остались отпечатки.
– Пошлем его в полицию! – воспряла духом Наташа. – Или, если ты не доверяешь ей, то в редакцию крупной газеты, на телевидение или в прокуратуру. Ведь не может быть, чтобы все находились в зависимости от Веллерсхофов!
– Не забывай, дорогая племянница, что на шприце имеются и твои отпечатки пальцев, – покачала головой Сашa. – А теперь и мои тоже. Поэтому прежде чем посылать шприц куда бы то ни было, нужно установить, сохранились ли на его поверхности отпечатки другого человека.
Мимо них по дороге пронеслась кавалькада автомобилей с мигалками.
– Нас усиленно разыскивают, – сказала Сашa. – И наша задача в ближайшее время – не попасться в руки полиции. И избежать встречи с Тейлором Найтом.
– Я знаю, кто нам поможет! – воскликнула Наташа. – Маттиас!
Сашa потерла переносицу и с сомнением поинтересовалась:
– Но каким образом? Он ведь сейчас в Америке.
– Я уверена, Маттиас что-нибудь придумает, – настаивала Наташа.
Сашa, убедившись, что путь свободен, завела мотор и подвела итог разговору:
– Сначала мы должны переодеться и избавиться от автомобиля, он очень заметный. Сделаем так – я смотаюсь в город и куплю нам одежду. Вдвоем нам появляться там не стоит, ведь разыскивают двух женщин, одна из которых хромает. Так что тебя легко заметить, племянница. А потом позвоним Маттиасу и решим, что делать.
Оставив Наталью одну в автомобиле на лесной дороге, Сашa пешком отправилась в городок. От нечего делать Наташа слушала радио – по всем каналам передавали одну и ту же новость часа – о смерти графа Карла-Отто фон Веллерсхофа.
– У многочисленных свидетелей, которых сейчас допрашивает полиция, нет ни малейших сомнений в том, что миллиардер был убит, – сообщал один из комментаторов. – Смерть графа фон Веллерсхофа наступила под воздействием инъекции, сделанной ему двумя молодыми женщинами, Сашa Монтини, гражданкой Австрии, и Натальей Никишиной, гражданкой России...
Наташа, услышав собственное имя по радио, причем в таком неприятном контексте, вздрогнула.
– Наши уважаемые слушатели наверняка помнят о перестрелке, имевшей место несколько дней назад на фешенебельном альпийском горнолыжном курорте. Полицейские двух стран уверены, что это звенья одной цепи. Сашa Монтини и Наталья Никишина выдают себя за отпрысков графа фон Веллерсхофа, этим и объясняется то, почему они пошли на убийство старого, беззащитного человека...
Наташа поежилась – вот из них и сделали безжалостных монстров. Из них, являющихся жертвами! Ситуация повторяется – когда-то ее маму ложно обвинили в убийстве полицейского, а теперь и ее саму подозревают в совершении ряда тяжких преступлений. Неужели и правда тягаться с Веллерсхофами не имеет смысла?
Наконец вернулась Сашa с ворохом покупок. Наташа не удержалась от смеха, завидев ее, – девушка была в длинном черном пальто, на голове – платок, на носу – огромные черные очки.
– Так нас никто не распознает, – заявила она. – Примут за мусульманок и пропустят. Ты не представляешь, что творится в городке, – везде полиция, нас разыскивают. Я побоялась идти в обычный магазин или лавку, поэтому посетила турецкий супермаркет на окраине. Так что, милая племянница, настала пора перевоплощаться в сестер Аллаха.
Спустя десять минут Наташа и Сашa брели по направлению к городку. Никто бы даже при всем желании не узнал в двух восточных дамах весьма крупной комплекции (женщины надели по несколько свитеров, чтобы выглядеть полнее) разыскиваемых преступниц. Наташа опиралась на большой зонт (Сашa стащила его у одного из частных домиков), чтобы ее хромота не была заметна.
И все же, когда появилась полицейская машина, медленно ехавшая им навстречу, беглянки испугались.
– Если нас остановят, говори как можно меньше и веди себя естественно, – предупредила свою спутницу Сашa.
Автомобиль проехал мимо, и Сашa увидела в его салоне двух полицейских – молодого мужчину и средних лет женщину. Они внимательно осмотрели путниц. Наташа боялась, что вот сейчас все поймут: перед ними те самые «убийцы», которых ищут уже в двух странах.
Внезапно полицейская машина затормозила. Сашa, схватив Наталью за локоть, ускорила шаг.
– Прощу прощения! – услышали они голос полицейского. – Могу ли я поговорить с вами?
