виднелся не Букингемский дворец, а обшарпанное здание общежития, а вместо лондонцев имелись любопытные лимитчики, в том общежитии и обитавшие.
Герцог отдал распоряжение, лимузин тронулся, и тотчас поехала вверх перегородка, отделявшая место шофера от салона с пассажирами.
– Могу ли я предложить вам что-либо выпить, синьорина? – произнес герцог. – Нет? Я понимаю, что сбил вас с панталыку своими подарками. Вы должны списать это на горячую итальянскую кровь и латинский темперамент. Хотя моя матушка была голландской княгиней...
Марина улыбнулась – герцог умел в мгновение ока разрядить обстановку и снять напряжение.
– О, синьорина, о моих предках я могу говорить часами! – воодушевившись, заметил Алессандро. – Еще бы, ведь я отпрыск двух великих семейств – княжеского рода Сфорца и герцогского рода Малатеста. И, увы, последний представитель славной фамилии...
– У вас нет братьев и сестер? И детей...
Девушка осеклась, понимая, что задала бестактный вопрос, но герцога он не смутил.
– У меня имелись два младших брата и сестра. Но Паоло был страстным автолюбителем, принимал участие в гонках и погиб при взрыве болида...
– Мне очень жаль, – произнесла Марина, а герцог только заметил:
– О, синьорина, это происшествие имело место больше двадцати лет назад! С моим другим братом, Сержио, я практически не общаюсь. Он в некоторых своих извращенных пристрастиях пошел в своего двоюродного деда и запятнал наше имя. Сержио, к счастью, живет в Рио-де-Жанейро.
Марина отметила, что герцог ни словом не упомянул свою утонувшую жену. Получается, что быть богатым и знаменитым не так уж и хорошо? И далеко не все из них счастливы?
– Однако я не хочу утомлять вас старыми историями, – продолжил разговор герцог. – Как я понимаю, наш любезный посол и в особенности его супруга уже успели вам нашептать про меня кое-что? Должен признаться, синьорина, виной всему пикантное происшествие многолетней давности – синьора посольша, тогда еще совсем даже и не посольша, но уже синьора, пыталась рекомендовать себя мне в любовницы, на что я ответил отказом. Для нее это стало подлинным ударом, и она никак не может тот случай забыть. И ее супруг, синьор посол, который в те годы тоже не был ни послом, ни даже настоящим синьором, тоже затаил на меня злобу. Она – за то, что не стала моей любовницей, он – за то, по всей видимости, что я лишил его возможности сделаться рогоносцем. Впрочем, насколько я в курсе, он все же заработал рога – синьора посольша изменяет ему направо и налево!
Марина расхохоталась: в изложении герцога сомнительная история звучала невинно и, более того, забавно. Она вдруг поняла, чем пленяет женщин Сфорца-Малатеста: не столько богатством и титулом, точно не красотой (хотя герцог был весьма привлекательным мужчиной для своего возраста), а неподдающимся определению шармом и особым чувством юмора.
– Однако забудем об этих креатурах, – улыбнулся и герцог. – Синьорина, я знаю, что повел себя неверно. Увы, я привык к мимолетным связям... Но вряд ли мне стоит углубляться в данную тему. Вы – совершенно иное! Да, вы, синьорина, настоящее явление! Скажу откровенно – еще ни одна женщина не вернула мне мои цветы и тем более мой драгоценной подарок. А у меня, поверьте, весьма большой опыт... Помню, Мэрилин все мечтала о том, что выйдет за меня, закончит свою карьеру в Голливуде и станет, подобно Грейс Келли, супругой подлинного принца. А Брижит хоть и вела себя холодно, но то была лишь маска, она ведь влюбилась в меня с первого взгляда...
«О ком он говорит? – подумала Марина. – Неужто Мэрилин – это Мэрилин Монро, а Брижит, по всей видимости, Брижит Бардо?»
Но герцог, истинный джентльмен, не стал углубляться в детали.
– Синьорина, у меня имеется к вам сугубо деловое предложение! – сказал он. – Мне требуется... личный секретарь. И человек, который мог бы помочь мне в составлении моих мемуаров. И я буду счастлив, если таковым человеком станете именно вы!
Марина ожидала всего, чего угодно, только не этого. Растерявшись, она пролепетала:
– Но ведь итальянский не мой родной язык... Вы можете нанять любого журналиста или писателя...
– Могу, – согласился Алессандро Сфорца-Малатеста. – Но не хочу! Журналисты ненадежны, писатели капризны. То, что вы владеете русским, только на руку. Знаете, ведь в моих жилах течет и русская кровь. В конце девятнадцатого века мой горячо любимый дед Лоренцо Второй женился на Елизавете Александровне, одной из великих княжон, кузине великого князя Кирилла Павловича, чья слава прогремела на весь Париж, когда он, живший там после революции в качестве самонареченного русского императора, стал жертвой бомбиста и был разорван в клочья на глазах своей падчерицы Марии. Говорят, это был единственный в истории случай, когда великий князь «пораскинул мозгами»[1].
Сделав паузу, герцог продолжил:
– Я нахожусь сейчас в Москве, чтобы прозондировать почву для заключения нескольких выгодных контрактов. Теперь, во времена перестройки, стало гораздо легче с зарабатыванием у вас денег. Думаю, грядут грандиозные перемены, и я хочу быть первым, кто сможет получить доступ к огромному восточноевропейскому рынку в области телекоммуникаций. Впрочем, мой холдинг занимается не только этим... Помимо того, мне хочется побольше узнать о Елизавете Александровне, которая умерла в возрасте двадцати семи лет, произведя на свет третьего ребенка – моего отца. И вы, чей родной язык русский, сможете мне помочь! При условии, синьорина, что вы ответите на мое предложение согласием...
– Я чрезвычайно признательна вам, Алессандро, но вынуждена отклонить ваше предложение, – заметила Марина. – Уверена, что вы найдете дипломированного историка, который сможет помочь вам в поиске фактов касательно вашей бабушки – русской великой княжны.
Чело герцога на мгновение затмило облачко досады.
– Ну что же, синьорина, я не стану противоречить прелестной женщине. Но, быть может, вы не станете отвечать отказом прямо сейчас, а возьмете тайм-аут, скажем месяц, для того чтобы все обдумать? В конце августа я снова прилечу в Москву, чтобы заключить сделку, условия которой сейчас обсуждаются. Вот тогда вы дадите мне окончательный ответ!
Марина, сама не зная почему, согласилась. Какая разница, ведь и через месяц она тоже скажет «нет». Или...
– А теперь разрешите пригласить вас в ресторан, – сказал герцог, на что девушка в ужасе заявила:
– Но я не готова! У меня нет подходящего наряда! Я только что с работы...
– О, уверяю вас, вы и так с легкостью затмите всех своей красотой! – галантно ответил Сфорца- Малатеста. – Пусть наш ужин станет моим прощальным подарком для вас, Марина.
Так он впервые назвал ее по имени.
Девушка размышляла, в какой именно ресторан отвезет ее Алессандро. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что «Роллс-Ройс» оказался на территории международного аэропорта. Марина вопросительно посмотрела на герцога, а тот пояснил:
– Ах да, я забыл сказать, что ресторан располагается не в Москве, а в Париже.
Марина на мгновение онемела, а затем пролепетала:
– В Париже? Но как же так... У меня ведь даже нет заграничного паспорта... И наверняка потребуется виза...
– Потому-то и хорошо быть отпрыском богатой и знатной семьи, – усмехнулся Сфорца-Малатеста. – Уверяю вас, никаких проблем не будет!
В Шереметьево-2 герцога ждал «Боинг», принадлежащий его холдингу, и «Роллс-Ройс» беспрепятственно пропустили на взлетно-посадочную полосу. Марина чувствовала себя как в сказке. Неужели все это происходит с ней?
– У меня отличные связи, причем не только в Париже, но и Москве, – пояснил Алессандро. – Вы не поверите, синьорина, но деньги творят подлинные чудеса. Причем данное заявление справедливо не только в отношении капиталистических стран, но и первого на земле государства, где восторжествовал коммунизм!
В словах герцога Марина уловила иронию. Автомобиль замер около трапа. Сфорца-Малатеста вышел из салона и подал Марине руку, произнеся:
– Прошу вас!
Марина последовала за аристократом и поднялась по трапу. В самолете их встречали вышколенные
