большой город. Куда же они прилетели?
Самолет приземлился на военном аэродроме, и к нему сразу же подъехал джип. Лизу сдали на руки мужчинам в военной форме, и те, игнорируя вопросы девушки, велели ей сесть на заднее сиденье и заткнуться.
Поездка длилась около часа – сначала мелькали горы и леса, затем сельские домишки, и наконец появились бетонные монстры-шестнадцатиэтажки. Лиза заметила несколько транспарантов, искусно подсвеченных прожекторами, и поняла, что находится в одной из социалистических стран Южной Европы – Югославии или, возможно, Герцословакии. И та и другая входили в коммунистический лагерь, однако пытались продемонстрировать самостоятельность, и их руководители – Иосиф Броз Тито и Теодор Хомучек – заявляли о том, что их страны выбрали «третий путь развития».
Джип остановился перед приземистым зданием, один из сопровождающих скомандовал, обращаясь к Лизе:
– Вылезай!
Девушка подчинилась и вышла на улицу. Было тепло, гремели цикады, в воздухе пахло ванилью. Лизу провели в здание. Их встретили несколько молчаливых и насупленных личностей, которые не произнесли ни слова, даже не ответили на приветствие девушки. Ей предоставили большую комнату в полуподвале, окна которой, под самым потолком, были зарешечены.
Лиза улеглась на кровать и, невзирая на сильное волнение, тотчас заснула. Она пришла в себя от того, что кто-то тормошил ее за плечо. Над ней склонился человек во френче защитного цвета, с военной выправкой.
– Не спать! – приказал он по-русски со странным акцентом. – Есть!
Неулыбчивая, костлявая женщина внесла еду. Лиза заметила, что в оконца падает свет – значит, уже рассвело. Она позавтракала и снова улеглась в постель. Делать все равно было нечего. Она уже начала привыкать к мысли о том, что ей придется стать наемной убийцей. Но весь вопрос в том – сдержит ли свое слово Костандиллис и отпустит ли ее и Карло? Но пока операция не завершена и Эрих фон Дриммлер жив, она не знает ответа.
Время тянулось бесконечно. Вдруг появились человек с алюминиевым чемоданчиком и юркая девица с фотоаппаратом и штативом. Их сопровождал уже известный Лизе субъект во френче.
– Сейчас будем делать фото, – сообщил он.
В течение последующего часа Лиза была в руках гримера и фотографа. Ей изменили форму носа, состарили, заставили надеть очки и нацепили седой парик. Девица сделала серию снимков. Субъект во френче, внимательно следя за происходящим, одобрительно качал головой и ронял фразы на странном гортанном языке, который был чем-то похож на русский.
После фотосессии Лизу оставили в покое. «Френч», перед тем как уйти, протянул ей рыжую кожаную папку и сказал:
– Читать. Ты должна ознакомиться с объектом.
Когда он ушел, Лиза открыла папку. Там оказалось досье на жертву – на графа Эриха фон Дриммлера. Его отец, отпрыск древнего рода, был генералом вермахта и любимцем Гитлера. Однако прежняя эйфория генерала улетучилась, когда германская армия завязла на просторах Советского Союза и он стал свидетелем зверств в отношении местного населения и военнопленных. Генерал фон Дриммлер был поборником сильной власти, однако немедленно разочаровался в национал-социализме. Особенно противно его натуре было уничтожение так называемых «недорас» в концентрационных лагерях: это, по его мнению, было страшным преступлением.
В узком кругу он выражал недовольство фюрером, заявляя, что тот, преследуя свои сумасшедшие цели, мечтая о мировом господстве, ввергает Германию, а вместе с ней и полмира в пучину бедствий. Генерал считал, что Гитлера следует устранить, его место должны занять опытные военные. Военная диктатура – вот что требовалось стране. Тогда бы в течение всего нескольких недель можно было заключить перемирие с американцами и англичанами, прекратить уничтожение евреев и славян и общими силами начать борьбу с коммунистами.
Тайные разговоры привели к возникновению подпольного комитета, замыслившего государственный переворот. 20 июля 1944 года в ставке Гитлера сдетонировала мощная бомба, пронесенная в портфеле графом фон Штауфенбергом и спрятанная им под столом в кабинете фюрера. После получения известия о смерти диктатора в Берлине прочие участники заговора, в том числе и генерал фон Дриммлер, начали осуществлять ползучий переворот.
Однако их радость оказалась преждевременной, а первые успехи сменились арестом – оказалось, что Гитлер при взрыве чудом не пострадал и весть о его смерти оказалась «уткой». Многих участников переворота арестовали и без суда и следствия расстреляли той же ночью или отправили в концлагеря.
Генерал фон Дриммлер, один из наиболее активных заговорщиков, понимал, что его не пощадят. Поэтому, когда к нему в кабинет вломились люди из СС, предпочел покончить с собой. У него осталась семья – жена и двое взрослых сыновей. Месть диктатора была ужасна: он приказал бросить их в концлагерь, желая выместить злобу за предательство фон Дриммлера и за его самоубийство.
Эрих фон Дриммлер, в то время молодой человек двадцати семи лет, сотрудник рейсхминистерства иностранных дел, оказался в концлагере Равенсбург. Многомесячное пребывание за колючей проволокой на многое открыло ему глаза. Он и раньше, как и отец, весьма критически относился к режиму Гитлера, однако был уверен, что Германии требуется сильный вождь. К тому моменту, когда концлагерь освободили американские войска, он превратился в пламенного антифашиста.
Его младший брат и мать не пережили заключения. Ничто более не связывало Эриха с Германией. Поэтому в 1947 году он покинул страну и перебрался сначала в США, а оттуда в Канаду. Он решил начать все заново.
Фон Дриммлер, отлично говоривший по-английски и по-французски, поступил в университет и начал изучать экономику. В новой жизни судьба была благосклонна к нему – он женился на дочери крупного банкира, и тесть помог ему организовать небольшую фирму, занимавшуюся поисками нефти. К концу пятидесятых фирма превратилась в большой концерн, который спустя десять лет стал одним из мировых гигантов.
Фон Дриммлер считался одним из самых богатых людей Канады и серьезным конкурентом Аристотеля Онассиса и Георгиоса Костандиллиса. Граф предложил Советскому Союзу гораздо более выгодные условия по транспортировке нефти из Мурманска, и властители в Кремле с радостью приняли его предложение. Теперь Лиза понимала, почему Костандиллис хочет, чтобы она убила фон Дриммлера. Но готова ли она к этому шагу?
На следующий день субъект во френче принес документы – паспорт на имя Божаны Симор, гражданки Герцословакии. С фотографии на Лизу смотрела особа лет сорока пяти, с выдающимися вперед зубами и в идиотских очках.
– Твои документы, – провозгласил ее надзиратель. – Завтра отправляешься в Москву!
Он сунул ей несколько листов, на которых была отпечатана ее биография, и велел выучить наизусть. Лиза вчиталась – она становилась доцентом Института русского языка имени Льва Толстого при Экарестском государственном университете, специалистом по глаголам движения, направляющейся на научную конференцию в Москву. Имелось и приглашение, был заказан номер в роскошной социалистической гостинице «Украина».
Лиза давно мечтала оказаться на родине отца. Он часто рассказывал ей о России, однако, как подозревала девушка, большинство его историй были вымышлены. Однако одно дело попасть в Москву в качестве туристки, которая знает, что через две недели она окажется опять в Европе, и совсем другое – в качестве убийцы, не имея понятия, что произойдет после выполнения задания.
Ранним утром ее разбудил «френч». С ним появился и гример, который принялся делать из Лизы доцента Божану Симор. Когда через сорок минут девушка посмотрела на себя в зеркало, то едва сдержала возглас изумления – от прежней Лизы Кречет (Русалочки, Жанны Дюбуа, называйте как хотите) ничего не осталось. Она превратилась в бесцветную и унылую особу, доцента кафедры русского языка и стилистики, специалиста по глаголам движения.
Пришлось натянуть и соответствующий наряд – черную юбку, белую блузку с высоким горлом и
