Уррутиа почти не слышал ее. Она говорила о каких-то сыновьях, но он ничего не знал об этом. Он их никогда не видел. Если они и существовали, то никогда не заходили в комнату, где Мутэмэнет прятала свой рубин.
В ярости мага плюнула на драгоценный камень. Уррутиа чуть поднял взгляд и молча смотрел, как она выбегает вон. Плевок расползался по граням, мешая пленнику видеть.
— Откуда ты все это знаешь — про четвертинки медальона, про то, о чем думала мага, когда разделяла их и раздавала на сохранение разным существам? — недовольно ворчал Конан, седлая коня.
Его спутник невозмутимо развешивал по сбруе своей лошадки амулеты и обереги.
— Если бы ты родился в Луксуре, — начал Гирадо торжественным тоном.
— Хвала Крому, моя родина находится вдали от этого адского гнезда! — взревел Конан, пугая лошадь.
— Не следует так кричать и горячиться, — поморщился Гирадо. Втайне он завидовал огромному киммерийцу. После вчерашней выпивки у маленького стигийца побаливала голова, а вот северянин-варвар выглядел так, словно никакой попойки вчера и в помине не было.
— Ладно тебе — сказал ему Конан примирительно. — Рассказывай. Это я так — просто дивлюсь, как много может знать человек, с виду самый обыкновенный.
— Я ведь непросто воин, — пояснил Гирадо. — Я потратил почти всю жизнь на то, чтобы научиться понимать магов и монстров. Только так можно уничтожать их
— А можно просто уничтожать, — себе под нос проговорил Конан. — Бац — и уничтожать. Без всякого там изучения.
Он уселся в седло, поправил меч за спиной.
— Ты готов ехать, Гирадо? Остальное расскажешь по дороге.
— Остальное? Да я даже не начал, — возмутился Гирадо, также садясь в седло. Они выехали с постоялого двора бок о бок, и трактирщик долго качал головой, глядя им вслед: больно уж не похожими казались эти два спутника, огромный северянин и маленький верткий южанин. И куда только они направляются?
— Сначала стоит посетить озеро Тоа, — говорил стигиец. — Поверь мне. Оно расположено в горах. Вода там ослепительно синяя. Очень красивое место. И немного зловещее.
— Хм, — произнес Конан.
— Да, да, — горячился Гирадо. — Мага с самого начала знала, что сыновья ее ущербны. Она пошла на это, потому что утратила терпение. Терпение — главная добродетель всякого мага.
— У магов не бывает добродетелей, — проворчал Конан.
— Ты понимаешь, что я хотел сказать! — укоризненно молвил Гирадо. — Слушай и не перебивай. Мутэмэнет завладела одним могущественным талисманом. Понятия не имею, где она его взяла.
— Хоть чего-то ты не знаешь.
— Ну ладно, открою тебе еще один секрет.
— А говорил, что больше секретов нет, — укорил приятеля Конан.
— Важных — пет. Этот — неважный… Я несколько лет обучался магии. Специально, чтобы лучше понимать магов.
— И монстров, — вставил Конан.
— Амулет, — повторил Гирадо, — обладает большим могуществом. В незапамятные времена его изготовили жрецы. Говорят, им помогал сам змей Апоп. Этот амулет позволяет своему обладателю повелевать духами четырех стихий, Мутэмэнет разделила его на четыре части и каждую из них спрятала в надежное место. Думаю, она опасалась, что если ее сыновья завладеют — каждый своей частью амулета, — то сладу с ними уже не будет. Маги никому не доверяют, когда речь заходит о сохранении их могущества и власти, даже собственным сыновьям.
— И правильно делают.
— Теперь сыновья Мутэмэнет мертвы, а духи свободно гуляют по стране и творят свои бесчинства. Сам Сет, как поговаривают, недоволен. Жрецы непрестанно приносят ему кровавые жертвы. Страна трясется от ужаса.
— Ты знаешь, дружище Гирадо, — задумчиво молвил Конан, — мне почему-то кажется, что Стигия постоянно трясется от ужаса. Как можно жить в стране, где поклоняются Злу?
— Я уже говорил тебе, что в Стигии живут не одни только злые маги, но и самые обыкновенные люди. Они родились на этой земле, и принадлежат ей плотью и душой, — обидчиво возразил Гирадо. — Одна часть амулета находится в Луксуре — подозреваю, та, которая повелевает стихией земли, Она самая медлительная и с виду мирная, но когда разбушуется, то становится
самой опасной. Поэтому Мутэмэнет не выпускала ее из рук. Воздушная часть хранится у Мемфиса.
— Это еще кто? — нахмурился Конан.
— Серебряный дракон, — невозмутимо ответствовал Гирадо. — Огненная часть — под землей, у маленького горного народа магмонов.
— Впервые слышу о таких.
— И не услышал бы, если бы мы не повстречались, — заверил Конана Гирадо. — Предками магмонов были лемурийцы. Когда в мире произошли перемены, магмоны отделились от основной части своего народа и отправились сюда, в эти земли. Спустя сотни лет здесь образовалось королевство СТИГИЯ, а прежде земля была пуста. Магмоны невзлюбили все новое, что начало образовываться вокруг них после гибели Атлантиды и Лемурии и, чтобы не видеть света нового солнца, навсегда скрылись под землей. Сейчас это низкорослые смуглые люди, рудокопы. Они почти никогда не выходят на поверхность, и найти их селение почти невозможно.
— Но ты, конечно, знаешь, где оно, — предположил Конан.
— Во всяком случае, я — единственный, кто сумел бы отыскать к ним дорогу, — не стал спорить Гирадо. — Кроме Мутэмэнет, конечно.
— Ну ладно, — сказал Конан, — говори лучше, с чего мы начнем?
Озеро они увидели издалека. Оно лежало в ладонях гор, как драгоценный голубой камень. Свет переливался на его гранях, небо над ним казалось более синим, чем над горными пиками.
— Если поехать отсюда дальше на восток, то будет город Алкменон, — объяснил Гирадо. — А наш путь — дальше на север и потом на запад, к Луксуру.
Они повернули коней и начали подниматься по горной тропе. Местность нравилась Конану. Серо- коричневые скалы, овеваемые ветрами, были почти лишены растительности, лишь низкие кусты с причудливо изогнутыми ветвями, да скудные пучки травы выживали здесь, под ветром и палящим солнцем,
На некоторых кустах Конан заметил ягоды, но рвать их поостерегся: в Стигии, как не без основания полагал киммериец, почти всякий плод может оказаться ядовитым.
Озеро то мелькало перед ними, яркое и желанное, то исчезало, скрытое за кулисами гор. Наконец тропа расширилась и вывела их на самый верх. Отсюда, с перевала, открывался величественный вид на горы и бескрайнее небо, усеянное облаками, такими густыми и плотными на вид, что они казались островами, плывущими над землей. Прищурив зоркие глаза, Конан высматривал между высокими пиками город Алкменон, последний большой город Кешана перед границей со Стигией. Иногда луч солнца падал так, что киммерийцу казалось, будто он различает — там, далеко впереди, — славные башни и купола над дворцами… Но потом солнце скрывалось за мимолетно пролетающим облаком, и видение пропадало.
— Нам сюда, — сказал Гирадо, указывая на озеро.
— Мы пришли, — отозвался киммериец, спешиваясь, — Где он живет, этот твой маг, у которого находится водная часть амулета?
— Да не амулета, а талисмана, — поправил Гирадо.
— Не вижу такой уж большой разницы! — фыркнул Конан.
— Поверь мне, разница есть, и существенная, — пустился было в объяснения Гирадо, но киммериец прервал его:
— Избавь меня от разговоров о колдовстве, дружище! Ты убиваешь монстров по науке, а я разделываюсь с ними по-свойски.
— В данном случае тебе придется положиться на мои знания, — возразил Гирадо и, порывшись в
