человек, с изборожденными морщинами бледным лицом, на котором выделялись умные и ласковые серо- зеленые глаза, – кивнул мне, давая понять, что узнал.
Я покинул здание пресс-службы Ватикана и, посмотрев на часы, решил, что еще не поздно вернуться к квартире покойного секретаря папы Адриана.
Оказавшись в подъезде, я поднялся к двери обиталища Яна Мансхольта и убедился, что она опечатана.
– Преподобный, чем могу вам помочь? – услышал я голос и обернулся.
Позади меня находился пожилой мужчина. Управдом, вспомнилось мне. Я достал из рукава конверт и, продемонстрировав старику, спросил:
– Мне непременно нужно знать, кто и когда положил это письмо в почтовый ящик преподобного Мансхольта.
– Его ведь убили? – спросил, облизнувшись, мой собеседник. Как же люди падки на дешевые сенсации! – Убили, как пить дать! – не получив от меня ответа, констатировал старик. – Что за времена, преподобный! А что касается письма, так я у своей жены спросить могу. Она за почту отвечает.
Мы спустились на первый этаж, где и находилась квартира, в которой обитал управдом с супругой. Они следили за порядком в доме и были в курсе всего, что в нем происходило. Сеньора, словоохотливая римлянка, доложила мне, что видела Мансхольта в холле, когда он вернулся из поездки. «Случайно» (наверняка намеренно!) она столкнулась с ним и перебросилась несколькими фразами о смерти папы Адриана.
– Тогда же я и отдала ему письмо, – сказала женщина. Увидев конверт, она энергично заметила: – Да, именно это!
– А как оно оказалось у вас? – спросил я, чувствуя, что напал на след. Меня охватил азарт охотничьей собаки. Неужто все разъяснится так просто?
– Его принесла монахиня, – пояснила супруга управдома. – Она побывала здесь... тем утром, когда объявили о смерти папы. Она очень долго звонила преподобному Мансхольту. Я вышла к ней, чтобы узнать, в чем дело, и сказала, что преподобного нет дома. Я сказала, что ей придется подождать, пока он не вернется из-за границы. Монахиня призналась, что у нее имеется очень важное письмо для преподобного. Я же сказала, что она может на меня положиться: я уже много раз получала в его отсутствие заказные письма, посылки и пакеты!
Интересно, подумалось мне, что регулярно приходило Мансхольту – эротические журналы и CD с порнофильмами?
Сеньора, как подумал я, наверняка, если представлялась возможность, заглядывала в послания, пришедшие на имя Мансхольта. А что, если и в этот раз...
– Монахиня отдала вам письмо? – спросил я, испытывая небывалое волнение. Супруга управдома с сожалением в голосе ответила:
– Да, да, именно так! И вот еще что... – Она понизила голос и доверительно добавила: – Когда вернулся преподобный Мансхольт, я, как уже сказала, совершенно случайно с ним столкнулась, а мой муж донес ему чемодан к квартире. Преподобный еще в холле вскрыл и прочитал то письмо, что принесла монахиня, там был всего один лист. И тотчас побледнел, я даже предложила ему воды. В письме монахини содержалось что-то странное! И страшное!
Сеньора все еще не могла простить себе, что упустила возможность и не сунула нос в послание до того, как оно попало к Яну Мансхольту.
– Преподобный едва ли не бегом поднялся в квартиру, – вставил ее муж. – А потом, часа через три, к нам явился жилец, который обитает под ним, и сообщил, что с потолка капает.
Значит, за эти три часа Мансхольт и был убит, сделал я для себя вывод.
– Вы впускали посторонних в дом? – спросил я.
Старики переглянулись и ответили:
– То же самое спрашивал и комиссар, но мы поклялись, что никто чужой в дом не приходил! Однако полиция обнаружила дверь, выходящую во внутренний дворик, открытой, хотя она всегда была заперта изнутри на задвижку. Мы слышали, как комиссар кому-то докладывал по телефону: убийца проник в дом через внутренний двор!
– Опишите мне монахиню, – попросил я. Мне во что бы то ни стало требовалось отыскать эту невесту Христову и подробно расспросить ее обо всем.
– Лет шестидесяти пяти, невысокая, полная, – выложила старуха. – Говорит по-итальянски с сицилийским акцентом. Она даже назвала мне свое имя!
Я возликовал. Господь решил помочь мне и послал эту болтливую особу, которая поможет выйти на след монахини.
– Сестра Марселина, – добавила жена управдома, – вот как ее зовут!
Поблагодарив стариков, я вышел на улицу. Послышались удары часов – девять вечера. Я знал, что мне предстояло сделать: отыскать, причем как можно быстрее, сестру Марселину!
Старший комиссар Элька Шрепп
– Дамы и господа! Просим вас занять места и пристегнуть ремни безопасности. Наш самолет начинает снижение и примерно через пятнадцать минут совершит посадку в римском аэропорту Фьюмичино, – послышался приятный голос стюардессы.
Комиссарша Элька Шрепп, занимавшая боковое кресло, закрыла папку, лежавшую у нее на коленях, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
Время в полете Элька провела за изучением небольшого досье, собранного по ее просьбе комиссаршей Аннетой Эрдманн на профессора Карла Брамса. Этот тип оказался занимательной фигурой – он никогда не преподавал в высшем учебном заведении и не обладал званием профессора. Более того, согласно имеющимся сведениям, не получал университетского диплома, хотя обучался на протяжении нескольких семестров в Мангейме, Дюссельдорфе и Тюбингене.
Карл Брамс было одним из псевдонимов человека, которого родители нарекли Карлом Фехнером. Он появился на свет в деревушке около Тюбингена, в семье железнодорожного служащего. Юный Карл тяготел к двум вещам – католической церкви и мошенничеству. Одно с другим, на первый взгляд, не сочеталось, однако юноше удалось достичь определенных высот на обоих поприщах.
Родители Карла пытались отговорить его от затеи стать священником, но крест на его церковной карьере поставил... арест двадцатилетнего Фехнера по обвинению в подделке чеков и надувательстве. Так он первый раз попал в тюрьму, в которой оказывался впоследствии частенько.
Страстью Карла были тайны католической церкви, которые он жаждал раскрыть, написать книгу- бестселлер и стать всемирно известным и очень,
Параллельно с учебой он добывал средства к существованию, преступая закон. Карл продавал краденое, участвовал в незаконных раскопках на территории Германии и был дважды женат, причем когда отправился к алтарю со второй невестой, то забыл сказать ей, что все еще не развелся со своей первой супругой.
Но и на криминальном поприще Фехнеру удача не сопутствовала. Раз за разом он попадался полиции и оказывался в тюрьме и даже в сумасшедшем доме – у него диагностировали клептоманию и болезненную тягу к обману. Как-то во время очередного «отпуска» за решеткой ему якобы явился Иисус Христос и заявил, что Карл не имеет права растрачивать свой талант по пустякам, должен очиститься и начать новую жизнь. Кроме того, сын Божий сообщил ему, что Ватикан намеренно скрывает правду относительно Его учения. Иисус навещал Фехнера по ночам еще пару недель и рассказывал ему небывалые вещи, донести которые до человечества Спаситель и поручил молодому рецидивисту.
Фехнер, изменив свою неблагозвучную, на его взгляд, фамилию, сделался Брамсом (помимо этого у него имелась еще дюжина других псевдонимов) и за полторы недели написал книгу в четыреста с лишним страниц. По его собственному утверждению, он работал по двадцать часов в сутки, а в комнате, за его спиной, находился ангел, и исходившее от него сияние было таким ярким, что ночью Карлу не требовалось зажигать лампу.
Труд был поочередно отвергнут тридцатью издательствами, и только четыре года спустя после
