поездом из Экареста и с первого взгляда поняла, что здесь что-то не так. Эдуард Теодорович предупреждал ее насчет возможных осложнений, кто-то чинил Отделу препятствия, но ее это мало интересовало. Ей было приказано убить Марка Михасевича и уничтожить его дом. Это легко, очень легко. Диск, если он спрятан у Марка, сгорит вместе с домом.
Она запихнула в рот горсть лакричных тянучек из упаковки. Ей хотелось как можно скорее вернуться обратно, туда, где она чувствовала себя в безопасности. Хороший дом, жалко такой уничтожать. Рядом с особняком было припарковано несколько машин телевизионщиков, насколько Марта поняла, сквозь сон прислушиваясь к болтовне женщин в поезде, в Варжовцах зверствует убийца детей. Ей было все равно. Дети никогда не интересовали ее, они были ей противны, орущие существа, которым нужно уделять много времени и сил, а в итоге вырастают эгоисты.
Марта дожевала конфеты, свернула упаковку, затолкала ее в бездонный карман джинсовой куртки. Закрыла глаза, представляя себе, что около особняка вырастает из воздуха огромный багровый шар, пышущий жаром. Он летит через стекло в комнату, и начинается пожар, остановить который будет невозможно. Голова затрещала, в пальцах появилось характерное покалывание…
– Мне нужно немедленно переговорить с Даной Хейли, – сказала я профессору, когда мы вышли из особняка Марка. – Если я права, то вот этот диск – самая важная улика обвинения в процессе против Китайца.
– Прокурорша остановилась в отеле, – подсказал Черновяц. – Это в трех минутах ходьбы отсюда. Серафима Ильинична, разрешите мне проводить вас. И, кстати, пользуясь случаем, я хочу сказать, что вы – чрезвычайно смелая женщина! Вы не боитесь, что из-за этого диска… вас могут убить? Ведь, если я правильно понял прокуроршу, из-за него лишили жизни двух человек. Этот самый Китаец не остановится ни перед чем! Ведь в случае осуждения ему грозит смертная казнь!
Я вполуха слушала треп профессора. Убийца из Америки? Но откуда Китаец вообще может знать, что диск в Варжовцах? Хотя если об этом узнала Дана Хейли…
Я осмотрелась по сторонам. Так, на всякий случай. Ничего подозрительного. Пара журналистов, как дрессированные крысы, высунулись из припаркованного недалеко от особняка фургона, увидев меня и профессора. Опять будут приставать с просьбой об интервью! Несколько прохожих. Смешная полная особа в спортивном костюме и красной бейсболке, жующая что-то из цветной упаковки, – она замерла вдалеке, пристально разглядывая стену дома.
Притормозила машина, окошко приоткрылось, появилась светлая борода.
– Марта! – крикнул мужчина. – Ну что ты, я тебя жду!
К нему поспешила молодая красивая дама в легкой пятнистой шубейке. Он, выйдя из машины, галантно распахнул перед ней дверь. Встреча влюбленных…
Услышав свое имя, Марта в беспокойстве обернулась. Кто-то позвал ее, но этого не могло быть, потому что она появилась в этом городишке первый и, как подозревала, последний раз в своей жизни. Она облегченно вздохнула, заметив, что это мужчина, вышедший из автомобиля, приветствует женщину в шубе. Так и есть, красотку тоже зовут Марта. Все очень просто.
Покалывание в пальцах прекратилось, глупая реплика сбила ее с цели. Она снова закрыла глаза и, улыбаясь, представила себе огненную сферу, которая растет и растет, а затем…
На пороге особняка стояла дородная особа с надменным выражением лица и сложной прической, ее сопровождал невысокий лысый тип в роговых очках, который так и вился вокруг монументальной тетки.
Я перевела взгляд с фургона, в котором затаились, как тарантулы в норе, вездесущие журналисты, на мужчину и женщину, что спешили на рандеву. Предположим, убийца прибыл в Варжовцы, чтобы ликвидировать Марка. Чушь! Михасевич понятия не имеет о диске! Я бы на месте преступников, зная, что фильм находится где-то в доме Марка, приказала бы уничтожить особняк режиссера. Бр-р, Серафима Гиппиус, что за кровожадные мысли! Если убийца поблизости, то кто может им быть? Изящная дама в легкой леопардовой шубке не похожа на убийцу, хотя, как я понимала, настоящий киллер никогда не походит на бандита. Профессор кислых щей что-то бубнил, превознося мой интеллект и храбрость. Боже, прилип же, как банный лист! Мне и так известно, что я – «умница», «красавица» и вообще «знойная женщина». Но лишний раз услышать это из уст мужчины, пускай и профессора кислых щей, тоже приятно!
Мы прошли мимо безобразной толстой особы (я тоже не Дюймовочка, но по сравнению с ней – стройна, как балерина Башмачкова!). Эта толстуха испуганно оглядывается по сторонам. Словно… Словно ее позвали!
– Серафима Ильинична, что это? – раздался возбужденный вопль профессора Черновяца, и коротышка бесцеремонно и пребольно ткнул меня в бок пальцем. – Смотрите, смотрите!
– Что такое, мэтр, что вы там увидали? – проворчала я, оборачиваясь.
Воздух метрах в двадцати от входной двери особняка Марка вдруг запульсировал и начал сгущаться. Я онемела. Это что, сон или какой-то спецэффект?
Профессор кислых щей вцепился в мой локоть, тихо повизгивая. Я в оцепенении наблюдала за тем, как буквально из ничего формируется алая сфера. Сначала это была точка, которая увеличивалась в размерах с каждой секундой. Это походило на сцену из научно-фантастического фильма «Звездные войны. Эпизод сто сорок пятый. Фима Гиппиус лишается последних остатков трансгалактического разума».
– Вы тоже это видите? – прошептала я. Вдруг это галлюцинация, результат напряженного дня, злая шутка моего ума?
Поскуливание профессора кислых щей подтвердило: это не галлюцинация, а реальность. Он тоже видит это. Несколько прохожих как завороженные застыли на месте, уставившись на необъяснимый феномен.
Точка тем временем превратилась в большую, по размерам напоминающую футбольный мяч, сферу. Она вращалась вокруг своей оси с огромной скоростью. Запахло озоном, мне в лицо ударила горячая волна воздуха, как будто я оказалась рядом со сталеплавильной печкой.
Марта чувствовала, что все идет как надо. Она знала, что огромная сфера, шаровая молния, уже практически образовалась. Теперь остается запустить ее в дом Михасевича…
Шар медленно двинулся вперед, он вел себя как живой. Его поверхность была темно- вишневой, а внутри цвет менялся, переливаясь всеми оттенками багрового и оранжевого. Шаровая молния… Я смотрела как-то передачу о подобных монстрах, никто до сих пор точно не знает их природу, в секретных лабораториях пытаются выводить их искусственно, но управлять таким грандиозным процессом физики так и не научились.
В испуге я взглянула на полную особу в бейсболке, которая вдруг открыла глаза и криво ухмыльнулась. Женщина уставилась на шаровую молнию, и на ее лице не дрогнул ни один мускул. Это она, пронеслось у меня в голове. Это и есть киллер, который должен сделать так, чтобы диск, хранившийся еще несколько минут назад в ларце с драгоценностями Юлианы, никогда не попал в руки американского правосудия. И рождающаяся шаровая молния – это ее детище. Я вскрикнула от ужаса, когда увидела, как шар, раскачиваясь, плывет к дому. Если она умеет управлять шаровыми молниями, то дело плохо. Очень плохо…
Несколько прохожих застыли, не смея пошевелиться, зачарованные грандиозным зрелищем. Журналисты прилипли к окнам фургона, оператор вытаскивал камеру. Сержант полиции, охранявший особняк Михасевича и до этого безучастно наблюдавший за шаровой молнией, дернулся, его рука метнулась к кобуре. Что же он делает! Шаровые молнии не любят, когда на них нападают. В программе рассказывали, что одна дама, в квартиру к которой вплыла крошечная, как шар от пинг-понга, шаровая молния, ударила ее веником – произошел взрыв чудовищной силы, от квартиры, как, впрочем, и от дамы, остались только головешки. А эта молния была размером с массивный телевизор!
Никто не успел отреагировать, когда полицейский достал пистолет и, почти не целясь, выстрелил в безмолвный шар, скользящий по воздуху. Пуля прошла рядом с шаром, и тот начал мгновенно набухать, как будто подпитываясь изнутри.
– Остановитесь! – завопила я сержанту. – Не смейте стрелять! Это очень опасно!
Полицейский обернулся в моем направлении, я заметила побледневшее перекошенное лицо. Лицо сумасшедшего.
– Что это? – заорал он, указывая на пульсирующий, растущий с каждой секундой шар, который по размерам походил уже на обеденный стол. А затем глупый полицейский бросился к этому небывалому феномену.
