— Да.— Киммериец стиснул зубы, чувствуя, что гнев закипает в нем с новой силой.
— А Пресветлый не подсказал хотя бы, в какой стороне их искать?— продолжил свою пытку маг.
— Послушай,— Конан сжал кулаки, изо всех сил стараясь держать себя в руках,— готов признать, что твой сарказм великолепен, но если можешь, помоги, а если нет — лучше умолкни, пока не поздно!
— Все не так просто.— Пелиас устало вздохнул.— Когда я все тебе расскажу, ты поймешь это и сам.
— Ну, так рассказывай!— вскипел киммериец.— Чего ты ждешь?!
Колдун нервно застучал пальцами по подлокотнику кресла, успокаивая нервы и сосредоточиваясь. Внезапно он поднял с пола свою дорожную сумку и расстегнул ее.
— Помнишь эту вещь?— Он пристально посмотрел в глаза королю, словно самая первая, непроизвольная реакция и была для него единственно верным ответом.
— Зеркало Лазбекри?..— изумился Конан.— Так тебе удалось починить его?
— Лишь частично,— поморщился маг,— но сейчас не это главное. С тех пор как я его восстановил, я каждый день наблюдаю за тобой…
— Что-о-о?!— взревел король.
Чего-чего, а подобной наглости он никак не ожидал.
— Нет-нет! — поспешил успокоить его Пелиас.— Ничего лишнего, поверь мне! Лишь справляюсь о твоем здравии и удостоверяюсь, все ли у тебя в порядке!
— Ну, знаешь!..— Конан оторопело помотал головой. Казалось, он и не слышал последней фразы мага.— Зачем это тебе нужно? — спросил он, немного поостыв.
Все это время Пелиас терпеливо ждал. Он знал вспыльчивый характер киммерийца, но верил, что разум и здравый смысл возьмут верх над чувствами.
— Помнишь день, когда ты разрубил зеркало, едва не погубившее нас? — спросил он.— В тот раз я говорил тебе, что насаждаемая Сетом магия уходит из мира, потому что ее вытесняет учение Митры?— Конан молча кивнул, ожидая продолжения.— С того времени я постоянно занимаюсь этим вопросом. Так вот, оказалось, что колдовство — вовсе не абсолютное зло, и Высшим Богам не слишком нравится то, что происходит в нашем мире. Скажу больше: они готовы были мириться с тем, что силы природы подчиняет себе при помощи магии небольшая группа людей, но они совсем не одобряют возможность того, что все люди со временем станут причастны к управлению теми же силами. А это неизбежно произойдет, если простые смертные начнут все более тонко овладевать ремеслами и развивать науку.
— Но при чем здесь Аквилония?— удивился Троцеро.— Да и вся Хайбория?
— Процесс проще остановить в самом начале,— спокойно ответил Пелиас.— Его можно просто мягко притормозить и даже повернуть вспять, но если дать ему время набрать силу!.. Короче, сам понимаешь.
— Хорошо!— Конан жестом остановил Мэгила, который попытался что-то сказать.— Колдовство против бурного развития науки и ремесел… Я не слишком в это верю, но, раз ты говоришь, что это так, готов с тобой согласиться. Пусть так! Но при чем здесь я и моя семья?! Ты можешь мне объяснить?!
— Нет,— просто ответил маг,— ответ на этот вопрос ты узнаешь не раньше, чем доберешься до Рози.
— Быть может, ты подскажешь, как мне ее искать?— с сарказмом спросил король.
— Подскажу,— хладнокровно кивнул Пелиас.
— Где она?!— вскричал киммериец.
— Не знаю,— все так же невозмутимо ответил колдун.
Троцеро нервно хохотнул. Зенобия переводила ничего не понимающий взгляд с Конана на Пелиаса. Мэгил хмурился, злясь, что не знает того, что должен был бы знать, и что, судя по всему, известно этому колдуну.
— Таинственная Рози избрала неверную тактику,— хмуро изрек киммериец.— Для того чтобы расправиться со мной, достаточно вас с Мэгилом. Мне кажется, что еще немного — и я сойду с ума.
— Во все времена,— продолжал тем временем Пелиас,— жили люди, которым удавалось проникать мысленным взором в будущее и видеть события, еще не осуществившиеся. Обычно предсказания совершались на относительно небольшой срок и требовали непомерных усилий. Но был среди этого племени предсказателей один, который жил в незапамятные времена и пророчества которого с удивительной точностью сбывались на протяжении всей описанной истории и продолжают сбываться доныне. Я говорю о Скелосе. Его Стальная Книга Пророчеств дополнена многочисленными свистками, написанными в более позднее время. Подлинность многих из них справедливо оспаривается, и тем не менее…
Колдун вновь порылся в сумке и достал пожелтевший от времени свиток.
— Ты хочешь сказать, что это не сказка? — изумленно воскликнула Зенобия.— Этот пергамент держали руки великого мага?
— Нет, конечно,— мягко улыбнулся прекрасной королеве Пелиас.— Это лишь копия, снятая с одного из свитков. Впрочем, она почти столь же древняя, как и оригинал. Предание гласит, что снималась она с согласия Скелоса, так что… Но вот послушайте, что здесь сказано. Я прочту, конечно, лишь малую часть, которая касается непосредственно нас.
— Ну и что все это значит?— не выдержал Конан.
На короля, как и на всех прочих, эти строки против воли произвели сильное впечатление, но Нергал задери мага со всеми его пророчествами, если он хоть что-то понял из сказанного!
— Я слышал много слов,— продолжал киммериец,— но, клянусь Кромом, смысла в них обнаружил меньше, чем мне бы хотелось! Ну, разве что про варвара на престоле — тут все понятно,— благосклонно заметил Конан.
При этих словах мужа Зенобия сдержанно улыбнулась, а Мэгил, памятуя о своей давней привычке, не упустил случая проворчать:
— Да уж! Тут трудно ошибиться.
Троцеро лишь покачал головой, зато Пелиас, похоже, даже обрадовался.
— А вот и нет!— заявил он.— Упоминание о варваре на престоле вовсе не такое бесспорное, как вам всем кажется! В свое время легендарный Кулл совершил такое же восхождение, и Добро столкнулось со Злом, и Доблесть победила Силу — змеелюди были сметены с лица земли!
— Если пророчество уже сбылось, зачем ты его нам читал? — удивился Конан.
— Ты забыл о первой строке: «Когда замкнется круг времен!» Понимаешь?! История всегда
