время, потребовал от Автотреста увеличения выпуска грузовиков и расширения цехов завода АМО.
Вот выписка из протокола № 95 Президиума Моссовета от 21 декабря 1927 года:
«Слушали: Об автомобильном строительстве. Постановили: Сосредоточить на заводе АМО производство 1,5-и 2-тонных грузовых машин АМО-Ф-15, всячески форсируя производство, с тем чтобы достигнуть годового выпуска 1500 машин в одну смену уже в 1928/29 году».
В соответствии с этим решением весной 1928 года Автотрест создал Бюро по расширению завода АМО,
Неизвестно, как бы развивались события, если бы это Бюро подчинили директору завода — Лихачеву. Но Сорокин поставил во главе бюро Владимира Ивановича Ципулина и передал это бюро в непосредственное подчинение Автотресту.
Какими соображениями руководствовался Сорокин, принимая такое решение, именно в то время, когда директивами ЦИК и СНК СССР предлагалось устранить обезличку и предоставить большую самостоятельность директорам предприятий? Трудно сказать. Очевидно, Сорокин, так об этом и говорили на заводе, не допускал мысли, что «красный директор» Лихачев может справиться с этой работой.
Ципулин приступил к составлению проекта реконструкции.
Что же касается Марка Лаврентьевича, то ему предлагалось немедленно выехать за границу. Ему выделялась валюта для приобретения оборудования. Предполагалось, что он поедет сначала в Европу, затем в Америку во главе Правительственной комиссии.
О его поездке были вынесены соответствующие решения во всех инстанциях — от Моссовета до ВСНХ. Его торопили. Времени оставалось в обрез. Должно быть, поэтому все делалось им второпях.
2
Перед отъездом Марк Лаврентьевич приехал на завод. Его вопросы поражали Лихачева своей непродуманностью.
В решениях съезда о снижении себестоимости было сказано именно так, как и думал об этом Лихачев: «Главным методом успешного снижения себестоимости должна явиться социалистическая рационализация производства, введение новой техники, улучшение организации труда». А Сорокин спрашивал:
— Чем собираетесь мести дорожки, по которым будут ходить электрокары во дворе?
— Будем покупать метлы, — улыбнулся Ципулин, поглядывая на Лихачева и пожимая плечами.
— Надо купить специальные машины, — сказал Сорокин.
Поставить это в проект значило не удешевить, а удорожить автомобиль. Но при всех условиях вначале следовало определить тип машины, которую завод будет выпускать, выяснить, на каких станках следует обрабатывать детали, составить списки оборудования и построить цехи. Что касается метел или моечных машин, то говорить о них теперь явно не имело смысла.
Думая так, Лихачев спросил:
— Разве метлы эти самые или машины можно включать в основные средства производства?
— Конечно, нет, — сказал коротко Сорокин, встал и начал прощаться.
Пожимая Лихачеву руку, он напомнил, что перестройка завода в будущем мыслится ему не иначе как при содействии какой-нибудь иностранной фирмы. Он подчеркнул, что первый этап — составление проекта — в руках Владимира Ивановича, а второй — приглашение консультантов и специалистов при установке оборудования и организации производства — обеспечит он сам. Текущее руководство и снижение себестоимости автомобиля Должен обеспечить Лихачев.
— Я попытаюсь прислать вам какого-нибудь консультанта недели на две, — пообещал Сорокин.
— Чужи дураки — загляденье каки! — усмехнулся Лихачев.
— Все может быть, — отвечал Марк Лаврентьевич. — Ваша ирония совсем неуместна. В машиностроении и в автостроении техническое содействие иностранных специалистов нам просто необходимо. Только при этом наша программа может быть реальной и осуществимой.
Зачем было спорить?!
Сорокин уезжал за границу по заданию директивных органов для нащупывания почвы по выбору нового типа машины и обеспечения технической помощи из Европы или из Америки. Начиналась какая-то новая полоса. Хорошая или плохая — неизвестно, но просто новая, что тоже было важным. И Лихачев и Ципулин пожелали Сорокину счастливого пути и благополучного возвращения.
Глава одиннадцатая
1
После того как Сорокин уехал за границу, Ципулин продолжал работать над проектом реконструкции, внося поправки и усовершенствования. 26 марта 1928 года МСНХ слушал вопрос «О капитальном строительстве завода АМО» и признал проект Ципулина правильным. Автотресту предлагали немедленно оформить договор с управляющим трестом «Строитель» Андреем Никитичем Прокофьевым для постройки и расширения цехов.
Пристройки… Прирезки… То ли дело было строить завод в широкой степи под Царицыном, все заново. О закладке этого завода, будущего Сталинградского тракторного, уже начали тогда говорить в Москве. Прокофьев жаловался Лихачеву — «то нет цемента, то кирпича, хоть бросай все и уезжай в Сталинград. Туда давно зовут». Но Лихачев, конечно, категорически возражал. Была начата пристройка к старой прессовой и к кузовному отделу, но рессорная пока оставалась прежней — повернуться негде. Между тем выпускали 2–2,4 грузовика в день, собирая их по старинке.
Старый знакомый зеленый грузовичок АМО-Ф-15 все еще бегал по Москве, вызывая удивление и улыбки. Но на разбитых дорогах Приуралья и этот грузовичок умилял, заставлял надеяться. На него делалась ставка.
Ципулин, видимо, рассчитывал, что потом, когда Прокофьев кончит строительство, можно будет спокойно подыскать новый, более современный тип машины.
Но спокойствия пока не предвиделось. На заводе с утра и до вечера царило общее возбуждение. Бесконечные телефонные разговоры, категорические вызовы в разные инстанции, нетерпеливые вопросы, шумные заседания, на активах и собраниях нескончаемые споры.
Госплан уже прислал заводу новую программу, равную проектному заданию — 4 тысячи машин, при работе в три смены.
Орджоникидзе встретил Лихачева на заводском партийном собрании и спросил:
— Ну как, Ваня, дела? Говорят, у тебя программа не выполняется.
Лихачев хмыкнул по своему обыкновению и вначале ничего не ответил. Редко кто, пожалуй, только один Серго называл его так запросто — Ваяя. Поэтому очень не хотелось говорить Серго то, что минутой позже он все-таки сказал:
— Чего же меня об этом спрашивать. Спрашивайте у Сорокина… Я разве мешаю? Меня сюда посадили, чтоб бумажки подписывать.
— Не выдумывай, пожалуйста! — ответил Серго. — Можно быть знающим инженером, но беспомощным администратором. А ты хороший командир…
— Ну и что? Командиров у нас много.
— Погоди!.. Ты своих инженеров мобилизуй. Вы сами говорили, что нужна организация массово- поточного производства, а не агитация-мобилизация.
На этом разговор и закончился, но вскоре Серго Орджоникидзе направил на завод комиссию ЦКК ВКП
