зарычал, и Тахор увидел, как у него быстро вырастают каменные клыки. Демон отступил на пару шагов, и пес успокоился, поняв, что перед ним такое же, как он, порождение темных сил.
Над пастью образовались два отверстия, и пес принялся с шумом втягивать в себя воздух. Неожиданно он встрепенулся и рванул с такой силой, что Тахор едва не упал. Пес ударился о стену и с подвыванием отступил. Пробовать снова не стал. Как объяснял отец, «поводок не даст ему уйти, ибо человеческое внутри него не позволяет ему передвигаться в родной стихии».
Потом двинулся дальше, но уже не с такой сумасшедшей скоростью. Тахор бежал за ним. Прыгал вместе с ним в провалы, и поднимался по вертикальным шахтам. У пса то вырастали цепкие лапы, то он становился плоским, длинным и изворотливым как пиявка, редко удерживаясь в пределах одной формы больше нескольких мгновений.
Силы Тахора уже были на исходе, он задыхался, и ему очень хотелось пить, когда он, наконец, услышал знакомые голоса Гизеллы и варвара, укравшего ее. Тахор сразу забыл обо всех своих неудобствах. А пес, почувствовав близость живых людей, рванулся с такой силой, что человеческие бедренные кости вышли из него, и, обретя свободу, пес нырнул в стену, как рыба в воду. Зеленокожий демон с отчаянным криком бросился вперед, чтобы не дать псу убить Гизеллу.
18
Рык каменного зверя был столь свиреп, что, казалось, даже воздух замер от испуга. Только не Конан. Зверь выглядел так, будто его нельзя было убить. Во всяком случае, мечом. Но Конан все равно взял меч в руки и изготовился. Он будет сражаться, даже если это бесполезно. Умереть в сражении, значит попасть за длинный дубовый стол бога войны и вечно пить из серебряных кубков кровь убитых врагов, которая крепче, чем вино. А врагов, которых убил Конан, было немало, так что жажды он не будет испытывать.
Гизелла, вся дрожа, обняла его за талию и прижалась к спине.
– Ты не боишься умереть? – прошептала она.
– Просто не думай об этом, – ответил Конан, размышляя, какие могут быть слабые места у этого каменного чудовища. Чего-то ведь он наверняка боится!
– А что если мы поплывем по реке, – сказала принцесса. – Ты умеешь плавать?
– Мне пришлось дважды переплыть Стикс, кишащий крокодилами, и, как видишь, все у меня на месте, – произнес Конан, и тут его осенило, и он указал мечом на каменного зверя: – А вот эта тварь, пожалуй, плавать не умеет!
– Я тоже так думаю, – сообщила Гизелла.
– Дерись со мной, варвар! – вдруг раздался знакомый голос.
Это был Тахор. Белый и невредимый, что было удивительно, если учесть в какой ситуации они видели его в последний раз.
– Плыви, – сказал Конан и толкнул Гизеллу.
Не успев ничего возразить, она оказалась в ледяной воде. В первый миг у нее было ощущение, что она сейчас сама превратится в ледяную фигурку, наподобие тех, что делают зимой в праздник Большой Стужи. Но когда она распрямилась и высунула из воды голову, все уже не представлялось столь безнадежным. Фигурка изо льда могла шевелиться.
– Ты убил мою Гизеллу! – заорал Тахор.
– Я жива! – стуча зубами, не слишком внятно, произнесла Гизелла и медленно поплыла против течения к другому берегу.
Конан крутанул меч в воздухе, и Тахор сильно замедлил свой бег, увидев, что противник владеет оружием лучше, чем он ожидал.
Каменный пес находился все на том же месте, наполовину высунувшись из стены. Он продолжал рычать, но его рык уже больше не казался настолько свирепым. Зверь слишком затянул с угрозами.
Тахор поднял камень и швырнул его в Конана. Швырнул с такой силой и скоростью, что раздался гул. Но Конан без труда увернулся, и камень шлепнулся в воду, подняв брызги.
– Эй! – завопила Гизелла.
– Она ведь нужна тебе живой, как я понял, – сказал Конан. – Что же ты кидаешься камнями?
Конан ступал легко, мышцы под его кожей перекатывались, как у мощного льва, вожака прайда, а длинный меч был словно продолжением его ловкого тела. Тахор остановился на расстоянии в несколько шагов, затем сделал вид, что бросается в атаку, но вместо этого прыгнул в сторону и хлестнул хвостом Конану по коленкам. Думал, что хлестнет. Потому что коленки Конана вдруг оказались выше, а вместо них хвост Тахора наткнулся на меч. Черная кровь демона окропила меч и камень.
Разрез был не слишком глубокий, потому что Тахор хорошо управлялся с собственным хвостом и сумел отклонить его движение вниз. К тому же кожа хвоста была весьма прочной.
Конан перевернулся в воздухе и приземлился возле Тахора на расстоянии меча. И снова брызнула черная кровь. Теперь из руки демона. Еще одного удара Тахор дожидаться не стал. Он предпочел отступить. И меч Конана с гулом рассек пустой воздух.
Наконец, каменный пес решил, что настало время покинуть скалу. Он принял форму, наиболее близкую к своему названию, действительно стал походить на пса с вытянутой мордой, только ноги были непропорционально длинными. И со страшным грохотом потрусил к Конану.
Не дожидаясь, когда пес достигнет его, киммериец бросился псу навстречу. Каменный зверюга обладал многими достоинствами, но один недостаток у него был, и существенный – он был слишком тяжелым. А этот недостаток приводил к другому – неповоротливости.
Бегать пес умел очень быстро, но вот остановиться быстро не мог. Конан едва не бросился ему под ноги, но в последний момент уклонился, и оказался у пса под брюхом. И немедленно попробовал убедиться в неуязвимости пса, ткнув мечом вверх.
Меч звякнул, но не оставил на брюхе ни единой царапины.
– Да он сожрет тебя вместе с твоим мечом! – радостно воскликнул Тахор, уже не столь рьяно жаждущий лично убить своего врага.
Его бы вполне устроило, если бы пес просто раздавил Конана.
Киммериец отскочил от задней ноги пса и остановился, тяжело дыша, глядя, как каменная тварь снова изменяет форму, чтобы остановиться прежде, чем рухнет в реку.
Передние ноги пса укоротились, а затем совсем исчезли. Морда остановилась, в то время как задние ноги и короткий хвост продолжали движение. Пес как бы вбежал в самого себя превратившись в округлый серый валун, которых немало было в Киммерии. Правда, этот валун пробыл валуном недолго. Всего лишь одно мгновение. А потом, на том месте, где только что у пса был хвост, появилась морда.
И пес снова бросился на Конана. Глядя на приближающегося пса, выжидая удобный момент, киммериец перестал обращать внимания на Тахора. Как выяснилось, зря. Потому что, когда Конан сделал шаг в сторону, намереваясь убраться с пути зверя, тяжелый булыжник ударил ему в плечо.
– Конан! – крикнула Гизелла.
Варвар обернулся на зеленокожего демона, который собрался бросить следующий камень. Он неплохо владел этим оружием. И в этом было его преимущество перед Конаном.
Передняя нога пса едва не задела киммерийца, который вынужден был упасть и быстро прокатиться под ней, чтобы в следующий миг вскочить и увернуться от задних ног.
Конан по-настоящему разозлился, и когда каменный пес снова начал превращение, бросился к Тахору, чтобы сразиться с ним. Но Тахор предпочел уйти от ближнего боя. Он не был глупцом, и, несмотря на то, что прежде не встречал достойного противника, встретив его в лице Конана, сумел не переоценить свои силы.
Он кинулся от него прочь в туннель, откуда пришел.
– Плыви, Конан! – воскликнула Гизелла. – Голос ее донесся издалека.
Она, наверное, была уже у противоположного берега. Конан больше не раздумывал. Он сунул меч в ножны и с длинного прыжка вошел в воду. Вода была ледяной, но это нисколько не впечатлило его. В Киммерии вода такая одиннадцать месяцев в году.
