– Оружие асассиана-убийцы из Вендии, – сказал он. – Или, во всяком случае, это оружие, вид которого совпадает с тем, что я слышал.
Конан задержал взгляд на пергаментно-высохшем лице старого человека.
– Ну? – сказал он.
Вместо того, чтобы ответить, Гурран поднес нож к лицу и слегка понюхал. Нахмурившись, он намочил палец слюной и коснулся им лезвия. С еще большей осторожностью, чем раньше, он поднес палец к губам. Он тут же быстро сплюнул, вытерев палец об одежду.
– Делай же что-нибудь! – потребовал Ордо.
– Яды – это то, с чем я редко имею дело, – сказал спокойно Гурран. Он открыл деревянный ящичек, который висел у него на боку, и взял маленький пакетик с каким-то порошком и каменную чашку. – Но возможно, я смогу в этом случае что-нибудь сделать.
Он вынул из ящика бронзовую ступку величиной не больше, чем половина ладони, и пестик.
– Дай мне бокал вина – и быстро.
Ордо махнул рукой Пританису, который поспешил выполнить приказ. Гербариус начал работать, мешая и топча в ступке крошки различных порошков и перемешивая их пестиком. Пританис вернулся с грубым керамическим бокалом, наполненным до краев дешевым вином. Гурран взял бокал и вылил вино в чашку с порошками, быстро размешав содержимое указательным пальцем.
– Вот, – сказал старик, поднеся вино ко рту Конана. – Пей.
Конан взглянул на то, что ему предложили. Несколько кусочков сухих листьев плавали на поверхности вина, вперемешку с крошками разноцветных порошков.
– Это избавит меня от яда?
Гурран взглянул ему прямо в лицо.
– На то время, которое тебе потребуется, чтобы дойти до доков и вернуться назад. Ты будешь в состоянии выйти из этой комнаты или умрешь.
– Если он умрет... – начал Ордо угрожающе, но Конан оборвал его.
– Если я умру, это не будет виной Гуррана, верно?
– Пей, – сказал старик, – а то это будет твоей собственной виной.
Конан выпил содержимое чашки. С первым же глотком гримаса отвращения исказила лицо киммерийца, и с каждым новым глотком гримаса становилась все ужаснее. Когда старик отвел чашку от его рта, Конан широко открыл рот, судорожно хватая воздух.
– Кром! Эта штука на вкус такая, будто в ней купался верблюд!
Несколько контрабандистов, из тех, кто был потрезвее, весело рассмеялись. Гурран хмыкнул:
– Тебе хочется сладенького на язык или все-таки одолеть действие яда? – Взгляд гербариуса упал на открытый сундучок. Лицо старика еще больше сморщилось. Он взял несколько листьев, растер их в ладони костлявыми, тонкими пальцами.
– Ты знаешь, что это за листья? – спросил Конан. Он не был уверен в том, действительно ли ему было легче дышать или это было только игрой воображения. – Человек, который полоснул меня ножом, сказал, что это пряности.
– Пряности? – рассеянно сказал Гурран. – Нет, я не думаю, что это пряности. Хотя, с другой стороны, – добавил он, раскрыв ладони и бросив горсть листьев назад в ящик, – я не знаю всех на свете растений. Мне бы хотелось взглянуть и на другие ящики. Если в них также есть растения, которые неизвестны мне, возможно, я возьму некоторые из них как оплату за лечение.
– Можешь смотреть и брать сколько тебе хочется, – сказал с пылом Ордо. – Пританис, помоги ему открыть остальные ящики.
Немедиец и гербариус подошли к стоявшим рядами ящикам, и Ордо понизил голос до шепота, заговорив Конану на ухо:
– Если он возьмет в уплату листья и травы вместо сотни золотых, то я так скажу: нам это вполне подходит.
Конан глубоко вздохнул; ему
– Помоги мне встать на ноги, Ордо, – попросил он. – Гурран сказал, что я должен ходить или умереть. Клянусь костями Митры, я намереваюсь ходить.
Они оба пристально взглянули друг на друга, затем одноглазый мужчина наклонился. Конан попытался встать, прислонившись рукой к стене, чтобы восстановить равновесие. Однако то, что он прислонился к стене, не слишком ему помогло. Конан сделал первый неверный шаг. Кости, казалось, были готовы согнуться, как мягкие ветви деревьев, но киммериец заставил себя продвинуть ногу вперед.
– Для этого уже все давно кончено, – прозвучал громко голос Пританиса, который стоял рядом с ящиками с кинжалом в руках. На трех из них уже были сорваны пломбы-печати.
– В них находятся те же самые листья. – Гурран снова покрыл лицо мертвеца широким плащом. – Мне было любопытно узнать, какой тип людей использует отравленное лезвие. Но я полагаю, что новые травы и растения более интересны, чем мертвецы. Так в остальных сундучках – тоже листья, говоришь?
Конан сделал еще один шаг и еще один. Слабость все еще пробегала волнами по его телу, но он чувствовал себя немного сильнее, и одно это уже было хорошим знаком. Ордо стоял рядом, глядя на него, как озабоченный медведь.
– С тобой все в порядке, киммериец?
– Да, пожалуй, – сказал ему Конан и вдруг засмеялся. – Несколько минут назад я бы даже согласился
